Сьюзен Кэррол - Охотница

• Название: Охотница
• Автор: Сьюзен Кэррол
• Жанр: Любовно-фантастические романы

1585 год. Борьба Дочерей Земли с Екатериной Медичи еще не закончена. Теперь настал черед Катрионы О'Хэнлон сразиться с Темной Королевой. Эту рыжеволосую женщину не зря называют Охотницей: она отважна, блестяще владеет оружием и всегда готова прийти на помощь своей госпоже — Хозяйке острова Фэр Арианн Шене. Катриона оказывается вовлеченной в заговор против английской королевы Елизаветы и вынуждена совершать самые отчаянные поступки, чтобы защитить правительницу, вызывающую гнев Медичи. Но в схватке Охотница не окажется без поддержки...

---

И на этих строчках Мартин понял, что шотландская королева впорхнула прямо в сеть, сплетенную Уолсингемом, и подписала свой собственный смертный приговор. Фелиппес даже проиллюстрировал свою расшифровку крошечным рисунком виселицы.

Бедная глупая женщина...

— Мои поздравления, — решительно произнес Мартин, отдавая письмо. — Сдается, теперь вы добьетесь, чтобы вам наконец отдали голову шотландской королевы, и всех остальных тоже. Как я догадываюсь, вы приступаете к составлению предписаний для ареста.

— Еще нет. Я по-прежнему не знаю имен заговорщиков, тех шестерых, упоминаемых королевой, — пояснил сэр Фрэнсис в ответ на озадаченный взгляд Мартина. — Я намерен обеспечить доставку ее письма сэру Энтони с подделанным постскриптумом, в подражание руки королевы, с просьбой перечислить всех заговорщиков поименно.

— А если ваша хитрость не сработает?

— Тогда я арестую всех, с кем вы ужинали сегодня вечером, и буду вынужден применять иные методы.

— Вы имеете в виду пытки? — Мартин содрогнулся.

— Безусловно, это крайняя мера, и я бы глубоко сожалел об этом, и именно вы можете помочь мне избежать ее. Немного больше усердия и изобретательности, и вы сумеете обнаружить остальные имена.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы получили список, сэр.

— Даже если имя лорда Оксбриджа окажется среди этих имен?

Мартин чуть дольше необходимого задержался с ответом, но согласно кивнул. Он опасался, что Уолсингем не преминет обсудить его колебания, но министр погрузился в изучение каких-то бумаг на своем столе. Поклонившись, Мартин поспешил уйти, когда его окликнули.

— Мартин! — остановил его оклик сэра Фрэнсиса.

Он замер и удивленно оглянулся назад. Впервые министр обращался к нему по имени.

— Когда начнутся аресты, позаботьтесь держаться подальше, чтобы и вас не задержали.

— Но я работаю на вас, сэр. — Мартин нахмурился. — Ведь вы сумеете поручиться за меня.

— Я-то поручусь, только дело это уже уйдет из моих рук. Если вы попадетесь вместе с заговорщиками, пройдет некоторое время, прежде чем я сумею высвободить вас. Вы можете оказаться в заточении на долгие месяцы, возможно годы. Это было бы слишком мучительно для вашей дочери. Поэтому... поэтому будьте осторожны, — закончил Уолсингем, снова возвращаясь к разбору бумаг. — Доброй ночи, сэр.

Еще долго после ухода Мартина сэр Фрэнсис смотрел в пустоту, озабоченно хмурясь. Он нанимал множество шпионов и агентов, никому из них полностью не доверяя, и уж тем более не испытывая особой к ним симпатии.

Но что-то в Мартине Ле Лупе тронуло его, как ни в ком другом. Возможно, то была его преданность дочери, или, возможно, Мартин обладал тем, что отсутствовало у других, — совестью.

Совесть вовсе не относилась к числу желательных качеств в шпионе, но Уолсингем не мог не испытывать уважение к Мартину именно за это. К несчастью, склонность Мартина к угрызениям совести подразумевала, что на него нельзя было больше полагаться, особенно когда речь идет о Джейн Дэнвер и ее брате.

Но Уолсингем еще в начале своей карьеры научился никогда полностью не зависеть от единственного источника в целях получения достоверной информации. Тогда же он уяснил для себя, что даже наиболее честные люди идут на сотрудничество, если предложить им правильную взятку или оказать на них правильное давление.

Высокий мужчина, который неохотно, не поднимая головы, вошел в кабинет Уолсингема, стоял, потупив глаза, словно ему было невыносимо стыдно за свой приход к министру.

— Добрый вечер, мистер Тимон, — ободряюще улыбнувшись, как можно мягче обратился Уолсингем к своему новому осведомителю. — Я надеялся увидеть вас сегодня вечером.

* * *

Чтобы избежать встречи со стражниками, Мартин нырнул в проход между двумя домами. Ему пришлось бы придумывать основательную причину, по которой он оказался на улицах города после вечернего звона, но в эту ночь Ле Луп уже не в силах был больше лгать и притворяться.

Устало бредя по улице, он видел, как в лунном свете темнел силуэт его дома. «Ангел» напоминал замок, крепость, и обыкновенные оштукатуренные стены хранили его дочь от драконов, которые ей угрожали. Мрачно он отметил про себя, что теперь Мег угрожала новая опасность, и виной тому — он сам.

«Будьте осторожны».

Были эти слова добрым советом или все же угрозой? За внешней мягкостью министра не всегда легко удавалось определить разницу. Сколько бы сэр Фрэнсис ни рядился в тогу скромного пуританина, он станет опасным и безжалостным, если ему перейти дорогу.

Но Мартин и не нуждался ни в каком предупреждении от Уолсингема, чтобы понимать сомнительность своего положения. Играй он свою роль менее вдохновенно, он рисковал бы разоблачением со стороны Бабингтона и его когорты. Какими бы они ни были глупцами, все это были отчаянные люди, подвергавшие свою жизнь опасности. Стоило только возбудить их подозрение, и Мартина ждала неминуемая смерть.

Если Мартин сыграет свою роль хорошо, он добудет информацию, затребованную Уолсингемом, то есть имена шести зачинщиков заговора. Но тогда, если Нед Лэмберт действительно окажется одним из них, Мартин также разоблачит и его, и тем разобьет сердце кроткой леди Дэнвер.

А если Мартин сыграет свою роль слишком хорошо, он рискует быть включенным в число заговорщиков и брошенным в тюрьму, а то и того хлеще...

Мартин тихо выругался. Заколдованный круг, будь все проклято. И почему ему раньше в голову не приходило, насколько он уязвим? Его роль в этой великой драме была слишком незначительной, и его уход со сцены не скажется ни на ком, кроме Мег. Его дочь останется сиротой.

«Нет», — подумал Мартин, сцепив зубы. Он этого не допустит. Усталость виной тому, что его одолели мрачные мысли. Отвратительная тоска накатывает, когда ты, еле волоча от изнеможения ноги, заходишь в столь поздний час в темный, забывший о твоем существовании дом. Весь мир, кроме тебя одного, спит.

Но, стоило Мартину повернуть ключ, как дверь распахнулась ему навстречу. Он опешил. На пороге стояла Кэт, высоко подняв свечу. Миниатюрный дракон в ночном халате. Босые ноги, блестящие синие глаза, красные спутанные волосы, торчащие во все стороны.

— Ага! Вот и сам, крадучись, заползает в дом наконец, — сердито проворчала она.

Оправившись от неожиданности, Мартин занервничал. Переступив порог, он закрыл за собой дверь и требовательно спросил:

— В чем дело? Что-то с Мег?

— С Мег все прекрасно, если не считать того факта, что ей повезло иметь отцом идиота. Где вас черти носят? Вы хотя бы представляете, который сейчас час?

— Представляю. И все в доме тоже об этом узнают, если вы не сбавите голос, — прошипел Мартин. — Какого черта вы-то не спите?

— Вы совсем ничего не соображаете? Не думаете об опасностях, поджидающих всех, кто в одиночку шатается по улицам в такое время? — размахивая свечкой, вопрошала Кэт.

Мартин отпрянул назад, когда пламя свечи прошло совсем близко от его плаща, забрызгав его воском.

— Единственная опасность, которая в этот час поджидает меня, это сгореть заживо от вашей свечи.

Он выхватил у Кэт подсвечник и, схватив ее в охапку, затолкал в свой кабинет прежде, чем она разбудит весь дом очередной тирадой.

— Кэт, простите, если заставил вас волноваться... — начал было Мартин, но женщина вывернулась из-под его руки.

— Меня? Волноваться? Вовсе нет. Это только из-за Мег. Будьте уверены, мне совершенно наплевать, если вам перережут горло в каком-нибудь темном переулке.

Но ей было совсем не наплевать. За вспышкой гнева Мартин сумел разглядеть следы ее переживаний: тревогу, еще затенявшую глаза, маленькую морщинку, взбороздившую лоб.

— Боже мой! Да вы действительно переживали за меня. — Мартин не сумел справиться с улыбкой, несмотря на жуткую усталость.

— Ничего подобного, вовсе нет, — торопливо возразила Катриона. — Я же говорила вам. Это все из-за Мег. Я не хотела, чтобы бедная крошка беспокоилась о своем папочке.

— Ого? Мег заметила, что меня нет? Она тоже где-то бродит по дому? — Сняв подсвечник с каминной доски, Мартин изобразил, будто разыскивает дочь, и даже театрально заглянул под стол.

— Нет, черт бы вас побрал! Она спит, и давно, как и мне следовало бы. Я ждала вас только потому, что мне нужно обсудить с вами довольно неприятный вопрос.

Усмешка Мартина исчезла. Он снял шляпу с пером и короткий плащ.

Он искренне жалел, что заставил Кэт помучиться, но не чувствовал в себе никаких сил для разговоров. Ему хотелось только одного: плюхнуться на кровать и уткнуться головой в подушку.

Он вздрогнул от боли в воспаленном суставе, когда раскладывал одежду сушиться на табурет перед камином.

— А наш разговор не может подождать до утра?

— Уже почти утро.