Леонард Карпентер Леонард Карпентер - Конан-изгнанник

• Название: Конан-изгнанник
• Автор: Леонард Карпентер Леонард Карпентер
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0030-3

Правитель Сарка и верховный жрец, чтобы спасти королевство от засухи, хотят принести в жертву целый город. Конану, волею судеб оказавшемуся в этих краях по пути на Восток, удаётся спасти жителей города от страшной участи.

«Азбука», «Терра», 1996, «Конан. Одинокий волк»

Леонард Карпентер. Конан-изгнанник (роман, перевод В. Правосудова), стр. 239-458

---

Глава XVI

РАСПЛАТА

Верховный жрец Куманос, произнося заклинание, опустил руки и повернулся спиной к толпе, не предпринимая больше попыток поторопить или направить движение колесниц.

С мрачной уверенностью Конан пришел к мысли, что, говоря о жертве, жрец имел в виду Оджару — целый город и всех его жителей, которым суждено было быть сожженными неизвестной силой. Этой же силой семь веков назад был стерт с лица земли могучий Иб. Конан сжал уже рукоять ножа, чтобы воочию убедиться, есть ли у этого жреца сердце, но понял, что убийство будет бессмысленным. Куманос сделал свое черное дело: части идола продолжали двигаться навстречу друг другу, влекомые ничего не слышащими и не обращающими ни на что внимания полусгоревшими фанатиками. Металлические истуканы медленно, но верно подтягивались к центру площади. И там вместо мерцающего силуэта возникло огненное дерево с оскалившимися плодами. Это спускался на землю бог Сарка и бесчисленных мертвых городов, всемогущий Вотанта, воплотившийся в образе Древа Тысячи Пастей.

Сотканный из огненных вихрей, его ствол быстро разрастался. Словно огненные щупальца, тянулись в стороны толстые ветки. Их было не шесть, как на статуе, а намного больше. Множество огненных шаров оскалились на толпу. Оторвавшись от ужасного зрелища, один из мятежных храмовых воинов преградил путь одной из колесниц и хриплым голосом приказал несчастным, двигавшим ее, остановиться.

Не успел он закончить фразу, как от огненного дерева метнулась к нему сверкающая молния. Тело воина вспыхнуло, как спичка. Через несколько мгновений от юного героя осталась лишь горсть пепла на камнях. Мощь Вотанты сожгла его, как сжигает мотылька пламя горящей свечи. Двое товарищей погибшего бесстрашно шагнули вперед. Уворачиваясь от огненных вихрей, они подошли почти к самому дереву, криками и знаками приказывая всем трем колесницам остановиться. Видимо, смельчаки слишком близко подошли к огненному стволу: неожиданно воздух вокруг них вспыхнул ярким пламенем. Испепеленные огнем, воины разделили судьбу своего товарища, а их мечи и щиты лужами расплавленного металла растеклись по камням, которыми была вымощена площадь.

Оставшиеся в живых воины, потрясенные гибелью своих товарищей, застыли на месте. Лишь Конан нашел в себе силы броситься навстречу опасности. Одетый в черный плащ с капюшоном, он являл собой зловещую внушительную фигуру. Но мало кто обратил на него внимание, до тех пор пока киммериец резким движением не отбросил полу плаща. Под плащом были скрыты сверкающие золотые доспехи: нагрудник, шлем с забралом, золотые пластины, прикрывающие ноги и руки, — последнее сокровище Пронатоса или другого, еще более древнего воина, найденное Конаном в тайнике трюма Каменного Корабля. Это облачение притянуло к себе множество взглядов, когда Конан прошел вперед, встав рядом с дымящимися останками погибших храмовых воинов. Затаив дыхание толпа следила за тем, как, достав свой тяжелый нож, прохрипев проклятие, он двинулся по направлению к сверкающему чудовищу.

Нож Конана с потертой рукояткой, со ржавчиной, кое-где тронувшей лезвие, был все же еще грозным оружием, годным для битвы с любым противником. Но он оказался не лучшим приспособлением для борьбы с огнедышащим бичом. Конан почувствовал, как раскаляется клинок, начиная светиться красным светом. Нестерпимо нагрелась рукоятка. Не в силах больше держать в руках раскаленное оружие, Конан размахнулся и метнул тяжелый нож в дьявольское дерево. Оружие не долетело до цели, расплавившись в воздухе. Жидкий металл так и не пролился на землю, испарившись в воздухе, словно капли воды, брызнувшие на кузнечную печь.

Ни одно живое существо не могло долго выдержать такую жару, однако золотые доспехи спасали Конана. Эта церемониальная, богато украшенная броня не выдержала бы и одного удара копья, пущенного сильной рукой, но сейчас золото защищало киммерийца от яростной энергии огнедышащего бога. Опустив забрало, Конан осматривался вокруг в поисках хоть какого-нибудь оружия. Легкое движение за спиной привлекло внимание Конана. Резко развернувшись на месте, киммериец увидел Куманоса. Еще несколько мгновений назад жрец, несомненно, подкрадывался к нему, держа в руках длинный меч, который сейчас со звоном упал на каменные плиты мостовой. Отличный клинок из стали и бронзы с позолоченной рукояткой. У Конана не было времени гадать, откуда взялся клинок в руках у Куманоса и почему он выпустил его из рук, вместо того чтобы потренироваться в мастерстве мясника на безоружном Конане. Саркадиец стоял прижав одну руку к груди, на его лице отразилось чувство страха и изумления — эмоции, которых Конан никогда не замечал за Куманосом. Второй рукой жрец теребил шнурок на шее, с которого исчез таинственный амулет.

Подняв невесть откуда взявшийся меч, Конан с сомнением посмотрел на Куманоса. Киммериец подумал, что, во избежание новых неожиданных выходок жреца, стоило бы снести ему голову, не обращая внимания на то, что тот безоружен. Лишь необходимость срочно повернуться навстречу более страшному врагу оторвала Конана от этих мыслей.

Меч пришелся как нельзя кстати. Бронзовый клинок не плавился в бушующем огне, а золотая рукоятка, не становясь горячей, позволяла Конану не бросить оружие. Теперь оставалось выяснить, молено ли поразить этим мечом огненное дерево. Конан ринулся вперед и, размахнувшись изо всех сил, обрушил клинок на огнедышащий ствол.

Нельзя сказать, что результат был впечатляющим. Меч прошел сквозь столб огня, почти не встретив сопротивления. Правда, над головой Конана раздался пронзительный свист — это взвыли не то от боли, не то от ярости дьявольские плоды на ветвях дерева. Оскаленные пасти развернулись к Конану, изрытая струи огня. Увернувшись от них, киммериец ловкими ударами меча снес несколько огнедышащих шаров. Дерево изогнулось и вздрогнуло словно от боли. Хотя не было похоже, что оно умирает, стало понятно, что непрекращающийся град ударов мечом причиняет ему сильные страдания или по крайней мере отвлекает от черного дела.

Однако сближающиеся части идола, между которыми не было теперь и дюжины шагов, продолжали питать энергией огненного монстра. Дерево росло ввысь и увеличивалось в диаметре. В это время некоторые оджарцы, в основном храмовые воины, вмешались в сражение. У них не было под ходящих доспехов, позволявших приблизиться к огненному столбу, поэтому, боясь разделить участь сгоревших товарищей, они принялись отталкивать рабочих, кативших колесницы, прочь от канатов. Краем глаза Конан заметил группу подростков с Эзрелем во главе, швыряющих булыжники в последних фанатиков, оставшихся около колесниц.

Заставить их бросить свою работу оказалось нелегким делом. Части идола сами излучали жар и яркий свет. Колесницы под ними уже начали дымиться, краска, покрывавшая борта платформ, пошла пузырями. Те, кто пытался схватить обезумевших фанатиков, сами рисковали обгореть или ослепнуть от невероятной жары.

Конан почувствовал, что запоздалая борьба будет бессмысленной. Даже не влекомые усилиями людей, даже оставшись без колес, три металлических монолита сольются воедино, притягиваемые силой Вотанты. Его собственное сражение с Древом Тысячи Пастей тоже оказалось безнадежным делом. Ствол продолжал увеличиваться в размерах, а новые ветви со смертоносными плодами появлялись все выше и выше, так что Конан не мог достать их мечом. Все больше сил тратил Конан на то, чтобы отбить огненные стрелы, летевшие в него с ветвей. Жар проникал даже сквозь золото доспехов. Клинок раскалился докрасна. В какой-то миг Конан понял, что медленно, но верно, шаг за шагом, отступает. Словно почувствовав его слабость, оскаленные плоды удвоили лившийся на него поток пламени. Языки пламени проникли между пластинами золотых доспехов, уничтожив кожаные крепления между ними. Сначала Конан даже не заметил, что доспехи стали рассыпаться прямо у него на плечах. Нестерпимая боль, внезапно настигшая его, заставила его рухнуть на землю и откатиться от огненного дерева. Но чудовище не собиралось так легко отпускать свою добычу. Языки пламени продолжали кружиться вокруг киммерийца, который, сжав зубы, уже мысленно прощался с жизнью.

Неожиданно все кончилось. Атака огненного дерева внезапно прекратилась. И над площадью пронеслась волна восторженных победных криков. Подняв голову, Конан увидел, что у самых корней в ствол дерева воткнулся длинный металлический стержень — наконечник большого копья, из-под которого, словно кровь из раны, билась о землю струя жидкого пламени. Само же дерево, корчась и извиваясь, становилось все менее ярким и все более расплывчатым. Конан поискал взглядом того, кто метнул спасительное копье. Неясные подозрения заставили его обернуться и посмотреть на бронзовую статую Садиты. Его бросило в холодный пот, когда он увидел, что богиня стоит без копья, подняв руку словно в приветственном жесте.