Элен Макклой - Две три призрака

• Название: Две три призрака
• Автор: Элен Макклой
• Издательство: Издательство Независимая Газета
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-86712-150-Х

«Две трети призрака» — старинная салонная игра, где не ответивший на очередной вопрос участник теряет треть своего права продолжать игру. Не ответивший на три вопроса — выбывает из нее. Он становится призраком.

Невинная игра станет последним событием в жизни одного из участников. Выпив цианистый калий, он из призрака воображаемого становится реально выбывшим игроком. Первые шаги расследования приводят к новым загадкам — кем был погибший в жизни? Его личность столь же призрачна, как и неудачная игра.

Этой книгой издательство «Независимая Газета» продолжает серию детективов «Сочинитель убийств» — о преступлениях, связанных с литературой и искусством.

---

Бэзил стоял на том самом перекрестке, где были Амос и Мэг два года назад и Амос пережил душевное волнение, чуть было не приведшее его опять к запою. Что же так потрясло его? Встретил старого знакомого? Нет, вряд ли. Мэг говорила, что он смотрел на верхние этажи дома напротив. Узнал чье-то лицо в окне? Тогда бы он помахал рукой или улыбнулся тому человеку, или отвернулся. Но он ничего такого не сделал. Он просто стоял и смотрел. Что же он увидел? А может быть, этого уже нет?

Дом напротив не представлял собой ничего интересного: аптека в подвале и маленькие магазинчики и конторы, занимающие несколько этажей. Он не был ни очень новым, ни очень старым, ни бедным, ни богатым и походил на множество других домов в этом районе. Но, по крайней мере, когда-то в нем было нечто такое, что привлекало внимание прохожих. Или это могло привлечь внимание только Амоса?

Может быть, Бэзилу не нужно с таким вниманием рассматривать фасад? Надо взглянуть на него как-то иначе? И непонятное станет понятным?

Бэзил отвел глаза, посмотрел на облака в небе, потом бросил быстрый взгляд на дом и тотчас же обратил внимание на вывеску на четвертом этаже:

ГОРТЕНЗИЯ

HAUTE COUTURE

Она притягивала к себе взгляд, как косо повешенная картина. Европеец, приученный читать слева направо, сначала непременно заметит вторую строчку и только потом первую. Haute Couture. Гортензия. Такая вывеска наверняка вредит делу.

В рекламе пользуются всякими способами. Пишут собственные имена с маленькой буквы, воспроизводят скоропись, используют такой шрифт, что ничего невозможно понять. Но во всем этом есть какая-то цель. Здесь же никакой цели не было. Объяснить эту небрежность можно только тем, что у Гортензии когда-то была компаньонка и ее имя стояло впереди. Потом компаньонка умерла или отошла от дела, а у Гортензии не хватило денег, чтобы переделать вывеску.

Предположим, что именно эта вывеска привлекла внимание Амоса. Чем? Именем? Или он видел вывеску раньше? Кажется, что-то вырисовывается. По знакомому имени на вывеске взгляд обычно скользит без остановки. Но если что-то изменилось, человек наверняка остановится и начнет вспоминать, что там было раньше. Наверное, пропущенное имя что-то значило для Амоса,

Бэзил не думал, что в тот вечер к Амосу вернулась память. Даже если имя и имело какую-то связь с прошлым, он мог его и не вспомнить. Но подсознание было потревожено, что, вероятно, сказалось на мыслях и чувствах. Причем, сказалось так мучительно, что Амосу потребовалось успокоительное действие алкоголя.

Бэзил медленно пересек улицу. Подобно многим людям с острым умом, он ненавидел физическую активность и не находил ничего привлекательного в драках и погонях. Лифт поднял его на четвертый этаж, и на одной из дверей Бэзил увидел точно такую же надпись, как на фасаде:

ГОРТЕНЗИЯ

HAUTE COUTURE

Бэзил толкнул дверь и оказался в жалкой гостиной. Черная пыль Манхэттена осела на когда-то белых стенах, на полу лежал зеленый ковер с вытоптанной посередине тропинкой. Бэзил почувствовал жалость к хозяйке претенциозной вывески: упрямая швея, Несмотря на тяжелые времена, продолжает бороться с чудом массового производства.

Бэзил не успел позвонить в колокольчик, Как из-за занавески вышла маленькая пожилая женщина в черном платье. На поясе у нее висели ножницы и подушечка для иголок. Увидев мужчину, женщина удивилась.

— Извините, что побеспокоил вас, — сказал Бэзил. — Я всего на минутку. Не было ли у вас много лет назад компаньонки?

— Была, и что? — резко ответила женщина, поняв, что визит не сулит ей никакой выгоды.

— Давно?

— Шесть лет назад.

— Что с ней случилось?

Бэзилу показалось, что он уже слышит, как она спрашивает: «Какое вам дело?» Но, вероятно, женщине хотелось побыстрее отвязаться от докучливого посетителя и вернуться к работе, поэтому она ответила:

— Вышла замуж и уехала в Шотландию.

Она повернулась, чтобы уйти, но Бэзил остановил ее:

— Как звали вашу компаньонку?

На этот раз женщина не стала сдерживаться:

— Чего вы хотите?

— Я ищу человека, который потерял память, и мне кажется, он был знаком с вашей компаньонкой.

— Мы тогда назывались «Гризель и Гортензия». Ее и в самом деле звали Гризель. Гризель Стюард. А меня зовут Ханна, но нам показалось, что Ханна не очень подходит для Haute Couture. Имя Гризель тоже не очень подходит, но в нем есть что-то шикарное. Может быть, потому что оно шотландское и редко встречается.

Бэзил вытащил воскресную «Тайме» с фотографией Амоса и развернул ее так, чтобы не было видно подписи.

— Вы встречали этого человека?

Женщина несколько секунд рассматривала фотографию.

— Нет. Никогда.

— Может быть, он был тогда без бороды? — спросил Бэзил и прикрыл пальцем нижнюю часть лица Амоса.

— Подождите, он случайно не актер? Мне кажется, я его видела по телевизору.

— Вполне возможно. Но меня интересует, не встречали ли вы его раньше?

— Нет. А почему вы думаете, что я должна его знать?

— Не исключено, что он был знаком с Гризель Стюард.

— Может, и был, но я никогда не видела их вместе. Гризель не очень-то зналась с мужчинами. В Шотландии у нее остался жених, и они каждую неделю писали друг другу письма.

— Последний вопрос. Вы не знаете, не было ли в жизни Гризель какого-нибудь потрясения или трагедии?

— Нет. Единственное, что огорчало нас обеих, — это то, что мы никак не могли заработать денег. Мы знали, что на шитье много не заработаешь, но ни она, ни я не умели ничего другого. Мы рассчитывали шить на заказ, найдя нескольких постоянных клиенток, но ошиблись. Теперь я занимаюсь починкой и переделкой старого.

Бэзил откланялся и вышел на улицу. Может, Амос был знаком с Гризель? Тогда он мог обратить внимание на вывеску до того, как потерял память. Гризель — имя редкое, и увидишь его нечасто. Потом, когда он уже был Амосом Коттлом, странная вывеска встревожила его, это понятно. Откуда-то из подсознания выплыло пропущенное имя и напомнило о Гризель, которая много значила в его жизни. Наверное, от воспоминаний о ней он и старался освободиться. Тогда понятно, почему на кольце стоит буква «Г». Гризель была его трагедией, и она привела его к амнезии. Пожалуй, только так можно объяснить и возбуждение Амоса, и его желание напиться после нескольких лет сурового воздержания.

Вернувшись к себе в контору, Бэзил позвонил знакомому сотруднику полиции, который занимался розыском пропавших лиц.

— Вы уже, наверное, изучили все архивы. Есть результаты?

— Никаких. Скорее всего, этот парень явился к нам на летающей тарелке.

— Кажется, у меня есть кое-какая информация для вас. Забудьте об Амосе Коттле. Представьте себе обычное исчезновение.

— Хорошо. Давайте ваши данные.

— Мужчине, которого вы ищете, около тридцати лет. У него тяжелая болезнь позвоночника. Его инициалы «А. К». Он приехал со Среднего Запада, был врачом или студентом-медиком. Десятого июня тысяча девятьсот сорок восьмого года женился на женщине по имени Гризель. Вероятно, она родом из Шотландии. Ее девичья фамилия начиналась с буквы «М», она любила шить, и у нее были красивые каштановые волосы с медным отливом. Она умерла лет семь назад, и примерно в это время мужчина, которого Мы ищем, начал пить. Обстоятельства ее смерти, по-видимому, были необычными. Может быть, убийство или самоубийство.

— И это называется кое-какая информация? Черт возьми, да через несколько часов мы будем все знать. Врачи — люди известные, они не исчезают бесследно. Я сейчас же займусь этим. Если он работал в Нью-Йорке, то у него была лицензия на врачебную практику. Если к тому же Гризель умерла здесь, то это совсем просто. А ведь есть еще налоговые документы, страховки. Слава богу, что у нее необычное имя. Но даже если бы ее звали Мэри, то и тогда информации вполне достаточно. Вы уверены, что он был врачом?

— Да.

— И что об его исчезновении было заявлено шесть лет назад?

— Нет. То, что он исчез тогда, — это точно. Но вот было ли заявлено об этом, я не знаю.

— Странно.

— Да нет. Мы ищем человека, у которого не было близких друзей, или он растерял их, когда запил. Возможно, этот человек сознательно или бессознательно хотел убежать от чего-то ужасного.

Вернувшись вечером домой, Бэзил перечитал статью Лептона о последнем романс Амоса Коттла. Один отрывок привлек его внимание:

…Эдгар Вари, студент Чикагского университета, — главный герой романа Амоса Коттла «Страстный пилигрим». Действие начинается с того, что Варна исключают из университета за изнасилование студентки с Гавайев. Амос Коттл пишет об этом с деликатностью человека, понимающего, сколь трагичны могут быть отношения между людьми. И читатель следит за перипетиями излагаемых Коттлом событий затаив дыхание. Варн смиренно принимает обрушившуюся на него кару. Его огорчает лишь изменившееся отношение к нему друзей. Трогательное впечатление производят те страницы, где рассказывается, как Варн, отбыв срок, приглашает бывших друзей на вечеринку в свой бедный домишко. Однако к нему приходит только пьяный репортер-гомосексуалист. Варн с горечью понимает, что лицемерные друзья, эти снобы-буржуа, его отвергли, но даже тогда он находит в себе силы, чтобы думать о будущем. Варн становится барменом в одном южном ресторане, что дает Коттлу возможность нарисовать восхитительные портреты бродяг и проституток образы, вышедшие из-под пера Коттла, — земные, соленые, сдобренные озорным юмором и наделенные даром сострадания. Они непохожи на тех, кто бросил Варна в трудную минуту.