Аристофан - Тишина

• Название: Тишина
• Автор: Аристофан
• Издательство: Искусство
• Жанр: Античная литература
• Год: 1983

Комедия была поставлена на Великих Дионисиях 421 г. до н. э. и удостоилась второй награды.

В «Мире» нашла отражение военно-политическая обстановка, сложившаяся в Греции осенью и зимой 422/421 г. до н. э. В сентябре 422 г. до н. э. афинское войско во главе с Клеоном направилось во Фракию, где в это время находились спартанцы под командованием энергичного полководца Брасида. В сражении у города Амфиполя, где афиняне потерпели поражение, погибли и Клеон и Брасид – два наиболее активных сторонника войны до победного конца. Поскольку за десять лет военных действий ни одной из сторон не удалось добиться решающего успеха, зимой 422/421 г. до н. э. начались переговоры о мире, которые завершились в апреле 421 г. – то есть через несколько дней после Великих Дионисий – подписанием так называемого Никиева мира.

Исходная сюжетная ситуация в комедии пародирует трагедию Еврипида «Беллерофонт». Согласно мифу, легендарный герой Беллерофонт попытался взлететь на крылатом коне Пегасе на Олимп. Однако Пегас сбросил нечестивца, который при падении охромел.

---

Аристофан Тишина

Действующие лица

Тригей виноградарь

1-й Раб Тригея

2-й Раб Тригея

Девочка дочка Тригея

Гермес

Раздор бог войны

Ужас прислужник Раздора

Иерокл прорицатель

Кузнец

Горшечник

Оружейник

Копейный мастер

Трубач

Панцирщик

Мастер-шлемщик

Сын Ламаха

Сын Клеонима

Тишина богиня мира

Хор из двадцати четырех поселян

Без речей:

Нимфа Жатва

Нимфа Ярмарка

Народ

Представители греческих городов

Пролог

Двор перед домом виноградаря Тригея. Двое рабов замешивают корм в хлеву.

1-й раб

Живее! Каши колобок жуку подай!

2-й раб

Бери, корми проклятого! Чтоб сдохнул он!
Чтоб слаще корма никогда не жрать ему!

1-й раб

Еще дай каши из добра ослиного.

2-й раб

Бери еще! Куда же делось прежнее?
Все скушал?

1-й раб

Нет, свидетель Зевс, схватил, сглотнул,
Меж лап зажав, с чудовищною жадностью.
Меси покруче, пожирней замешивай!

2-й раб

(обращаясь к зрителям)

О мастера золотари! На помощь мне!
Не то задохнусь в смраде, вот увидите!

1-й раб

Распутного мальчишки нам помет подай!
Нам захотелось нежного.

2-й раб

Пожалуйста!

(Зрителям.)

В одном грехе зато не упрекнуть меня:
Не скажут, что у печки пекарь кормится.

1-й раб

Ой-ой-ой-ой! Еще подай, еще подай!
Меси еще!

2-й раб

Не буду! Нет! Свидетель Феб!
Мне эту лужу мерзкую не вычерпать!
Стащу ему, пусть на здоровье лопает!

(Тащит корыто.)

1-й раб

Чтоб он пропал, свидетель Зевс, и ты за ним!

2-й раб

(зрителям)

Прошу вас, если знаете, скажите мне,
Где нос бы мне купить непродырявленный?
Не видало поденщины чудовищней,
Чем эта: корм давать жуку-навознику!
Свинья или собака свой помет сырьем
Готовы жрать. А этот зверь заносчивый
Воротит морду, к пище не притронется,
Пока не раскатаю, не скручу и корм
Запеченным не дам, как любят женщины.
Ну что, жратву он кончил? Погляжу тишком,
Дверь приоткрывши, чтоб не увидал меня.

(Заглядывает в дверь.)

Ну, лопай, трескай, брюхо набивай едой,
Пока не разорвешься ненароком сам!
Да, ну и жрет, проклятый! Как силач-борец,
Налег на корм и челюстями лязгает,
И головою вертит, и ногами мнет.
Так скручивает корабельщик снасть свою,
Когда для барок толстые канаты вьет.
Тварь гнусная, прожорливая, смрадная!
Кто из божеств всевышних произвел его,
Не знаю. Но не Афродита, думаю.

1-й раб

И не Хариты также.

2-й раб

Кто же?

1-й раб

Зевс родил,

2-й раб

Из кучи, не из тучи, громыхнув грозой.
Теперь, пожалуй, спросит кто из зрителей,
Заносчивый молодчик: в чем же драмы суть?
И жук при чем здесь? Тут сидящий рядышком
Заезжий иониец объясненье даст:
«Я понял: на Клеона намекают здесь.
В аду шметки навозные глотает он…»
Бежать мне нужно и жуку напиться дать.

1-й раб

Я объясню, в чем дело, детям маленьким,
Подросточкам и взросленьким мужчиночкам,
Мужчинам расскажу великовозрастным,
Мужчинищам великовозрастнейшим всем.
Хозяин наш сбесился, но особенно,
Не так, как вы, иначе и по-новому.
День целый в небо он глядит, разинув рот,
И Зевса кроет руганью ужаснейшей:
«Эй, Зевс, – кричит он, – чем же это кончится?
Оставь метлу! Не то Элладу выметешь».

Голос Тригея

(из-за ворот)

Ау-ау!

1-й раб

Молчите! Голос слышится хозяина.

Голос Тригея

О Зевс! Ты что с народом нашим делаешь?
Ты, как стручки, шелушишь города, глупец!

1-й раб

Вот-вот она, напасть! Об этом речь моя!
Образчик перед вами помешательства.
Когда в нем желчь разлилась, вы послушайте,
Что сам себе сказал он в сумасшествии:
«Как прямиком залезть мне к Зевсу на небо?»
Тут лестницу он смастерил лядащую,
Чтобы по ней вскарабкаться, и шлепнулся,
И дырку на затылке проломил себе.
Вчера ж невесть откуда приволок домой
С коня величиной жука этнейского[1]
И конюхом к жуку меня приставил. Сам
Его он гладит нежно, как жеребчика:
«Пегасик мой! Краса моя пернатая!
Взлети, примчи меня к престолу Зевсову!»
Но погляжу, что там внутри он делает.

(Вбегает в дом и тотчас же выбегает в ужасе.)

Беда, беда! Соседи, поспешите, эй!
Хозяин мой меж небом и землей повис.
Сев на жука верхом, парит он в воздухе.

Тригей

(появляясь над крышей дома верхом на навозном жуке)

Тпру-у, стой! Тпру-у, стой! Тише шаг, мой жучок,
Горячиться нельзя, выступая в поход!
Юной силой гордясь, не гарцуй, не кичись.
А сперва разойдись, жар почувствуй в костях,
Сухожилья расправь ветровеющих крыл!
Но в лицо не воняй мне, прошу об одном,
А не то оставайся уж лучше в хлеву!

1-й раб

Господин и владыка! С ума ты сошел!

Тригей

Замолчи! Замолчи!

1-й раб

Но куда же гребешь ты, воздушный пловец?

Тригей

Над народами всеми Эллады взлечу.
Небывалый задумал я подвиг свершить.

1-й раб

Но куда ты летишь? Ты в своем ли уме?

Тригей

В благоречье молчите! Ни жалоб, ни слез!
Не вопить – ликовать наступила пора.
Горожанам – язык за зубами держать,
Все навозные ямы и нужники все
Запечатать и новым покрыть кирпичом
И зады заклепать до отказа!

1-й раб

Не замолчу, покуда не расскажешь мне,
Куда лететь собрался?

Тригей

Да куда ж еще?
К престолу Зевса, на небо.

1-й раб

Зачем это?

Тригей

Чтобы спросить, что делать затевает он
С народом всем Эллады злополучнейшим.

1-й раб

А если не ответит?

Тригей

Обвиню его
И заявлю, что предал персам эллинов.[2]

1-й раб

Не допущу, покуда жив, свидетель Зевс!

Тригей

Я не могу иначе.

1-й раб

(кричит)

Ого-го! Эй-эй!
Детишки! Ваш родитель собрался удрать,
Летит на небо, сиротами бросил вас.
Отца просите, заклинайте, горькие!

Девочки – дети Тригея – выбегают из дома.

Девочка

Милый отец наш, отец! Справедлива,
Значит, та весть, что несется по дому:
Нас покидая, по образу птичью
Ты улетаешь к воронам и в пропасть.
Все это правда? Скажи мне, отец, если любишь немножко!

Тригей

Может быть, так, мои доченьки. Правда, что жаль мне вас, бедных,
Жаль, когда хлеба вы просите, папочкой ласково клича,
В доме же нет ни полушки, ни крошки, ни грошика денег.
Вот когда, дело удачно свершив, прилечу я обратно,
Будет большой каравай вам и к сладкому – пуд колотушек.

Девочка