Елена Костромина - Трафарет вечности

• Название: Трафарет вечности
• Автор: Елена Костромина
• Жанр: Фэнтези

Прихоть судьбы связала жизни коренных ленинградцев — талантливого врача Фёдора Беляева, его любимую — советника юстиции Ирину и лучшего друга Кузьму — палеонтолога, по совместительству — ведьмака. Теперь они вместе ведут расследование странных происшествий — умершие люди возвращаются в свои дома, но ведут себя странно и угрожающе… В историю вплетаются и такие ленинградские события, как то — саммит и грязная политика. Истоки событий кроются в прошлом, в таинственной гибели мужа Ирины, а окончание в руках людей, чья совесть и вера в добро могут оказаться бессильны перед желанием бессмертия.

---

— Ну-ка дай мне ножны?

— Зачем? — удивился Кузя.

Федор махнул рукой — "Давай, не болтай". Кузя отстегнул от портупеи ножны и бросил их Федору.

Федор легко поймал их свободной рукой и вложил в ножны свой клинок. Затем взял его, как дубинку и начал крутить "мулине".

— Забыл, что я не фехтую? Ни с кем? А?

Кузя засмеялся, понимая, что забава будет еще интереснее — так он еще не работал ни с кем.

— Забыл!

— Вспомнишь! Мигом отучу тебя задаваться!

Кузя сделал выпад. Федор легко поймал его на свою "палку", отбросил, сделал изящный разворот, уведя за собой Кузин клинок налево, и справа ударил Кузьму по запястью так, что тот взвыл.

— Собственно, бой окончен, — сказал Федор, отпрыгивая.

— Нет! — ответил Кузя и перебросил саблю в другую руку. Именно этого Федор боялся больше всего — что клинок, жаждущий крови, не позволит Кузьме прекратить дружеский бой, превратит его в бой смертельный. Федор твердо решил не причинять вред другу.

Но до настоящего поединка дело не дошло. К мосту подкатила милицейская машина, и оттуда выскочили несколько вооруженных милиционеров.

— Бросить оружие!

Федор с облегчением подчинился. Он положил клинок на доски моста и неторопливо опустился рядом с ним в самурайскую позу. Кузьма еще одно мгновение помедлил, возвращаясь из мира, куда увел его бой, в простой, реальный. Затем в точности повторил движения Федора, опускаясь на мост рядом с ним.

К ним тут же подбежали два милиционера и направили на них оружие. Федор по-самурайски подобрался и элегантно поклонился. Милиционеры неосознанно ответили таким же полупоклоном.

— Что здесь происходит?!

— Ничего… — Федор был спокоен и приветлив.

— А это что? — милиционер показал на лежащие рядом с мужчинами мечи, — Тоже ничего?

— Холодное оружие, носимое согласно разрешению на ношение холодного оружия.

— Какое оружие, какое разрешение?! Саммит в понедельник!

— Кузьма Петрович, предъявите Ваши документы офицерам.

Голос Федора был приветлив, но холоден и тверд.

Кузьма тут же достал свои многочисленные разрешения и протянул этот средних размеров телефонный справочник милиционеру, что стоял ближе к нему. Тот начал их читать. Его глаза стали расширяться.

— И это все у вас… с собой?!

— Нет, не все. Со мной… только необходимое.

— Так, поднимайтесь! Едем в отделение!

Федор и Кузя сидели в отделении уже полчаса. Милиционер честно пытался писать протокол, но постоянно сбивался, выслушивая версии происшествия сразу с трех сторон.

Федор и Кузьма утверждали, что их было только двое, наряд милиции во мнениях разошелся. Часть милиционеров утверждала, что видела две изготовившихся к бою криминальных группировки, причем, в весьма странных одеяниях, наподобие маскарадных, а другая — стояла на том, что видела группу антиглобалистов, переодетых эльфами.

На этом месте, писавший протокол сержант заметил:

— Теперь понятно, куда у Иваныча вещдоки с последнего рейда по наркопритонам пропали!

Подобное наглое заявление не могло остаться безнаказанным и присутствующие представители правоохранительных органов тут же припомнили сержанту все его многочисленные прегрешения, что были у него в этой, прошлой и, возможно, даже, в будущей жизни. Тот в долгу не остался и обнародовал некоторые детали биографии многочисленных присутствующих, из тех, что скрывались наиболее тщательно. Откуда они стали известны сержанту, было совершенно не понятно. Страсти накалились.

Позабытые всеми приятели сидели на лавочке. Кузьма клевал носом, Федор искренне наслаждался открывшимся зрелищем.

Кузьма, в очередной раз проснувшийся, ткнул Федора, что-то вертящего в пальцах, в бок и прошептал:

— Федь, прекрати! Они же передерутся все! Ты чего сделал!

Федор сдавленно "хрюкнул" и положил что-то в карман. Все озадаченно замолчали. В тишине скрипнула дверь, и в помещение дежурной части ввалились два милиционера, один из них со знаком "кирпич", и два очень интеллигентных старика. Один из старичков держался за голову.

Увидев их Федор и Кузьма встали, чтобы поприветствовать их должным образом.

— Петр Афанасьевич?! Александр Вячеславович?! Что случилось?!

Первый милиционер, пришедший со стариками, тяжело вздохнув, спросил:

— Вы их знаете?

Федор удивленно ответил:

— Конечно! Это академик Петр Афанасьевич Михайленко. Философ. Этнограф. А это — Александр Вячеславович Вяземский. Академик. Филолог. Это же светочи мировой науки и, простите за банальность, гордость нашего города!

Милиционер, принесший знак, обреченно вздохнул:

— А! Это, значит, наша гордость… А кто-то молодежь нашу в чем-то упрекает…

Милиционер, писавший протокол с интересом воззрился на пришедших:

— А че случилось?!

Милиционер со знаком в руках со знанием дела стал отвечать:

— Иду по проспекту. Вижу — один из этих светочей бьет по голове другого знаком, — и гордо продемонстрировал тяжелый знак "Проезд запрещен".

Федор удивленно посмотрел на знак, затем перевел взгляд на академиков:

— Петр Афанасьевич? Что же случилось?

Петр Афанасьевич нервно прокашлялся:

— Понимаете, дражайший Федор Михайлович, у нас с Александром Вячеславовичем произошел диспут о том, реальна ли принадлежность принца Датского Гамлета к нетрадиционно ориентированным в сексуальном плане личностям или же это измышления позднейших комментаторов, так как текст самой пьесы Шекспира и авторов до него не позволяет нам дать полное заключение…

Александр Вячеславович гневно перебил своего оппонента:

— Вы, со своей стороны, Петр Афанасьевич, не правы. Это полный популизм. Ревность Гамлета к Полонию вовсе не так очевидна, как вы пытаетесь…

Озверевшие, от обилия непонятных слов и куртуазных манер, менты, хором заорали на все отделение:

— Тихо! — все посмотрели на Федора, — Это они о чем?

— Спорят. Был ли Гамлет голубым…

Милиционер, писавший протокол, покачал головой. Весь его вид говорил: "нашли, о чем спорить, грибы трухлявые"!

— С ума сойти. Кирпич-то тут причем?

Милиционер, замыкавший шествие вздохнул:

— Так вот о том и говорим. Двое этих… светил, стоят под светофором и мало друг друга не убивают!

Федор кивнул и спросил у Михайленко:

— Так причем же здесь "кирпич", Петр Афанасьевич?

Петр Афанасьевич мученически вздохнул:

— Так я и рассказываю, а молодые люди перебивают… — он неодобрительно покачал головой, — Мы поспорили, и в пылу дискуссии Александр Вячеславович несколько перегнул палку с… эпитетами. Знаете, я человек широких взглядов, но называть меня "апулеевским животным" это уже лишнее. Я не стерпел, подобная полемика просто не уместна, взял этот знак и ошеломил своего оппонента.

Милиционер писавший протокол помотал головой:

— Каким животным?

— Говорит, что Александр Вячеславович назвал его ослом, а тот и стукни его по голове знаком "кирпич", — легко перевел Федор.

Милиционер с кирпичом облегченно, но с некоторым разочарованием вздохнул:

— А… а… а..! Ослом!

Милиционер писавший протокол заинтересовался:

— Протокол писать или нет?!

Федор спокойным покровительственным тоном сказал:

— Нечего тут писать. Потерявшие сознание, травмированные есть? Нет. Вы что, хотите, чтобы накануне саммита про ваше отделение написали, что вы арестовали двух светил мировой науки? Вы представляете, что начальство скажет?

Милиционеры, на миг представив, что скажет их начальство, переглянулись.

— Нет, никакого протокола не надо, — четко сказал дежурный.

Федор спокойно продолжил:

— Так что вызывайте такси, и мы с Кузьмой Петровичем развезем их по домам, во избежание дальнейшего конфликта. А так как оба живут на Ваське, это уже вне границ вашего участка. Пусть там хоть передерутся. На почве эпитетов.

Милиционер, принесший знак, согласно покивал головой:

— Правильно он говорит. Надо их домой.

Милиционер, писавший протокол, поднял голову от бумаг:

— А маклаудов этих?

Дежрный мотнул головой:

— И их тоже. От греха, — нагнувшись к сержанту, он тихо сказал, — Видишь, они все друг друга по именам знают. А этого, переводчика, третьего дня в судебке видел, так Иваныч ему только что не кланялся, — выпрямился и уже нормальным тоном сказал, — Не покойники же бродячие, и то ладно.

Федор сразу же заинтересовался:

— Что за покойники?

Милиционер неприязненно махнул рукой:

— А… Баба одна звонила — вроде как мужик ее мертвый к ней в квартиру ломился…

Кузя, собирая со стола бумаги, невзначай спросил:

— А адрес?

Милиционер скосил на него глаз:

— А тебе то он на фиг нужен? Тоже хочешь поломиться?