Олимпиада Васюковская - Мент, меч и муж

• Название: Мент, меч и муж
• Автор: Олимпиада Васюковская
• Жанр: Фэнтези

Если вам скажут, что максимум, что реально светит в параллельном мире красной девице из нашего — это бордель, местная дурка или рабский ошейник, наплювайте гаду в паникерские зенки!

Лейтенант российской милиции Яна Герасимова не только встретила там своего принца, вышла за него замуж и родила сына, но и продолжила работу по специальности, подпитывая неплохой денюжкой довольно скромный семейный бюджет (ну да, в золоте ее муж не купается, зато умен, красив, любит жену и сына… Что еще для счастья надо?

Спокойная размеренная жизнь с грохотом рухнула в тот день, когда к игравшему у фонтана маленькому сыну Яны подошел "какой-то дядька", угостил конфетой и позвал с собой посмотреть "острый-преострый меч".

Правильно воспитанный в ментовской семье деть завопил, злыдень сбежал, а отпрыск, прихватив с собой конфету-"до-ка-за-тель-ство", отправился с отчетом к родителям. Тут-то Яне, мгновенно опознавшей в "улике" знакомую с детства "Красную Шапочку", пришлось прекратить изображать из себя довольного жизнью страуса и вспомнить, при каких обстоятельствах она попала в этот мир семь лет назад, "КЕМ" приходится местному правителю ее любимый муж и сколько разнообразных пакостей из этого следует.

---

Впрочем, людей Роннена подобные мысли не одолевали, более того — наблюдалось весёлое оживление. Хамек насвистывал, Джуран приводил в порядок боевую амуницию, Крюйлен деловито втолковывал ушастому племяннику нехитрые азы обращения с девками, время от времени подсовывая под нос кулак — для усиления воспитательного эффекта, надо полагать. Я подумала немного и завалилась дрыхнуть: хоть какая-то постель, а не наспех собранные и накрытые плащом ветки!

Так что триумфальное возвращение лорда Крима я проспала. А он, между прочим, пришёл не один. С ним рядом степенно шествовало пузо на коротеньких ножках. Сверху у пуза имелся некий отросток, на котором туда-сюда крутился обрамлённый буйной растительностью шарик. Видимо, голова: вот пуговки-глазки, вот еле заметный выступ носа…

Облачено пузо было в ярко-лазоревый халат. Слева болталась сабля. Интересно, она для украшения или таки хозяин умеет с ней обращаться? Встречались мне безобидные на первый взгляд дяденьки с животом в три обхвата, которому захочешь в глаз дать — и полетишь, куда товарищ Макар не гонял молодняк крупного рогатого скота.

Пузан оказался работодателем. Лорд Роннен Крим подрядился сопровождать его караван из Малого Ковяжа "аж до самой Тильшанской ярмарки, где и разочтёмся. А вот и задаток — у нас всё по-честному, по закону!"

Услыхав это, я чуть не застонала вслух. Опять дальняя дорога! Помилуйте, мы ведь ещё от прежней не отошли, как следует! Небо, за что караешь?

Но мужчины восприняли новости с энтузиазмом. Особенно их порадовал задаток — вот кто бы сомневался…

— Выходим послезавтра, — распорядился Роннен. — Готовьтесь пока.

Ладно. В конце концов, и грядущее путешествие закончится. Когда-нибудь. Где-нибудь. Возможно.

Я тяжко вздохнула и отправилась досыпать.

Глава 8. Муж за работой

Здесь и сейчас

Тело лопатника Кеуна мы сдали Фарнусту Лёнбору и Клустициусу Шпикачке. Для вскрытия и рапорта о прижизненных вредоносных изменениях в организме. Причину смерти долго искать не приходилось, вон она, сицилийским галстучком на всю шею. Предупредили медикуса и мага о сохранении тайны — следственной и вообще — и кое-как помылись в ручье возле больницы. Укладываться в бочку, где по очереди купаются чахоточные, венерические, золотушные и прочие скорбные здоровьем, я отказалась категорически. Муж поглядел в мои напуганно-злые глаза, вздохнул и не стал пресекать бунт на корабле. Фарнусту тихо сказал, что у госпожи консультанта, мол, истерика, много за этот день пережила и вообще… Чуть не прибила возлюбленного! В последний момент поленилась руку поднимать. Действительно ведь устала…

Лёнбор прекратил расписывать, как здорово они четырежды в день ошпаривают бочку кипятком, укоризненно покачал головой на злое: "Изнутри или снаружи?" и проводил нас к ручью. Там мы наконец привели себя в порядок. С одеждой, конечно, почти ничего сделать не удалось. Благоверный пожал плечами и предложил не отбивать работу у прачек. На том и порешили.

После такого домой бы, да в кровать, да сплавить любимого сыночка тому же Нен-Квеку… фигушки. Роннену полагалось принять вечерний доклад у начальника смены. Топать домой в гордом одиночестве жутко не хотелось — наверное, после нынешнего приключения я ещё несколько дней буду стараться ходить не с мужем, так с охраной. И господин начальник стражи станет меня в этом стремлении всячески поощрять. В общем, я увязалась за дорогим супругом.

В конце концов, Риана не в первый раз укладывает спать нянька, а топчаны в здании городской стражи имеются в больших количествах. Найду куда головушку преклонить.

Разумеется, ткачам с плотниками втемяшилось устроить очередную драку именно сегодня.

Караульная комната живо напомнила мне рецепт коктейля "Смертельный номер": нацедите полстакана крови из носа дурака, сидящего за соседним столиком (а чего он там сидит?), долейте стакан до краёв спиртом, затем подойдите к самому накачанному типу в кабаке и расколотите посудину о его голову. В следующую ёмкость наберите юшки из собственного разбитого уха — и далее по тексту, пока в заведении остаётся хоть кто-то, не участвующий в развлекухе.

Драчуны, похоже, восприняли этот или похожий рецепт очень близко к сердцу. Кровь на полу, столах, клетках с арестованными — даже потолок умудрились заляпать, умельцы народные! Ессий Куть, само собой, в первых рядах — рыло перекособочено, губы — как две лепёшки, заплывших глаз сходу и не разглядишь, зато рот не закрывается. Пьяный мат вперемешку с заверениями, что как только горе-вояку развяжут, он тут же всех порвёт. На мелкие части. И съест — даже клочков не останется. Ганнибал Лектор дойл-нарижского разлива!

— Так, — сказал Роннен. А больше ничего не сказал. У него тоже был тяжёлый день. Просто народ от этого "така" малость побелел и кинулся заверять господина начальника стражи в безобидности нынешнего побоища. Дескать, и покруче видали, и без жертв обошлось…

— Сожру начальника стражи, тудыть его перетудыть! Порву и сожру, и шалаву евойную, и козлов мундирных! — орал Ессий. Товарищи по клети — те, кто потрезвее — в конце концов заткнули придурку рот чьим-то кушаком. И на затылке завязали для надёжности. Оно, конечно, хорошо, сразу стало намного тише, но ежели мужика потянет блевать, задохнётся ведь!

Может, туда ему и дорога?

Роннен, видимо, подумал о том же. С бесконечным сожалением в голосе он приказал вывести "эту мразь" во двор, поливать до тех пор, пока не очухается, а затем сунуть обратно в клетку. Но не в эту, а в карцер. "А там пусть себе орёт до посинения. Завтра разберусь". Два дюжих стражника приказ выполнили охотно. А я поёжилась. Похоже, муж всерьёз решил устроить главным смутьянам показательную каторгу. Что ж, Ессий был предупреждён. Не послушал — его проблемы. Мужик взрослый, нянька уже нос не подотрёт.

— Показать этих скотов Мирьке, поостерёгся бы… — буркнул Роннен, жестом подзывая начальника смены и направляясь явно к себе в кабинет. Я насторожилась. Миратус Лус — так звали господина племянника бургомистра. Что же он начудил, если стал "Мирькой"? Обычно лорд Крим с уважением относится к чужим именам.

Очень хотелось спать, но когда же ещё выпадет случай раскрутить благоверного на увлекательное повествование об очередном загибе Миратуса? Завтра? Нет уж, до завтра возлюбленный супруг мой остынет, успокоится — и расскажет сдержанно, сухо и по-военному сжато. А то и вовсе отмахнется: мол, не напоминай, не порти настроение. Лучше подожду окончания доклада.

Муж не подвёл. Сидеть возле кабинета пришлось около часа, но рассказ того стоил.

Сами по себе фонтаны, бьющие вином — не слишком необычная штука. Но ставить туда стражников, дабы они, прошу прощения, совмещали охрану правопорядка и обязанности виночерпия… Определённая логика в предложении имелась: Миратус считал, что таким образом каждому пропойце будет определена норма, свыше которой не нальют.

Как и все теории, оторванные от земли, эта не учитывала массу реалий. В частности, человеческий фактор.

— Да наши идиоты перепьются первыми! — бушевал Роннен. И откуда силы взялись? — И кому тогда от них людей охранять, я спрашиваю? Мирьке?

Угу. Вы когда-нибудь видели вдрабадан упившегося ящера? И не хотите видеть, уверяю. Мне однажды довелось. Шатающийся Нен-Квек успешно оборонялся пару минут от шести вассалов лорда Крима, успел зацепить троих, и если бы Айсуо не тюкнул его сзади по башке, царапинами бы дело не ограничилось.

Стражники — ребята вооружённые и прошедшие какую-никакую подготовку. В случае с дорогим супругом — очень хорошую подготовку, неумех и лентяев Роннен не держит. Иногда я с содроганием думаю о том дне, когда благоверный решит уехать из этого города. Кто станет начальником стражи, Миратус? Похоже на то…

А ведь уедет. На свадьбе лорд Крим обещал мне личный замок. Обещания любимый держит.

Муж ещё некоторое время распространялся об идиотах, детях идиотов и внуках идиотов, затем тяжко вздохнул, поглядел на меня с невыразимой мукой и сообщил:

— Ещё тринадцать протоколов.

Я витиевато выругалась, затем скорбно кивнула:

— Давай помогу.

— Жена, известно ли тебе, насколько одно твоё присутствие согревает мою исстрадавшуюся душу?

— Известно. Так кружка горячего вина спасает в лютый холод. Или с чем ты там сравнивал в прошлый раз?

— Фу, дорогая. Неужели я пришёл к тебе с этой пошлостью и банальщиной?

— Ты приполз с температурой и двумя колотыми ранами. Сейчас всё намного лучше. Давай сюда левую стопку.

Протоколы об отклонении жалоб — песня отдельная и очень матерная. До предыдущего года их писал начальник городской стражи самолично. Ну, по крайней мере, так считалось. Разумеется, на самом деле бумажки ваял младший писарь из бургомистерского секретариата, за какие-нибудь прегрешения на декаду отправленный в распоряжение лорда Крима. В следующую декаду замаливал грехи другой писарь, прежний со счастливым вздохом отправлялся на привычное место работы, а новоприбывшему вручали пару десятков образчиков и инструкцию по выбору из них правильного, соответствующего конкретному делу. Роннен прочитывал эту писанину раз в два дня, жутко ругался, правил и подписывал.