Роман Артемьев - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Роман Артемьев
• Жанр: Фэнтези

Сборник рассказов.

---

— Зря тебя отец пожалел, — в руках в золотобородого хищно блеснул меч. Где он был спрятан до срока, непонятно. — Надо было еще подержать!

— Пошел на!" N;%, уN;:?*!!!

— Попрошу воздержаться от мата в моем присутствии!

Лицо Костина претерпело удивительные метаморфозы. Оно бледнело, усыхало на глазах, кожа все туже натягивалась на кости черепа, постепенно исчезая окончательно. Остальная плоть тоже мало-помалу усыхала, в конце концов оказалось, что свитер и штаны свободно болтаются на голом скелете. Впрочем, тот равнодушно затянул ремешок потуже, попутно объясняя:

— Вы же знаете, на меня сильно действует вульгарная брань.

— Так и сидел бы у себя в Нави! — рявкнули оба спорщика. Молнин подозрительно сощурился. — А действительно, Кощей, чего здесь забыл? В Явь тебе хода нет.

— Тц-тц-тц, — каким-то чудом череп принял скорбное выражение, — отдохнул бы ты, Перун. Перетрудился, везде заговоры мерещатся… Про паранойю слышал? Хочешь, сведу со знающими душами?

Золотобородый только плюнул.

— Короче, вы двое! — личина смертного слезла окончательно, и теперь посреди студии стоял могучий, пылающий грозовой силой бог. — Если только я сведаю — а я неминуемо сведаю! — что по вашей вине хоть что-то пошло не так, до конца мира будете на цепи сидеть. Так и знайте, слово мое твердо.

Притихший было Велес показал в ответ древний мистический жест согнутой в локте левой рукой:

— Кишка тонка! Я те мигом бородку выдерну!

— Ты меня слышал, Змей, — громовержец говорил тихо и страшно. — Я тебя предупредил.

Перун исчез, не желая продолжать свару. Следом за ним растаял матерящийся Велес, оставив г-на Костянина в одиночестве. Тот, впрочем, совершенно не расстроился, общество древнего воплощения живой природы доставляло ему физическую боль. Кроме того, зрелище вдрызг разругавшихся соперников доставило ему наслаждение — владык Яви Кощей не любил. Единственным минус заключался в застывших смертных, чье время громовержец не удосужился разморозить. Вот так всегда: молодежь дров наломает, а старикам исправлять. И что самое обидное — наверняка его же и обвинят!

Такого белого, пусть и не пушистого.

Такие разные герои

Коротенькая зарисовка. Навеяно "Старшей Эддой".

Такого соседи никак не ожидали. На лужайке перед домом уважаемой семьи Торвальдов, лет пять назад приехавших откуда-то из Швеции, паслись две белые лошади! Их хозяйки, высокие, рослые девицы, неуловимо смахивавшие на Хельгу Торвальд, находились внутри. Всадницы полчаса назад вынырнули откуда-то из-за угла, прогарцевали перед ошарашенными добропорядочными американскими гражданами и уверенно остановились у низенького белого штакетника, возле которого уже стояла Хельга. Хозяйка дома что-то приветственно сказала на тарабарском языке, судя по жестам, пригласила войти в здание. Гостьи завели лошадей на лужайку, привязали их к перилам веранды на длинную веревку, сами же прошли в дом.

Соседки попытались под благовидными предлогами рассмотреть новоприбывших поближе, но Хельга дальше крыльца никого не пустила. Оставалось ждать и строить предположения.

— Бросай ты его, — от души посоветовала Брунгильда. — На кой он тебе сдался? Маленький, плюгавенький, в толстенных очках.

— Лысеть начал, — улыбнулась Хельга. — Головой мне в плечо упирается.

— Во-во. Что отец скажет, когда увидит?

— Не знаю. Рано его с отцом знакомить, время еще не пришло.

— И не знакомь, — обрадовалась Бруня. — Лучше другого найди. Дрив, скажи.

Сигрдрива, увлекшаяся чаем с шоколадками, открыла зажмуренные от удовольствия глаза.

— Пусть сама решает.

— Чего!?

— Спасибо, Дрива.

— Не за что, — мило улыбнулась сестра. — Ты еще молодая, имеешь право на ошибку.

— Ага, и будет с ней, как с тобой! — путано высказалась Брунгильда.

— Ни о чем не жалею, — скулы Сигрдривы отвердели. — Пусть отец злился, меня наказал, ожоги эти лечить пришлось — все равно по-моему вышло, отняла мужчину у разлучницы. Соединились, вместе навек! Кто ж знал, что он таким козлом окажется. И все равно не жалею.

— Мой не такой, — тихо сказала Хельга.

— Ты имеешь в виду, что не возражает против твоего участия в турнирах? — все три женщины синхронно оглядели внушительную коллекцию кубков и наград, выставленную на полке. — Не распускает руки, не требует, чтобы ты сидела дома и только и делала, что за детьми присматривала, пока он с дружками напивается?

— Он меня любит.

— Я тоже думала, что мой меня любит, — усмехнулась Сигрдрива. — Кто ж знал, что мы под словом "любовь" совсем разные вещи понимали.

— Правильно, одной лучше, — вставила веское слово Бруня. — Мужика окрутила, отцу показала, он убедился, что все в порядке, порадовался — и вперед, ищи другого.

На нее посмотрели как на ребенка, сморозившего глупость на приеме у епископа. Переглянулись, понимающе улыбнулись и ничего не сказали.

— Что? Что вы так смотрите?

— Не обращай внимания, тебе показалось. Мартин сейчас вернется, останетесь?

— Не, я лучше домой, — протянула Бруня. — Посмотрю, как там дела.

— Я в Сочи еду. На Кавказе работа найдется, там всегда жарко. Извини, Хельга.

— Не извиняйся, я все понимаю, — примиряющее улыбнулась хозяйка дома.

Минут через двадцать в гараж заехала машина, худощавый мужчина, больше всего напоминающий среднестатистического клерка, торопливо прошел в кабинет. Усевшись за компьютером, он крикнул жене:

— Хельга!

— Что?

— Бросай все, мы едем в Хельсинки.

Хельга, ничем не выдав своего удивления, вошла в комнату с маленьким подносом в руках:

— Пока не поешь, никуда не поедем. Что делаешь?

— Так, кое-какую почту отправляю. Через час мы должны быть в аэропорту. Извини, милая, форс-мажорная ситуация.

— Как в прошлый раз?

— Угу. И в позапрошлый. Собирайся.

— Все уже собрано, — вздохнула жена. — Твой чемодан в шкафу, инструкции в банк я отправила. Я пойду переоденусь, посуду можешь не мыть.

— Ну у тебя и чутье, — в изумлении покачал головой Мартин. — Все как в прошлый раз.

— И в позапрошлый.

Муж расслабился только в самолете, по его прикидкам, они успевали. Из Нью-Йорка до Хельсинки, оттуда на машине в Санкт-Петербург, на границе встретят коллеги. Можно не волноваться, впереди минимум полугодичный отпуск, который они проведут где-нибудь на тихой-тихой даче. Надоели ему шумные города, лучше уж подмосковный санаторий. Еще можно в Швецию съездить, через пару месяцев, когда шум утихнет. Давно надо Олиных родственников навестить, нехорошо получается — десять лет женаты, а знаком с одним только братом. Хермод, кстати сказать, парень со странностями, одна его прическа чего стоит, но неплохой, компанейский. Любого уболтает. Только смотрел как-то странно. Жена потом обмолвилась, Мартин здорово похож на какого-то их родича, тот пожизненное получил и в тюрьме сидит.

— Мне показалось, или у нас перед домом лошадиные копыта потоптались?

— Недалеко открылась конно-спортивная школа, они заезжали, приглашали покататься.

— Хорошее, наверное, дело, — задумчиво пробормотал Мартин. — Надо будет попробовать.

— Попробуй, — иронично кивнула жена. — В жизни пригодится, по крайней мере, перед моим стариком не опозоришься.

— Я как раз думал, надо бы его навестить. Отчет сдам, познакомишь с родными?

— Боюсь, после знакомства с моими родственниками, особенно отцом, твой образ жизни кардинально изменится.

— Ты хочешь сказать, мне придется выйти в отставку?

— Что-то вроде того. Не сомневайся, Отец всегда добивается того, чего хочет. Имей в виду, муж его дочери должен быть настоящим героем!

— Героя мне не дадут, — печально вздохнул мужчина. — Не заслужил. В лучшем случае "За заслуги перед Отечеством" нацепят.

— Значит, придется подождать.

Валькирия улыбнулась. Ее избранник, пусть не умеет махать мечом, да и выглядит не слишком сильным, тоже кое-чего стоит. Недаром Хермод не возражал.

Герои, они разные бывают.

Общественная нагрузка

Рассказ написан для конкурса "Скрижали Бездны: Зомби"

Некромант сидел на земле в окружении трупов и с аппетитом жевал бутерброд. Огромное поле, заваленное телами павших воинов, не вызывало у него никаких отрицательных эмоций, скорее наоборот. По прикидкам почтенного Элтаринэля, сегодняшняя ночь принесет ему как минимум сотню первичных заготовок, в просторечии трупов, что позволит выполнить задание главы Дома и освободит самого некроманта от простой, но нудной обязанности.

Дроу вытер пальцы белоснежным кружевным платочком и с одобрением посмотрел на своего молодого помощника, заканчивавшего стаскивать тела в центр начерченной на траве пентаграммы. Ританир служил живым опровержением тезиса о хрупкости и слабости темных эльфов, без видимых усилий ворочая закованные в кольчуги тяжелые тела. Причем одновременно успевал осуществлять первичную сортировку заготовок, отбирая относительно неповрежденные трупы, с наименьшим количеством ран.