Даррен Шэн - Озеро душ

• Название: Озеро душ
• Автор: Даррен Шэн
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Как думаешь, что он скрывает? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответил Харкат. — Я сомневаюсь в этом рассказе — здесь… нет никаких пиратских судов.

— По крайней мере, мы ни одного не видели, — усмехнулся я.

Харкат изучил спящего Спитса — тот пускал слюни в свою неопрятную бороду — затем сказал спокойно: — Мы можем оставить его… если ты хочешь. Он будет спать в течение нескольких часов. Если мы уходим сейчас и пойдем… быстро, он никогда не сможет найти нас.

— Ты думаешь, что он опасен? — спросил я.

Харкат пожал плечами. — Может быть. Но должна быть причина, почему… мистер Тайни оставил его здесь. Я думаю, что мы должны взять его. И его сеть.

— Точно, сеть, — согласился я. Прочистив горло, я добавил: Также есть его кровь. Мне нужна человеческая кровь и скорее.

— Я думал об этом, — сказал Харкат. — Поэтому я не остановил его… когда он напивался. Ты хочешь взять немного сейчас?

— Возможно, я должен подождать, когда он проснется и спросить его, — предложил я.

Харкат потряс головой. — Спитс суеверный. Он думает, что я демон.

— Демон! — засмеялся я.

— Я сказал ему, кем я… был в действительности, но он не стал слушать. В конце концов я согласился с его убеждением… что я безопасный демон — имп (бесёнок). Я рассказал ему о вампирах. Он верит в них, но думает, что они… злые монстры. Он сказал, что вонзит кол… в сердце первого, которого встретит. Я думаю, что ты должен пить от него в то время, когда он спит, и никогда… не сообщать ему, кто ты в действительности.

Я не любил делать это — я не испытывал никаких сомнений в своей правоте о питье тайно от незнакомцев, но в редких случаях, когда я должен был пить от людей, которых знал, я всегда спрашивал их разрешения — но я поклонился перед знаниями Харката относительно Спитса Абрамса.

Подкравшись к спящему пьянице, я обнажил его левую ногу, сделал маленький надрез ногтем правого указательного пальца, прижал рот и начал пить. Его кровь была разбавленной и отдавала алкоголем — он, должно быть, выпил огромное количество ирландского самогона за эти годы! — но я был вынужден глотать её. Когда я выпил достаточно, я отпустил его и подождал пока кровь вокруг пореза засохнет. После этого я почистил порез и опустил штанину вниз.

— Лучше? — спросил Харкат.

— Да, — я рыгнул. — Я не хотел бы пить от него часто — в его венах ирландского самогона больше чем крови! — но это восстановит мои силы и будет поддерживать меня в течение следующих нескольких недель.

— Спитс не проснется до утра, — отметил Харкат. — Мы должны будем ждать… до завтрашней ночи, чтобы отправиться в путь, если ты… не хочешь рисковать путешествовать днем.

— С драконами, бродящими наверху? Нет, спасибо! Так или иначе, дополнительный день отдыха не повредит — я всё ещё восстанавливаюсь после нашей последней стычки.

— Между прочим, как ты… заставил его отпустить тебя? — спросил Харкат, когда мы устроились на ночлег. — И почему он… улетел и оставил нас?

Я вспомнил, как кричал дракону, чтобы тот отпустил меня, и рассказал Харкату, что случилось. Он уставился на меня, не веря, потом мигнул(?) и сказал — Я всегда имел дело с глухими животными! И я оставил это, даже при том, что я так же был поставлен в тупик странным отступлением дракона.

ГЛАВА 15

Я думал, что у Спитса будет болеть голова, когда он проснется, но он был в прекрасной форме — он сказал, что никогда не страдал от похмелья. Он потратил день, убирая хижину, приводя всё в порядок на случай если он когда-нибудь вернется. Он припрятал кувшин ирландского самогона в дальнем углу, а остальные упаковал в большой мешок, который планировал нести на плече вместе с запасной одеждой, рыболовной сетью, несколькими картофелинами и высушенными пластинами рыбы. У Харката и меня почти ничего не было, чтобы нести — кроме зубов пантеры и студенистых земляных шаров, большинство которых мы подвесили — так что мы предложили Спитсу разделить груз между нами, но он не захотел слышать этого. — У каждого человека свой собственный крест, — пробормотал он.

Мы собирались в течение дня. Я убрал волосы с глаз, отрезав их одним из ржавых лезвий Спитса. Мы заменили наши ножи ручной работы, большинство из которых мы потеряли в озере, настоящими ножами, которые имелись у Спитса.

Харкат зашил дырки на своей одежде кусочками старых ниток.

Когда наступила ночь, мы отправились на юго-восток к горной цепи в отдалении. Спитс был удивительно угрюмым, когда оставлял свою хижину. — Это самая близкая вещь к дому, который я имел с тех пор как убежал в море, когда мне исполнилось двенадцать, — вздохнул он, но несколько глотков ирландского самогона улучшили его настроение и к полуночи он уже пел и шутил.

Я волновался, что Спитс рухнет — его ноги тряслись хуже, чем студенистые земляные шары, которые мы стащили — но насколько пьяным он ни был, он не снизил темпов, хотя весьма часто «черпал трюмную воду». Когда утром мы разбили лагерь под густым деревом, он свалился уже спящий и громко храпел весь день. Он проснулся незадолго до заката, облизал губы и достал самогон.

За следующие несколько ночей погода ухудшилась, так как мы оставили низменность позади и достигли гор. Дождь шел почти постоянно, сильнее, чем прежде, пропитывая нашу одежду и оставляя нас мокрыми, замерзшими и несчастными — кроме Спитса, который грелся ирландским самогоном и одобрял его независимо ни от каких условий. Я решил попробовать немного варева Спитса домашнего приготовления, чтобы посмотреть, как оно борется с унынием. Один глоток и я катался по земле, тяжело дыша, выпучив глаза. Спитс смеялся, пока Харкат лил мне воду в рот, затем убеждал меня попробовать снова. — Первый глоток наихудший, — смеялся он. Сквозь хриплый кашель я твердо отказался.

Было трудно понять, что делать со Спитсом Абрамсом. Большую часть времени он воспринимался как забавный старый моряк, неотесанный и грубый, но мягкий внутри. Но так как я провел много времени с ним, я думал, что многое в его стиле речи казалось преднамеренно театральным — он говорил с характерным акцентом намеренно, чтобы создать впечатление, будто он был легкомысленным. И были времена, когда его настроение омрачалось, и он зловеще бормотал о людях, которые предали его так или иначе.

— Они думали, что они были настолько высокими и могущественными! — заворчал он однажды ночью, переплетаясь пьяно под облачным небо. — Лучше чем старый немой Спитс. Говорили, что я был монстром, не подходившим, чтобы разделять судно с ними. Но я покажу им! Когда я доберусь до них, я заставлю их страдать!

Он никогда не говорил, как он намеревался "достать" их, кем бы они ни были. Мы не сказали Спитсу, из какого года мы пришли, но он знал, что время шло дальше — он часто ссылался на "ваше поколение" или говорил "вещи были различны в своё время". Я не видел путь назад для Спитса, и он не видел — a общий припев его, когда он чувствовал жалость к себе, был: "Здесь я, и здесь я умру." Тем не менее, он поклялся отомстить "им, которые сделали мне больно", несмотря на то, что люди, которых он не любил, были мертвы и похороненны десятилетия назад.

Другой ночью, в то время как он рассказывал нам о его задачах на борту Принца Пария, он остановился и посмотрел на нас с устойчивым пустым выражением. — Я убивал время от времени, — сказал он тихо. — Пираты бродяги. Даже если бы мы не убивали тех, кого мы грабили, иногда бы это приходилось делать. Если люди отказывались сдаваться, мы расправлялись с ними. Не мог себе позволить отпустить с крюка.

— Но я думал, что вы не садились на корабли, на которые вы нападали, — сказал я. — Вы сказали нам, что вы извлекали людей, которые выпрыгивали за борт. — Аааррр, — усмехнулся он мрачно, — но человек в воде может бороться так же, как один на палубе. Женщина тоже. Иногда у меня была возможность, преподать им урок. — Его глаза прояснились, и он смущенно улыбнулся.

— Но это было редко. Я упомянул это так, чтобы вы знали, что вы можете положиться на меня, если мы попадем в трудное положение. Я не убийца, но я сделаю это, если меня прижмут в стену, или чтобы спасти друга.

Харкат и я не спали в этот день больше. Вместо этого мы продолжали смотреть на храпящего Спитса. Хотя мы были более сильными и более здоровыми, чем он, он представлял собой тревожную угрозу. Что, если спьяну в его голову ляжет мысль, убить нас во сне?

Мы обсуждали возможность оставить экс-пирата, но не казалось справедливым оставить его в горах. Хотя он был в состоянии идти в ногу с нами во время нашего шествия, у него не было чувства направления и он бы потерялся в мгновение ока, если бы он был один. Кроме того, у нас могла бы быть потребность в его рыбацких навыках, если мы доберемся до Озера Душ. Мы оба могли поймать рыбу руками, но, ни один из нас не знал много о рыбной ловле.