Грэм Грин - Почетный консул

• Название: Почетный консул
• Автор: Грэм Грин
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1990

---

Кто-то постучал в дверь лачуги. Индеец, который снова стоял на посту, прижался к стене, спрятав автомат. В это время в комнате находились все шестеро: отец Ривас, Диего, водитель машины, негр Пабло с изрытым оспой лицом, Марта и Акуино. Двоим из них следовало стоять на часах снаружи, но теперь, при дневном свете, когда вокруг было спокойно, Леон разрешил им зайти, послушать известия по радио – ошибка, о которой он, наверно, уже сожалел. Стук повторился, и Акуино выключил радио.

– Пабло, – сказал отец Ривас.

Пабло нехотя подошел к двери. Он вытащил из кармана револьвер, но священник приказал ему:

– Спрячь.

С покорностью судьбе и даже с облегчением доктор Пларр подумал, не наступила ли развязка всей этой бессмысленной истории? Не раздастся ли ружейный залп, как только откроется дверь?

Может быть, отцу Ривасу пришла та же мысль, и он вышел на середину комнаты: если действительно наступит конец, он хотел умереть первым. Пабло распахнул дверь.

На пороге стоял старик. Покачиваясь в рассеянном солнечном свете, он молча уставился на них с каким-то неестественным любопытством – доктор Пларр потом понял, что он слепой, у него катаракта. Старик ощупал дверной косяк тонкой, как бумага, рукой, покрытой узором жил, словно сухой лист.

– Ты зачем сюда пришел, Хосе? – воскликнул негр.

– Я ищу отца.

– Отца здесь нет, Хосе.

– Нет, он здесь, Пабло. Я вчера сидел у колонки и слышал, как кто-то сказал: «Отец, который живет у Пабло, хороший отец».

– Зачем тебе отец? Хотя он все равно уже ушел.

Старик покачал головой из стороны в сторону, словно прислушиваясь каждым ухом по очереди, кто как дышит в комнате – кто тяжело, кто приглушенно; кто-то из них дышал учащенно, другой – это был Диего – с астматическим присвистом.

– Жена моя умерла, – сообщил старик. – Проснулся утром, протянул руку, чтобы ее разбудить, а она холодная, как мокрый камень. А ведь вчера вечером еще была живая. Сварила мне суп, такой хороший суп. И ни слова не сказала, что собирается умирать.

– Ты должен позвать приходского священника, Хосе.

– Он нехороший священник, – сказал старик. – Он священник архиепископа. Ты сам это знаешь, Пабло.

– Отец, который здесь был, приходил только в гости. Он родственник моего двоюродного брата из Росарио. И уже уехал.

– А кто все эти люди в комнате, Пабло?

– Мои друзья. А ты что подумал? Когда ты пришел, мы слушали радио.

– Бог ты мой, у тебя есть радио, Пабло? С чего это ты так сразу разбогател?

– Оно не мое. Оно одного моего друга.

– Богатый у тебя друг. Мне нужен гроб для жены, Пабло, а денег у меня нет.

– Ты же знаешь, что все будет в порядке, Хосе. Мы в квартале об этом позаботимся.

– Хуан говорил, что ты купил у него гроб. А у тебя нет жены, Пабло. Отдай мне свой гроб.

– Гроб нужен мне самому, Хосе. Доктор сказал, что я очень болен. Хуан сделает тебе гроб, а мы все в квартале сложимся и ему заплатим.

– Но нужно еще отслужить мессу. Я хочу, чтобы отец отслужил мессу. Я не хочу священника архиепископа.

Старик, шагнув в комнату, пошел на них, вытянув руки, отыскивая людей ощупью.

– Здесь нет священника. Я же тебе сказал. Он вернулся в Росарио.

Пабло встал между стариком и отцом Ривасом, словно боясь, что даже слепота не помешает старику найти священника.

– Как ты отыскал сюда дорогу, Хосе? – спросил Диего. – Жена была твоими глазами.

– Это ты, Диего? Руки мне хорошо заменяют глаза.

Он вытянул руки, показывая пальцами сперва на Диего, потом туда, где стоял доктор, и наконец направил их на отца Риваса. Пальцы были как глаза на щупальцах каких-то неведомых насекомых. На Пабло старик даже не смотрел. Присутствие Пабло он считал само собой разумеющимся. Его руки и уши искали тех, других, чужаков. Можно было подумать, что он пересчитывает их, как тюремный надзиратель, а они молча выстроились на поверку.

– Здесь четверо чужих, Пабло.

Он сделал шаг в сторону Акуино, и Акуино, шаркая, попятился.

– Все это мои друзья, Хосе.

– Вот не знал, Пабло, что у тебя так много друзей. Они не из нашего квартала.

– Нет.

– Все равно я их приглашаю прийти посмотреть на мою жену.

– Они зайдут к тебе попозже, Хосе, а сейчас я провожу тебя домой.

– Дай мне послушать, как говорит радио, Пабло. Я никогда не слышал, как говорит радио.

– Тед! – послышался голос Чарли Фортнума из соседней комнаты. – Тед!

– Кто это зовет, Пабло?

– Больной.

– Тед! Где ты, Тед?

– Это гринго! – Старик с благоговением добавил: – Никогда еще не видел у нас в квартале гринго. Да и радио тоже. Ты стал большим человеком, Пабло.

Акуино повернул рычажок приемника на полную громкость, чтобы заглушить Чарли Фортнума, и женский голос принялся громко восхвалять хрустящие рисовые хлебцы Келлога. «Так и брызжут жизнью и энергией, – провозгласил голос, – золотистые, сладкие, как мед».

Доктор Пларр проскользнул в соседнюю комнату. Он прошептал:

– В чем дело, Чарли?

– Мне приснилось, будто в комнате кто-то есть. Он хочет перерезать мне горло. Я так испугался. И решил убедиться, что вы еще здесь.

– Больше не подавайте голоса. Здесь посторонний. Если вы заговорите, нам всем грозит опасность. Я приду к вам, как только он уйдет.

Когда Пларр вернулся в другую комнату, металлический женский голос произносил: «Ее будет пленять душистая нежность вашей щеки».

– Просто чудо, – сказал старик. – Подумать только, что ящик может так красиво говорить.

Тут кто-то запел романтическую балладу о любви и смерти.

– На, потрогай радио, Хосе. Возьми его в руки.

Им всем стало спокойнее: старик был чем-то занят и уже не тянул к ним свои всевидящие руки. Старик прижал радиоприемник к уху, словно боялся упустить хоть одно из тех красивых слов, которые он произносил.

Отец Ривас, отведя Пабло в сторону, прошептал:

– Я пойду с ним, если ты думаешь, что так будет лучше.

– Нет, – сказал Пабло, – весь квартал соберется у его лачуги проститься с его женой. Они будут знать, что старик пошел за священником. А если придет священник архиепископа, он непременно спросит, кто ты такой. Захочет проверить твои документы. Того и гляди, вызовет полицию.

Акуино сказал:

– Когда старик будет возвращаться к себе, с ним по дороге может что-нибудь случиться…

– Нет, – сказал Пабло, – на это я не согласен. Я еще ребенком его знал.

– К тому же сейчас поздно затыкать ему рот, – угрюмо высказал свое мнение шофер Диего. – Откуда та женщина у колонки узнала, что здесь священник?

– Я никому ничего не говорил, – сказал Пабло.

– В квартале секреты долго не держатся, – заметил отец Ривас.

– Он теперь знает и про радио, и про гринго, – сказал Диего. – Это хуже всего. Нам надо поскорее убираться отсюда.

– Вам придется нести Фортнума на носилках, – напомнил доктор Пларр.

Старик потряс приемник и пожаловался:

– Он не трещит.

– А почему он должен трещать? – спросил Пабло.

– Там же внутри голос.

– Пойдем, Хосе, – сказал Пабло, – пора тебе вернуться к твоей бедной жене.

– А как же отец? – сказал Хосе. – Я хочу, чтобы отец отслужил панихиду.

– Говорю тебе, здесь нет никакого отца. Панихиду отслужит священник архиепископа.

– Когда мы за ним посылаем, он не приходит. Всегда на каком-то собрании. Через сколько часов он еще явится, а где в это время будет блуждать душа моей бедной жены?

– Ничего с ней не случится, старик, – сказал отец Ривас. – Господь не станет дожидаться священника архиепископа.

Руки старика сразу же потянулись к нему.

– Ты… ты там, тот, кто говорил… у тебя голос священника.

– Нет, нет, я не священник. Если бы ты не был слеп, ты бы видел мою жену рядом со мной. Поговори с ним. Марта.

Она тихо сказала:

– Да, старик. Это мой муж.

– Пойдем, – сказал Пабло. – Я отведу тебя домой.

Старик упорно не выпускал приемник. Музыка ревела вовсю, но для него это было недостаточно громко. Он прижал приемник к уху.

– Он говорит, что пришел сюда один, – прошептал Диего. – Как же он смог? А что, если кто-то нарочно привел его сюда и оставил у двери…

– Он уже был здесь два раза со своей женой. Слепые хорошо запоминают дорогу. Если я поведу его домой, то, уж во всяком случае, узнаю, не ждет ли его кто-нибудь и не следит ли за нами.

– Если через два часа ты не вернешься, – сказал Акуино, – если тебя задержат… мы убьем консула. Можешь им так и сказать. – Он добавил: – Если бы я целился ему вчера в спину, мы бы сейчас были уже далеко.

– Я слышал радио, – с изумлением сказал старик. Он осторожно положил приемник, как что-то очень хрупкое. – Если бы я мог рассказать жене…

– Она знает, – сказала Марта, – она все знает.

– Пойдем, Хосе. – Негр взял старика за правую руку и потянул к двери, но тот заупрямился. Он вывернулся и снова стал как бы пересчитывать их свободной рукой.

– Как много у тебя гостей, Пабло, – сказал он. – Дай мне выпить. Дай мне глоточек cana [здесь: самогона из сахарного тростника (исп.)].