Джеффри Дивер - Разбитое окно

• Название: Разбитое окно
• Автор: Джеффри Дивер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Полиграфиздат
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064394-3, 978-5-403-03434-0, 978-5-4215-0703-1

Новое дело прикованного к инвалидному креслу гениального криминалиста Линкольна Райма и его ученицы, помощницы и возлюбленной – талантливого детектива Амелии Сакс!

И дело это напрямую связано с семьей самого Линкольна Райма: в убийстве немолодой состоятельной дамы обвиняют его двоюродного брата Артура.

Против Артура все: от улик до показаний свидетелей.

Линкольн и Амелия берутся доказать, что в действительности убийство, в котором обвиняют Артура, – звено длинной цепочки преступлений, совершенных таинственным маньяком. Похоже, этот человек обладает колоссальными возможностями и развернул настоящую войну против полиции и ФБР…

Но кто этот «темный» гений, способный обвести вокруг пальца даже самых опытных криминалистов?

---

Итак, с тринадцатого мая, когда «Могильник» стал для Артура местом постоянного обитания, для него начался самый тяжелый и беспросветный период в его жизни.

Действительность обрела все признаки кошмарного сна.

Артур, допуская то, что он мог бы встречать женщину, в убийстве которой его обвиняли, тем не менее заведомо был не в состоянии восстановить в памяти ее внешность. Да, он бывал в той картинной галерее в Сохо, куда, очевидно, захаживала и она, однако не помнил, чтобы хоть раз разговаривал с ней. И наконец, да, ему очень нравятся работы Харви Прескотта, и было бесконечно жаль расставаться с одной из них после потери работы. Но чтобы украсть картину и убить из-за нее человека? У этих долболобов, наверное, крыша поехала! Неужели я похож на убийцу?

Для Артура происходящее представлялось непостижимой головоломкой вроде доказательства теоремы Ферма, суть которой, сколько ни пытался, он так и не сумел уразуметь. Ну как могли оказаться следы крови той женщины в его машине? Ясно как день, кто-то пытается его подставить! Собственно, если поразмыслить, сами копы могли это сделать.

После десяти суток мучительных раздумий в «Могильнике» аргументация защиты в знаменитом деле О-Джея, сумевшей убедить присяжных в неправомерности использования результатов анализа ДНК в качестве абсолютного доказательства, уже не казалась ему такой же надуманной, как в фильме «Сумеречная зона».

Но почему, почему?! Кто и зачем подстроил это? Артур вспомнил свои злые, глупые, слабо обоснованные заявления, которыми донимал университетское руководство после того, как его обошли в повышении должности. Звучали в них и угрозы. А ведь среди ученых мужей сыщется немало неуравновешенных личностей. Возможно, кому-то из них захотелось отомстить за грязь, вылитую на них Артуром. Ну и еще та студенточка из его группы, что заигрывала с ним. Она будто с цепи сорвалась, когда услышала от Артура, что он не собирается заводить с ней роман.

«Роковое влечение»…

Полиция решила, что эта особа ни при чем, проверив ее алиби, – правда, неизвестно, насколько добросовестно.

Артур оглядел просторное общее помещение, где находилось несколько десятков зеков, – он уже привык про себя называть так заключенных. Поначалу его восприняли здесь как некое совершенно несовместимое с местными реалиями явление. Узнав, что новичок загремел за мокруху, сокамерники его зауважали, но ненадолго, поскольку для них существовали только два мотива, оправдывающих убийство женщины, – если та попалась на измене либо скрысятничала твои наркотики.

Когда стало ясно, что залетевший на мокром белый просто облажался, ему с радостью постарались испортить жизнь.

Артуру не давали проходу, задирали, оскорбляли, отбирали рационное молоко – то есть пакостили на уровне средней школы. Но до принуждения к мужеложству дело не доходило. Видимо, потому, что все его сокамерники еще недавно разгуливали на воле и пока проявляли определенное терпение и умение сдерживать свои чувства, не давая им вырваться из их арестантских комби. Однако нашлись «доброжелатели», участливо предупредившие Артура, чтобы он морально готовился распрощаться с невинностью, особенно если ему «обломится четвертак» или пожизненный срок и его переведут в более суровое местечко вроде тюрьмы в Аттике.

Он уже успел схлопотать четыре подскульника, дважды падал навзничь, налетев на подножки. Как-то явно взбесившийся Акилла Санчес повалил Артура на пол и, обливаясь потом и брызгая на него слюной, кричал в лицо что-то нечленораздельное на смеси английского с испанским, пока его не оттащили все-таки решившие вмешаться хаки (то есть охранники).

Артуру дважды приходилось мочиться под себя, раз десять его тошнило. Он превратился в отброс, ничтожество, не достойное даже того, чтобы его трахали.

Не сейчас, во всяком случае.

А сердце стучало не переставая и, казалось, могло разорваться в любое мгновение. Именно это случилось когда-то с Генри Раймом, отцом Артура. Только прославленный профессор умер не в отхожем месте вроде «Могильника», а на вполне пристойной пешеходной дорожке университетского кампуса в Гайд-парке, что в штате Иллинойс.

Так как же произошло, что нашлись и свидетель, и вещественные доказательства? Просто уму непостижимо.

– Рекомендую вам, мистер Райм, – обратился как-то к нему помощник окружного прокурора, – признать себя виновным.

Адвокат советовал то же самое.

– Арт, я прекрасно знаю все входы и выходы и вижу, к чему дело идет, как на экране долбаного джипиэсовского дивайса. Нет, мой друг, имеется в виду не инъекция – Олбани[7] не может принять закон о смертной казни даже ради собственного спасения… Прости, неудачная шутка. Но тебе светят двадцать пять лет. Если согласишься на сделку, я добьюсь, чтобы скинули десятку.

– Но я не убивал!

– Ответ неверный. Этим никого не переубедишь, Артур.

– Но я действительно не убивал ту женщину!

– Ответ неверный.

– Ну так вот: я не признаю себя виновным. Присяжные мне поверят. Увидят меня и поверят. Они поймут, что я не убийца.

После непродолжительного молчания адвокат нехотя выдавил из себя:

– Хорошо, – хотя не видел ничего хорошего. Он был явно недоволен, несмотря на то что каждый час рабочего времени обогащал его на шестьсот с лишним долларов. Кстати, где взять такие деньги, черт возьми? Он…

Движимый внезапным тревожным чувством, Артур поднял глаза. На него неотрывно смотрели два зека, оба латиносы. Их лица были совершенно бесстрастны и не выражали ни угрозы, ни любопытства, ни дружелюбия. Они просто пялились, и все.

Наконец латиносы решительно направились к нему. Артур не знал, то ли остаться сидеть, то ли встретить их стоя, чтобы чувствовать себя увереннее.

«Замри! – приказал он себе. – Не смотри на них».

Он опустил взгляд. Прямо перед его глазами остановилась пара изношенных кроссовок.

Второй зек встал у него за спиной.

Это конец. Артур Райм понял, что настал его последний час. Лишь бы не тянули слишком долго, сволочи.

– Йо, – произнес из-за спины тонкий голос.

Артур взглянул на того, что стоял перед ним. Он увидел раскрасневшиеся глаза, крупную серьгу в ухе, гнилые зубы. У него пропал дар речи.

– Йо, – повторил все тот же голосок.

Артур тяжело сглотнул.

– Ты чё, не понял? Мы с тобой базарим, я и мой кореш. Ты чё, забурел?

– Извините, я просто… Здравствуйте.

– Йо. Ты в натуре какой халявой на жизнь намываешь, фраер? – снова обратился к его спине тонкоголосый.

– Я… – Артур не сразу сообразил, что ответить. – Я научный работник.

С серьгой в ухе:

– Мать твою! Научный работник! Так ты чё, ракеты, што ль, мастеришь?

Оба заржали.

– Нет, медицинское оборудование.

– Это чё, как то дерьмо, ну, типа, когда чувак в отключке, ему к груди прикладывают, говорят «Разряд!» и его шибает током?

– Нет. Долго объяснять.

С серьгой в ухе нахмурился.

– Я хочу сказать, не поймите меня превратно, – поспешил уточнить Артур. – Просто действительно трудно объяснить, но это не то, что вы могли подумать. Например, я занимаюсь системами контроля качества для диализа. Или…

Тонкоголосый:

– Небось бабла гребешь немерено, а? Говорят, когда тебя паковали, из грамотного костюмчика вынули?

– Пак… А, оформляли, наверное. Свой костюм я купил в «Нордстроме».

– В каком еще норст… Это чё за хренотень?

– Магазин такой.

Артур опять уставился на ноги того, что с серьгой, а тонкоголосый сзади повторил:

– Ну, так как у тебя с баблом? Сколько тебе отваливают?

– Я…

– Только не говори, что это некорректный вопрос.

А ведь именно это он и хотел сказать.

– Ну, сколько тебе платят?

– Я не… Думаю, что-то около шестизначной цифры.

– Мать твою!

Артур не понял, означало это много или мало в их восприятии.

Тонкоголосый засмеялся.

– У тебя семья-то есть?

– А вот этого я вам не скажу! – Прозвучало вызывающе.

– У тебя семья есть?

Артур Райм отвернулся и стал смотреть на ближайшую к нему стену. Там из щели между шлаковыми блоками торчал гвоздь, предназначенный, наверное, для какой-нибудь таблички с правилами или распорядком, снятой много лет назад.

– И вообще, оставьте меня в покое. Я не хочу разговаривать с вами. – Артур пытался говорить твердо, но прозвучало капризно, будто у школьницы на дискотеке, приглашенной зубрилой одноклассником.

– С тобой ведут беседу культурные люди, фраер!

«Культурные люди»? Он в самом деле произнес эти слова?

И тут Артур подумал – а что, если им действительно просто захотелось пообщаться? Возможно, эти двое даже станут его друзьями и защитниками. Именно сейчас друзья необходимы ему, как никогда. Сумеет ли он заслужить их расположение?