Атанас Мандаджиев - Волчий капкан

• Название: Волчий капкан
• Автор: Атанас Мандаджиев
• Издательство: София пресс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1989

В книгу вошел детективный роман болгарского писателя Атанаса Мандаджиева.

---

– Как ни жаль, – сказал Пырван, – но я все еще ни разу не видел хозяина этой квартиры, этого ангела с крылышками. Зато я хорошо знаю Половянского и могу вас заверить, что никакой, даже самый большой добряк не смог бы его вынести. Вы себе представить не можете, что это за отвратительный тип. Меня тошнить начинает каждый раз, когда я его вижу. Его запальчивость заставила меня предположить, что у Пырвана с этим мошенником могут быть какие-то личные счеты, однако решил спросить об этом потом – сейчас меня интересовало только имя хозяина квартиры.

– А как зовут этого, с крылышками? – спросил я весело. – Ты ничего больше не узнал о нем? Он случайно не родственник Половянскому? Есть у него жена, дети?

– Нет, никого у него нет, никаких родственников. Единственное, что у них общего, – это возраст. Они ровесники. Я проверял в ЗАГСе. Но это, конечно, не важно. Владельца квартиры зовут Петр Чамурлийский. Все его родственники умерли, кроме одного дядьки, то ли со стороны матери, то ли отца – не помню, не уверен.

Он! Тот самый! В моем списке под номером четвертым. В списке, составленном после стольких колебаний, в списке, стоившем мне стольких терзаний.

– Так ты говоришь, Петр Чамурлийский? Я, кажется, уже слышал это имя. Но в сфере внешней торговли он вроде бы не из самых важных птиц?

– Как раз из самых, товарищ полковник. И поездка на Запад для него все равно, что для нас с вами прогулка до центрального стадиона. Чуть ли не каждый месяц летает то в Париж, то в Болонью…

Я вдруг похолодел – мучаюсь тут как грешник, стараюсь действовать максимально осторожно, чтобы никто ни о чем не догадался, а этот юнец, как видно, вверх дном перевернул все Министерство внешней торговли, наводя справки не о ком-нибудь, а об одном из высших чиновников. Вот как человек может провалиться, без вины виноватый! Я с трудом овладел собой и спокойно спросил:

– Откуда тебе известны все эти подробности о нем? Бог знает, какую шумиху ты там поднял.

– Ну что вы, товарищ полковник, – улыбнулся он. – Я в министерстве вообще не был. Только в милиции. Да и там… совсем под другим предлогом, интересовался совсем другими вещами… Сами понимаете!

– Половянский как личность мне ясен, – продолжал старший лейтенант, – а вот его ровесник Чамурлийский пока нет, хотя и это со временем прояснится.

Очень меня смущают их взаимоотношения. Как в них разобраться? У меня самые ужасные мысли в голове вертятся. Ну, а если именно он дает Половянскому доллары? Если они сообщники?.. Нет, просто не верится. С чего бы это такому человеку, как Чамурлийский, связываться с таким отпетым проходимцем, который к тому же давно на примете у милиции? И потом – Чамурлийский прилично зарабатывает, семьи у него нет, от загранкомандировок остается и валюта, но на эту валюту ему машины в "Корекоме", конечно, не купить, следовательно, доллары Половянский получает от кого-то другого. И не за просто так. Вопрос только – за что? Просто голова идет кругом! А что, если Половянский собирает разные сведения, передает их Чамурлийскому, а тот, в свою очередь…

– Глупости, – прервал я его. – Какие сведения может собирать тип вроде Половянского? Где он бывает, к чему имеет доступ? В наше время за кордоном никто не станет платить за ресторанные сплетни. Даже если Чамурлийский и шпион, то он никогда в жизни не пустит к себе в дом бывшего шулера, спекулянта и бездельника.

– Да, но ведь пустил же! Боец интернациональных бригад, участник Движения сопротивления во Франции и Греции, доброволец в конце второй мировой войны, после Девятого сентября служил в армии, разоблачил подпольную группировку. Изучал экономику, был торгпредом в Швейцарии, специалист в области управления и планирования народного хозяйства, отличный работник и общественник, но в личной жизни исключительно замкнут. А ко всему этому – к худу ли, к добру ли – нужно добавить и случай с Половянским, со всем, что из него вытекает. Куда же смотрели мои помощники, почему до сих пор не сообщили, с кем живет Чамурлийский? Разумеется, будь он шпионом, он ни за что не стал бы держать дома подобного типа, разве только если этот тип каким-то образом пронюхал о его темных делах. Довольно неправдоподобно, но… факт остается фактом – человек, имеющий положение в обществе, всеми уважаемый, ценный специалист пустил к себе в дом мелкого уголовника и терпит его. Случайно это или нет? Я поднялся из-за стола:

– Товарищ старший лейтенант, с сегодняшнего дня ни шагу без моего ведома, самостоятельно ничего не предпринимать! Ясно?

– Так точно!

– На первое время сделаем вот что: дадим задание нашему человеку устроить еще одно посещение квартиры Чамурлийского. Там он должен будет "случайно" разбить или испортить какую-нибудь дорогую вещь, принадлежащую хозяину квартиры, и внимательно наблюдать за реакцией Половянского. Станет он паниковать или беззаботно махнет рукой? Нам нужны именно такие незначительные доказательства.

– Половянский – истеричный тип, и разораться он может по любому поводу, все зависит от его настроения. И потом, зачем? Разве нам не достаточно того, что мы уже знаем? То, что он чувствует себя в квартире хозяином и водит туда пьяные компании, – бесспорный факт, а если будет испорчена дорогая вещь, это может насторожить Половянского.

– Тут все зависит от нашего человека. Ему нужно так обернуть дело, чтобы Половянский сам заговорил о владельце квартиры. Что-нибудь вроде: "Эх, Милчо, что же я наделал? Как ты теперь будешь оправдываться перед хозяином? Может, лучше я сам ему объясню? Я за все заплачу, не хочу, чтобы ты из-за меня нажил неприятности. Что он за человек? Ругаться не будет? Вот ведь незадача! Дай бог, чтобы все обошлось!" Пырван покачал головой:

– Мне кажется, что вряд ли мы что-нибудь выиграем от этого трюка, но попробовать можно.

Кафе «Бамбук» расположено в одном из самых приятных мест Софии – на углу между Народным театром и Городским садом. Это почти в самом центре, но машин и прохожих здесь мало. Внутри уютно – зал разгорожен низенькими барьерчиками, за каждым из них умещается вдвое больше людей, чем можно предположить на первый взгляд. Круглые и квадратные столики имеют то же чудесное свойство. Щедро заставленный бутылками буфет, богатый выбор сигарет. Дверь на кухню почти не заметна, а аромат туалета не смущает обоняния. Публика здесь самая разношерстная, особенно вечером. Тогда в кафе хозяйничает молодежь, и после семи здесь почти невозможно найти свободное место. Самое спокойное время утром, часов до десяти – тогда можно и газету прочитать, и письма, и чаю попить, и тихо побеседовать с друзьями; самые солидные клиенты, из тех, кто поддерживает репутацию заведения, приходят к обеду, пьют кофе или итальянский вермут, но больше часа обычно не задерживаются. Мы с Пырваном появились там как раз в момент, когда писатели, поэты и художники, расположившиеся на самых видных местах, уже поглядывали на часы и один за другим вставали. Никто их не удерживал, в «Бамбуке» существует неписаное правило: за столик «к своим» можешь садиться, не спрашивая разрешения, и уходить, когда пожелаешь.

Шляпки, кепки, шляпы – так выглядит "Бамбук" в обеденное время. А ближе к вечеру – блестящие лысины, пышные шевелюры, элегантные прически, бакенбарды… Лично мне милее квартальные забегаловки. Об этом кафе мне рассказал Пырван, пока мы шли по улице. Я не мог не заметить, что с каждым шагом он становится все более нервным и разговорчивым. Похоже, что-то не давало ему покоя, но он пытался это от меня скрыть. Когда мы подошли к кафе, он, вместо того чтобы направиться прямо к двери, крадучись подошел к окну со стороны Народного театра и заглянул внутрь.

– Ну как, все чисто? – засмеялся я.

– Да я не поэтому. Просто привычка, – ответил он, не очень, впрочем, убедительно.

Интересная привычка! Как только мы вошли, он стал шарить глазами по столикам, всматриваясь в лица и спины. Я вынужден был сделать ему замечание. Такое откровенное разглядывание могло привлечь внимание окружающих.

Мы сели за маленький столик прямо у стойки бара. Я заказал кока-колу для Пырвана, а себе – пятьдесят граммов виноградной ракии и вареное яйцо с красным перцем. Барменша торчала как раз над нашими головами. Ее царственный вид портили складки двойного подбородка.

– Взгляните в сторону вон того столика за перегородкой в конце зала! Это компания Половянского. Наш человек тоже там. Можете угадать, кто он? Если угадаете – с меня причитается!

Улыбнувшись, я согласился на игру и спросил, заметил ли его "наш человек".

– Кажется, заметил, – ответил Пырван, и я добавил, что это значительно облегчает мою задачу.

Итак, я принялся разглядывать лица пятерых мужчин, занявших столик в конце зала. Ни один из них не смотрел в нашу сторону. Хоть и разного возраста, все они были чем-то похожи. Сидели в плащах, склонив друг к другу головы так, чтобы их разговор не был слышен окружающим. В них было, как бы точнее сказать, что-то настороженное и тревожное. И встретились они за этим столом, явно заранее договорившись.