Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

• Название: Плач кукушонка
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Привет, как дела? — спокойно и деловито спросил он, словно расстались они только вчера, и не было долгой разлуки и мучительного ожидания.

Света схватила его за ворот рубашки и трепетно мяла, продолжая молчать, так как все еще сомневалась в своих способностях что-то сказать.

— Привет, — наконец-то что-то похожее на речь выдавила она.

— А я курить бросил, но бутылки собирать все равно буду. Там знаешь, какая там река огромная? Как отсюда до гор. Плыть, не переплыть. Я к следующему лету на удочку собрать хочу. Такую телескопическую. Это когда она вот такая маленькая, а потом из нее вылазят удочки за удочкой, и получается длинная- длинная. Там только такими рыбу ловить можно. Мне соседский пацан давал, но не всегда. Свою лучше иметь.

Он до темноты рассказывал, как провел лето, про новых друзей, угощал Светлану печеньем, а она от счастья и радости даже вкуса печенья не ощутила. Ей было немного больно слышать про новых друзей, но и приятно, что он помнил о ней и рассказывал там, в деревне про свою подружку Светлану.

На свою лежанку она возвращалась уже успокоенная и вполне довольная своей участью. Когда есть друг, который помнит о тебе, тогда и бытовые неурядицы как бы блекнут, превращаются в простые недоразумения. Эти короткие, но регулярные встречи внесли в беспросветное существование определенный смысл. Она носилась на свидания, как безумная, забывая порой и о своем уродстве, о голоде, грязи. Но старалась как-то привести в порядок свои длинные, сбившиеся в клочья, волосы, устраивала ночные купания и полоскания одежды в реке, не обращая внимания на ночную осеннюю прохладу и ледяную в любое время года воду горного Тентека.

В этот раз она не увидела счастливого спокойствия в его глазах. Зато красноту и припухлость от слез разглядела. Светлану бросило в озноб от предчувствия беды. Она впервые услыхала это страшное слово "развод", означающее не только разведение по сторонам, но и потерю тех, кого любишь, к кому привык.

— Мамка с папкой разругались, — всхлипнул Альберт, и слезы потекли ручьем. Света обняла его за плечи, хотела успокоить, но разревелась за ним следом. После получасового рева и всхлипывания, она с надеждой спросила:

— А может еще помирятся?

— Нет, они насовсем разводятся. Бабка уже приехала за нами. Мы с мамкой поедем к ней жить.

И только сейчас до Светланы дошел смысл той трагедии, которая поначалу напугала ее только непониманием. Альберт уезжает навсегда.

— А как же я? — испуганно спросила она, но Альберт с удивлением вопросительно посмотрел на нее, что Свете все вдруг стало ясно — он плачет над своей бедой, и ему нет никакого дела, что она вновь остается со своими проблемами одна, что, оказалось, не очень и заботило Альберта. Она ему абсолютно безразлична.

Уже в своем логове под закат солнца Света приняла решение уничтожить родителей, себя и свой дом. Их за то, что родили ее и бросили на произвол судьбы. Но и на произволе она способна была бы выжить, если бы не их вмешательство, превратив ее и без того трудную жизнь в бессмысленное существование. Себя за то, что устала от борьбы, голода, охоты на нее, постоянного холода и грязи. Даже в этих скотских условиях она не способна привыкнуть к такому существованию, в условия вечно загнанной дичи. А дом, потому, что его у нее украли, оставив временно верхнюю его часть, которая тоже стала небезопасной и не тем уютным местом, когда она его любила, как "секретик".

План тройного убийства созрел к восходу луны и появлению звезд. А если быть точным, то его и не было. Светланой просто руководило желание мести и отчаяние. Кухня, как всегда, воняла сигаретным дымом, вяленной протухшей рыбой и кислым вином. На столе валялся спичечный коробок с несколькими спичками, а из спальни слышался в разнобой протяжный храп и завывания. Туда со спичками и направилась Света, прихватив с кухни мятые куски газет.

Прямо возле кровати с храпящими телами она сложила костер из тряпок и книг, подложила под них газеты и чиркнула спичкой, осветив огнем, спящие лица. Ее на мгновение охватило сомнение в правомерности своего решения. Может ли она вот так распорядиться не принадлежащими ей жизнями. Даже родной дом и ее личная жизнь разве заслужили такого конца? Но в это время сонный мат и проклятия отмели все сомнения. Она не сможет жить, убив их, но и не хочет умереть, оставив их в этом доме, храпящих и паскудящих своим присутствием все это, когда-то родное и любимое. И только совместная смерть есть правильным и угодным для всех решением.

И Света поднесла огонь к бумаге, которая поначалу нехотя, но затем с пафосом и восторгом объялась пламенем.

В ожидании смерти Светлана лежала на одеяле, разбросав его посреди чердака, считая видимо, что так быстрее смерть доберется до нее. Сожалений не было, только тупая боль, что жизнь и счастье не состоялось. Но, засыпая, перед глазами пронеслись счастливые картины короткой и полной событиями судьбы. Бабушка с вкусным супчиком из крупок, дедушка, радующий простенькими покупками. Яснее всего помнился Альберт со своей взрослой рассудительностью, неловкой заботой о Светлане. И те короткие часы, проведенные с ней в жалобах на учителей, на несправедливые оценки. И его ужасно увлекательные рассказы о рыбалке на каникулах на очень большой реке, которую даже переплыть невозможно.

21

На дорогу к отпуску прибавлялось двенадцать дней. Это если поездом, автобусом и пешком. Никто из офицеров так безрассудно не поступает. Существует Аэрофлот и весенние скидки, что практически выравнивает в цене. Поэтому полет до Москвы занял всего пять часов. На другие виды транспорта еще прибавилось около суток. И вот он родной город встречает его шумом городского транспорта, гулом пешеходов, а еще прохладой и легким дождиком под солнечное освещение. Красота. Родина и любимые лица. Свои, вида рязанского и рыже-финского. Своя природа, липы, тополя. Кто еще в городе может жить? Свор собак не видать, как и бродячих коров с ишаками и баранами.

Нет, все родное ощущается только после длительной разлуки. А это было первым длительным расставанием с родным городом. До этого все детство и юность прошли безвылазно в родном дворе и на родном берегу. А может от того, что вернулся холостяком и выпал шанс гульнуть по всем знакомым местам без тормозов на ногах? От того такое благостное состояние, любвеобильное и восторженное.

Сюрпризов Влад решил родителям не преподносить. И сразу же после получения свидетельства о разводе написал им большое содержательное письмо с глубоким возмущением и осуждением гнусного поведения экс супруги, ее замужества и подлой измены, совершенных без предупреждения и соответствующей подготовки хрупкой натуры их любимого сына, в то время, когда он мужественно и самоотверженно защищал священные рубежи Родины. И эти разоблачительные факты вскрывают ее гнилую суть и до глубины души потрясают все прогрессивное общество, строящее светлое будущее. Слезами письмо не окроплял, но нехорошими словами текст изобиловал.

Влад рассчитывал приход письма на пару-тройку дней раньше своего приезда. Но тут, как всегда неожиданно негаданно, прибыла комиссия с полной проверкой, включая стрижку ногтей на ногах, затем сдача зачетов и пересдача неудачно провалившихся предметов. Так что до отъезда мать успела прислать два слезных письма с осуждением Татьяны и с просьбой к родному чаду крепиться и мужественно перенести удары судьбы.

Пожелания матери Влад выполнял. Крепился крепкими спирто-водосодержащими растворами. А мужество повышал вылазками с холостяками. Так как они его записали в свою когорту, таская на веселые встречи-вечеринки. Где довольно-таки удачно познакомился с симпатичной фигуристой, непонятного цвета, особой. Сразу посвятил ее в свои брачно-разводные дела, предупреждая о нежелании наступать на грабли вторично, на что Рита, так звали мадам неопознанного цвета, пояснила, что пока сама твердо стоит на этих граблях, которые постоянно не вылезают из командировок, и Влад ей нужен только для производства рогов. Влад порекомендовал снять свои и переподарить молочному брату.

Славную подготовку провел перед отпуском и санаторием.

Мама встретила родное чадо со слезами на глазах. Отец покряхтел, похлопал по плечам, но слезу не давил. Он сразу невзлюбил невестку, поэтому такой поворот в судьбе сына приветствовал.

— Ну чему ты учишь дитя, отец, — возмущалась мать. — Ребенок пережил такую травму, а он еще ее нахваливает. Какая же, мол, она умница, что сына освободила. Плохо так начинать. Так и будет каждый год жениться и разводиться.

— А как же опыта набираться? — не соглашался отец. — По книгам? Многому не научишься. Попробовал, не получилось. Другой раз умнее будет.

— Спокойствие, старушки! — воскликнул Влад, целуя и обнимая родителей. Хотя старыми их называть их еще рановато. Обоим чуть больше за сорок. — Ваш сынуля совершил героический поступок. Не каждый мужчина так мужественно перенесет развод и потерю любимой жены. А я бодр и счастлив.