Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

• Название: Плач кукушонка
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Господи, Светочка, да что с тобой. Бедный ребенок, опять беда случилась? Ножку подвернула? — запричитала тетя Вера, увидев еще в окне приближающегося ребенка, выскочила на улицу и чуть ли не на руках внесла ее в магазин. Да как же это тебя угораздило? Ну, давай свои бутылочки. Вот беда, какая, родители пьют, а дите тем и живет, что на пустую тару. Воистину говорят: батька пить бросит, семья с голоду помрет. Что ж они, совсем совесть потеряли?

Тетя Вера причитала, не замечая, как набила полную сумку хлеба, наверно булок пять, не меньше. Света даже не сосчитала, только беззвучно пыталась объяснить, что ей не надо бесплатно, но та даже не обращала на все жесты внимания, и насыпала в сумку пару пригоршней конфет.

— И где же ты так долго пропадала? С ногой, поди, провалялась. Смотри, осторожней ходи, не носись, как угорелая. Ох, боже мой, как судьба распорядилась, — сказала она женщинам покупательницам и, брезгливо сморщенной напарнице, — такая красивая девочка была, в такую красавицу могла вырасти, а вот так изуродовало ее. Да еще беда с ногой.

— Спа-си-ббо, — с трудом выдавила Света, сама удивляясь первому за многие месяцы слову, сказанному вслух.

Женщины были удивлены еще больше, привыкшие к ее молчанию и уже считавшие ее немой. Они, молча, проводили Светлану и еще несколько минут завороженные молчали.

А Света, расчувствовалась таким вниманием и заботой тети Веры и счастливая от такого богатства, словно забыла про боль в ноге и всех других бедах в жизни с блаженной улыбкой, не глядя по сторонам, пошла через дорогу, не замечая шумного, как трещотка, приближающего трактора. Уже посреди дороги ее охватила непонятная тревога, и она подняла глаза на несущуюся стальную смерть. Но, не самого водителя, а его глаза, сидящего в этом металле, глаза, бешенного от радости, что выпал момент его счастья заработать на водку много-много денег. Света понимала, что надо бежать, и можно успеть спастись, пока трактор далеко, но ее парализовало полное безразличие к своей судьбе, и даже какой-то внутренний восторг от быстрого приближения конца всех страданий, голода, боли, беспросветности.

Словно в замедленном кино видела она мчащееся железо и с надеждой ждала, когда колеса машины вомнут ее в грунт дороги, смешивая с пылью и грязью. И только это богатство хлеба и нескольких конфеток навевали тоску потери. Ей жалко стало внезапно привалившегося добра от нежной и заботливой тети Веры. Ведь она от чистого сердца и от искреннего сочувствия сделала столь бесценный дар. А этот злой и беспощадный пьяница смешает с грязью дары доброй тети. Как несправедливо и горько от обиды.

Когда между ребенком и машиной оставались считанные метры, вдруг мелькнула откуда-то огромная тень, которая оторвала Свету от земли и зашвырнула в кювет. И смерть пронеслась рядом, дыхнув в лицо металлом и копотью газов. Света сильно прижимала к себе сумку и удивленно смотрела на спасшую ее тень, которая уже неслась вдогонку уходящего трактора. Тенью оказался дядя Миша, ее сосед и хозяин алабая. Ей всегда казалось, что дядя Миша старенький и беспомощный дяденька. И эта сила и резвость ее просто поразили. С какой легкостью он вскочил на подножку трактора и вышвырнул из кабины водителя, останавливая машину. Затем спрыгнул на землю и, подбежав к трактористу, громко ругаясь матом и всеми ближайшими родственниками, схватил его за грудки и стал беспощадно колотить того по лицу.

— Тварь…тварь…тварь…, - кричал он одно слово вперемешку с матом, нанося с каждым слово новый удар в пьяную обрюзгшую красную рожу.

От превращения его лица в отбивную спасли выбежавшие из магазина женщины, которые с трудом оттащили взбесившегося дядю Мишу. Но тот продолжал махать руками и орать.

— Да я, же и думаю, какого хрена он зачастил к соседям. Те ведь твари в сытое время хлеба куска пожалеют. А тут я уже который раз наблюдаю, как они его заманивают и спаивают. Ну не к добру же, думаю. Вот гады, вот твари учудили.

Это были его любимые слова: мат и твари.

Тетя Вера подбежала к Светлане, подняла ее с земли и, причитая и охая, отряхнула заботливо от пыли и грязи, подала палку и сумку с хлебом.

— Все хорошо, деточка, не ушиблась, он не зацепил тебя? — приговаривала она, ощупывая тельце ребенка.

А Света, все еще в шоке и плохо понимая происшедшее, кивала головой, повторяя свое первое слово:

— Спасибо, спасибо.

— Бабоньки! — вдруг воскликнула одна из женщин, видевшая всю картину события. — А ведь он хотел умышленно ее задавить, специально. Они, выходит, наняли его, чтобы избавиться от ненужного ребенка.

— Это точно. От таких алкашей чего угодно ожидать можно. Ради водки такие и мать родную продадут. Ой, что я, они ведь и вправду своих родных продали. Вот и уговорили на такой грех алкаша.

У них еще надолго хватило тем для пересудов. Такие неординарные события в маленьком городке происходят весьма и весьма редко. Поэтому свое видение на данное происшествие хотелось высказать всем и много. А дядя Миша успел еще дать пинка улепетывающему неудачливому киллеру и подошел к Свете.

— Идем домой, провожу тебя. Ты как то по сторонам смотри, хотя, прости, куда и зачем смотреть. Разве ждешь беду откуда-нибудь, подлость она вездесуща, — он забрал сумку, и они, взявшись за руки, поковыляли к дому. — Обижают они тебя? Да вижу, не сладко приходится. Даже не знаю, чем помочь. Ты хотя бы, если совсем худо будет, обращайся, не стесняйся.

Он не знал, что даже сказать этому несчастному ребенку, чем помочь. Не было никогда у них с бабкой детей, не умеют обращаться с ними. Да и не больно завидовали соседям и их счастью с сыном. Намаялись и сами и соседи с таким чадом. А когда появилась Света, то даже осуждали. Посмеивались над ними, добровольно взвалившим на себя такой груз ответственности и обузу. А потом слегка и завидовали, наблюдая счастливую троицу, шагающую по улице. И, когда после смерти родителей, сын с невесткой вернулись в отчий дом, то даже одобрили их поступок, посчитав их шаг, пробуждением родительских чувств, списав все изменения со Светланой на несчастный случай. Но затем, прослушав пересуды и сплетни соседей, заподозрили что-то неладное в их семействе. То, что пьют, так пьянство процветает по всему городку, и бродячих, бесцельно шатающихся детей многочисленных алкоголиков, явление частое и примелькавшееся. Но сегодняшнее событие его потрясло. Убить ради пьянки собственное дитё — не вписывалось в рамки сознания.

Он довел ее до калитки и робко предложил зайти в гости, но Света категорично отказалась. Тогда он попросил ее подождать и через пару минут вернулся с бинтом, туго перебинтовав раненную ногу. Света попробовала наступить самостоятельно без палки и с облегчением обнаружила, что получается.

17

Разумеется, застолье переполнила основная тема: подлый поступок жены Влада. Мало того, что она последние два месяца бессовестно крутила шашни со старым, чуть за тридцать, капитаном. Так еще втихаря, без объявления и ведома законного супруга, слиняла к нему на постоянное место жительства. И пыталась прихватить имущество, нажитое честным трудом Влада, называя его совместно нажитым, не наработав притом при всем ни одной минуты трудового стажа.

— И что это за фигура такая, что моя зараза жадно клюнула на него? — спросил Влад у Сафина, который неопределенно пожал плечами.

— Думаю, хрыч старый.

В разговор вмешалась Лариса, уже много лет вместе с мужем прослужившая в эскадрильи.

— Старым назвать нельзя. По-моему, где-то 33.

— А что, молодой, что ли? Два раза пукнуть осталось.

— Ну не два, а гораздо более. Ты хочешь сказать, что и мой муж уже близок к этой критической отметки?

— Твой муж примерный семьянин. И молодых жен у молодых офицеров не ворует, — поправился Влад. — А этот? Не успела седина в ребро, как у него уже бес на стреме.

— Тем более старым не назвать, раз силенок на молодых хватает. И со своей десять лет прожил, и еще соплячку восемнадцатилетнюю прихватил. Значит заманиловка в полной исправности. А ты — два раза. Ему еще на длинную очередь хватит.

— Нет, вот, ты, что, оправдываешь его, что ли? — возмутился Влад на Золоторевича. — Он его этаким Казановым нарисовал. Да подлый вор он, вот что я ему скажу. Маньяк сексуальный. Его в гости по-человечески пригласили, к искусству приобщить, музыку послушать под елочкой. А эта холера руки распустил. Да его за это…

— Забодать. Ты его рогами, — засмеялся Марсель, и весь стол громко расхохотался.

Влад поначалу хотел обидеться, но ему самому не хотелось портить и себе и людям хорошее настроение. Благое дело ведь мужик совершил. Воплотил мечту в реальность. У самого Влада отродясь не получилось так тихо и без лишних децибел спровадить женушку. Ведь с самого дня знакомства, как в сердце, так и в заднице заноза сидела. А тут без всякой потуги раз, два и холостяк. Только надо с разводом поспешить. Не дай бог, надумает вернуться.