Вольдемар Грилелави - Плач кукушонка

• Название: Плач кукушонка
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

---

Спирт и легкая закуска были принесены с собой. В буфете приобрели три стакана сока и бутылку минеральной. Чтобы с ней выдали три пустых стакана.

— Проводим старый год так, чтобы он не возвратился! — провозгласил тост Иваныч. — Вспомним все хорошее и распрощаемся с негативом.

— А у меня в этом году жизнь только стала налаживаться, как эта женитьба кувалдой по куполу. Если быть честным, то все наладилось сразу после женитьбы, ведь повестку я, наконец-то после долгих мытарств, как раз перед свадьбой и получил. Удачу она мне принесла. Только все равно жениться не обязательно было, погорячился.

— А ты хотел один мед хлебать? Нет, дружок, немного и дерьма пожуй.

— Да кроме дерьма я с ней еще ничего и не пробовал, где же мед? Мне на дне не надо.

— Она что, у тебя действительно такая неуправляемая?

— Хуже. Она вообще существует отдельно от управления. Зачем таким девушкам с таким довольно приличным внешним достоинством природа всучила столь мерзопакостную начинку? Любое мое стремление наладить контакт она перестраивает на свой лад и превращает его в повод для семейного скандала, по всем статьям обвинив меня, как зачинщика и провокатора. Порой так заболтает, что чувствую себя виноватым подлецом и полным негодяем. Вампирша, одним словом.

— Еще по капельке и прекращаем до боя курантов, — скомандовал Иваныч. — Иначе Влад праздник превратит в день семейных разборок. Окинь взглядом контингент и приступай к развлечениям. Мы здесь находимся в третьем состоянии мужчины — летчик в командировке. У нас нет прошлого, мы живем сейчас.

— Да будет Аллах с нами, бизимилла, — Женя провел ладонями по щекам в мусульманской молитве.

Леонтьев пел, что у него в сентябре осталась незабываемая любовь, Пугачева грозилась, там, наверху придти в гости. А Влад с Женей танцевали с милыми девушками вокруг елки, намекая Иванычу, что и ему давно пора бросить в толпу свои старые кости. Для них, у которых чуть за двадцать, те, что уже немного за тридцать, уже деды, не способные на бесшабашную радость и безумные поступки.

Влад подошел к двум девушкам, жадно стреляющих взглядом по скучающим парням, и пригласил на очередной танец приглянувшуюся еще ранее рыжеволосую с крупными формами даму.

— Вы позволите? — галантно спросил он, расшаркиваясь в полупоклонах, но по ее скучному взгляду уловил отчужденность. Не его она ждала. А этот молодой неважно одетый парень явно из погранцов, сбежавший в самоволку. К такому выводу она пришла из-за военных брюк и зеленой военной рубашки без галстука под белой хлопчатобумажной курткой, больше смахивающей на робу или иную спецодежду.

— Не хочется, — вяло ответила она, и Влад без раздумий пригласил ее подругу. Желаний флиртовать с набором комплементов не было, поэтому он не обиделся на первую и не стал выпендриваться перед второй. Его интересовал сам процесс танца и плотных прижиманий к женским телесам во время оного. Официально разрешенные не оскорбительные и предусмотренные этикетом обнимания и прижимания. Но долго молчать он не умел, тем более мозги и язык сильно прогреты алкоголем.

— Разрешите представиться, старший лейтенант Влад. Очень скоро буду майором. За особые заслуги перед Родиной командование приняло вполне оправданно-разумное решение перескочить через капитанский мостик и переплавить кучку маленьких звездочек в одну приличную и солидную майорскую, соответствующую моему сегодняшнему статусу.

— А меня Наталья.

— Наталка-Полтавка. Очень симпатичное имя.

— Здорово! Меня первый раз так интересно называют.

— Я и не так умею, — понесло Влада на словесные подвиги.

— А что вы такое героическое совершили, Влад?

— Предлагаю перейти на "ты". Зачем нам с тобой эта официальность. А совершил я совершенно безумный и абсурдный поступок. И, если есть желание узнать подробности, то предлагаю в конце праздника уединиться и со всей тщательностью рассмотреть мои героические дела.

Наталья была согласна. 12

Зима пришла внезапно. Вчера светило солнце, ночью небо мерцала звездами, а утром белый пушистый снежок покрыл белым покрывалом землю, крыши, деревья, не успевшие сбросить всю листву. Эта красота не радовала Свету, так как к пронизывающему холоду добавился страх разоблачения. Она боялась, что следы выдадут её существование, её место пребывания. Поэтому первый день она выжидала, чтобы снег вокруг дома и до калитки был хоть немного затоптан. С надеждой выглядывая в окошко, она доедала последние крошки, а снег все валил и валил, как назло к утру прекращая свои деяния, и возобновлялся к ночи. Света сгребала его с фронтонов и заполняла им бидончик, пополняя тем самым запасы воды, и порой, не дожидаясь его превращения в жидкое состояние, макала, словно в сахар кусочки хлеба, с наслаждением ощущая его прохладу во рту. Но вот, когда был съеден последний кусочек хлеба, и пришло время, идти в магазин, Света вдруг ощутила резкую боль в горле и сильное головокружение. Ноги стали ватными и непослушными, голова раскалывалась от преизбыточного давления изнутри и горела, словно её поместили в раскаленный песок. Спасаясь от пожара, охватившего все тело, она сгребала снег и окунала в него лицо, набивая полный рот спасительным холодом. Но, казалось, что снег таял на ней, как брошенный в костер, и огонь продолжает терзать и без того измученное тело. Единственная успокоительная мысль, что это её последние часы, как то мобилизовали раскаленный разум, и позволяла трезво оценивать ситуацию. Она захотела продолжить письмо любимым бабушке и дедушке, но рука не смогла удержать ручку, а буквы расплывались по всей тетради. Сильная жара сменялась трясущимся ознобом, и Света закапывалась в одеяло, немного согреваясь и забываясь в кратком сне, где вновь попадала в пекло, просыпалась на голых досках, разбросав одеяла, и снова ползла к окошку, чтобы окунуться в свежий снежок. Она не помнила, сколько продолжались эти пытки с чередованием жары и холода, но однажды поняла, что все, слава богу, заканчивается, ощутив, о точнее, потеряв ощущение тела. Оно вроде было, но она его не слышала. Собрались все предметы в свою оболочку, очертания знакомых вещей приобрели четкую картинку, став теми, кем они были на самом деле. Мир прекратил вращаться, и, самое главное, ее покинула боль. Может она там где-то и была, но не в ее сознании. Невесомое и неощутимое тело воспарило над полом чердака и понеслось в темный неведомый космос, пролетая над родным городком, над степями, над горами, знакомой речкой. Ее несло в неведомую даль, в черноту неизвестности, но мысли пели гимн избавлению от мук и слез, от плача по детству, по жизни, по несостоявшейся судьбе и счастью. Смерть оказалась легкой и приятной, намного желанней самой жизни. Свету охватила радость предстоящей встречи с любимыми.

Когда она открыла глаза, то увидала в окошко большую желтую луну. А вокруг неё мухами кружили звезды. Она жива или умерла? Если умерла, то почему так холодно и страшно сильно хочется есть? Попытка встать закончилась большим круговоротом всего окружающего мира и больным падением на ледяные доски. Быстро переползла в закуток с одеялами и закопалась в тряпки. Есть нечего, только талая вода в бидончике. Со страхом сделала несколько глотков и не ощутила боли. Боль покинула ее вместе со смертью. Значит, полет к звездам состоялся во сне, в котором она и выздоровела. И, поскольку судьба сжалилась и подарила еще немного жизни, нельзя отказываться от подарка и попытаться сделать вылазку за продуктами. Судя по огням, а правильней по их отсутствию в окнах соседних домов, сейчас глубокая ночь. Так что, единственная надежда на крошки со стола, если они что-нибудь оставили после очередной пьянки.

Самой трудной оказалась первая ступенька, которую она с трудом нащупала ногой. Её всю колотило от слабости, холода и голода. Когда оставалось до земли около метра, руки не удержали обледеневшую деревяшку, и Света рухнула на землю, слегка смягчив падение о валявшуюся под лестницей старую полуразвалившуюся корзинку, с помощью которой когда-то они собирали урожай. Она так валялась с тех пор, как бросил ее дедушка. Спасибо тебе, милый дедулька. Корзинка оказалась в нужном месте. Словно специально он подложил для нее. В этом году никто огород не сажал, никто и не убирал.

На шум выглянул из будки соседский алабай. Сонно глянул на ребенка, приветливо махнул хвостом, зевнул и снова забрался в конуру. Свету вдруг охватил ужас. Она глянула на лестницу и черневшую вверху вдали дыру и со страхом поняла, что взобраться наверх у не уже не хватит сил. Не рассчитывая внизу долго задерживаться, она покинула убежище в одном платье. Снег вроде растаял, но этого легкого морозца хватит, чтобы заморозить ослабленное тело. Держась за стенку дома, Света мелкими шажками направилась к входной двери. Ей казалось, что пару кусочков хлеба и уже привычная рыбья голова, вернут прежние силы. Поэтому любой ценой необходимо добраться до кухни. Её предположения подтвердились, на столе действительно валялись куски хлеба, рыбные остатки и даже одна луковица. Света сразу спрятала за щекой кусочек хлеба и одну рыбью голову. В доме стоял промозглый холод, вонь помойки и душераздирающий храп дуэтом. Прихватив к продуктам две пустые бутылки, она заторопилась к лестнице, но уже у входа в свое убежище поняла, что никаких сил не хватит взобраться наверх. Света от отчаяния тихо заскулила, вновь разбудив алабая. Пес вышел из будки и тихо тявкнул. И Света вдруг сообразила, что он так приглашает ее к себе. Слава богу, соседи так и не заделали ее проход. Хотя сейчас пришлось намного трудней, так как тело не желало подчиняться и выгибаться под дыру в заборе. Алабай слегка отодвинулся, позволив Светлане забраться в будку, и следом, стараясь не толкаться и не притеснять гостью, забрался в конуру и вальяжно развалился, своим жарким мехом обволакивая промерзшую до безумной дрожи, девчонку. Светлана обняла пса за шею и глубоко провалилась в небытие без сна и тревог.