Вольдемар Грилелави - Сайт двойников

• Название: Сайт двойников
• Автор: Вольдемар Грилелави
• Жанр: Научная Фантастика

Мир бесконечен, а стало быть, бесконечна и сама жизнь. Умирает тело, но ПЛИК — полный личный индивидуальный код — перемещается в новую, только что появившуюся на свет жизнь. Эти переносчики любят называть себя Ангелами. Это просто высокоинтеллектуальные компьютеры, которые и следят и исполняют это перемещение. Но, чтобы само существование было наполнено интересом, они постоянно любят принимать облик человека и общаться с выбранными субъектами. Чаще это дети, ибо они чисты и безгрешны. И это общение не ограничивается контактом. Ангел оберегает и заботится о них.

---

Пришлось уложить в одиночную камеру и согласиться с курсом лечения, хотя истеричная мамаша требовала с пеной у рта о срочной и незамедлительной госпитализации ее сыночка. Однако врачи сразу определили его заболевание, как легкий и неопасный шок. И с этого момента началось непонятное и необъяснимое. На первое, что обратил Анатолий Семенович, как на глаза подсудимого Митяева. Он в них не увидал того перепуганного мальчишку. Уверенность и решимость, с которой после лечения тот решил защищаться, поколебали мнение об этом деле даже судью Борисова. Уже стопроцентной уверенности в его виновности не было.

И тут еще адвокат со своими версиями добавил. Но и после речей адвоката Борисову казалось, что подсудимый с защитой пытаются зачем-то протянуть время. Заявление же Митяева с его требованием повторной экспертизы и проверки прошлых экспертных заключений слегка шокировало. Но еще, как сразу заметил Борисов, это удивило и поразило самого Гречишникова. Явно было заметно, что он сам не ожидал такого заявления от своего клиента. Почему-то такие действия между ними не было согласовано. И произошло нечто неординарное именно после ознакомления Митяева с собственноручно написанным признанием после задержания.

Сейчас Борисов держит в руках оба этих заявления: одно, написанное в первый день задержания следователю, а второе, написанное в присутствии суда и зрителей в последний день суда. Вот такого не должно было существовать даже в природе. Следователь Дроздов, а ему доверять можно, божился и клялся всеми святыми, что сам лично брал у Митяева эти признания, снимал отпечатки пальцев. И лично при нем производился забор крови на анализ. Все эти экспертные заключения подтверждали неопровержимую виновность в убийстве стариков Митяева Сергея Владимировича 1978 года рождения.

И по всем этим показаниям, не принимая во внимание все потуги защиты, судья Борисов согласен присудить обвиняемому высшую меру. Совершено предумышленное убийство с особой жестокостью. Изощренно и с корыстными побуждениями. Подсудимый даже не планировал раскаяние и всеми силами, исключая первый день при задержании, когда его состояние нельзя признавать адекватным по причине чрезмерного наличия алкоголя в организме. В последствие стал все отрицать и противодействовать расследованию. На лицо полное отсутствие смягчающих вину обстоятельств.

— И что вы мне на это скажите, Лев Григорьевич? — потрясая бумагами перед носом прокурора, спрашивал Анатолий Семенович. — Вы мне сие явление способны внятно и доходчиво пояснить? Мне даже самому любопытно, как вам теперь удастся без последствий выкрутиться из этих перипетий. Влипли, друзья, по полной программе.

Виктор Афанасьевич сам был несказанно удивлен результатами повторной экспертизы, но старался держаться соответствующе. Мол, его такие несуразицы с несоответствием не смущают. Все ожидаемо и логично. Он ведь и пытался внушить обвинению и суду с первых дней непричастность его клиента к этому безобразному явлению. Правда, если бы его попросили прокомментировать все эти данные изменения, то адвокат Гречишников вряд ли сумел бы сказать чего-нибудь внятного. Поэтому он сразу занял позицию, не позволяющую требовать от него каких-либо комментарий. Главное, что результат оказался им предсказуемый, а комментировать все происходящее в его прерогативу не входит. Примите, господа, как факт. И все вопросы задавайте тем, кто состряпал сей пасквиль.

— Мистика какая-то, — виновато пытался оправдаться прокурор. — Даже не могу предположить.

Рядом сидел следователь Дроздов, который так же потерянно пожимал плечами, не в состоянии сказать чего-нибудь внятное по такому ляпу следствия и обвинения. Просто фантастика.

— А придется! — уже сердито говорил судья, намекая на репрессивные меры за такой явный подлог. — Мало того, что вы сейчас немедленно отпустите подозреваемого с нижайшими извинениями, но еще за ним закреплено право на реабилитацию с получением компенсационных выплат. По меньшей мере, за вынужденные прогулы на работе и судебные издержки с тратами на адвоката и его услуги. А он относится к высокооплачиваемым защитникам. А вот дальше уже, как решите с адвокатом.

— Мы будем обязательно требовать возмещение всех затрат на судебные издержки. А его мать, я в этом уверен, кроме этих затрат и оплаты защиты, то бишь меня, будьте уверены, и за моральный вред вытрясет с вас, — бросил победоносный взгляд Гречишников в сторону прокурора и следователя, словно все удары придутся на их карманы.

— Виктор Афанасьевич, но ты уж молчал бы, — прервал его браваду судья Борисов. — Сам, по глазам вижу, не меньше нашего удивлен и поражен. Не ожидал такого результата?

— Ну, почему? — уже менее уверенно промямлил адвокат. — Мы с первого дня занимали позицию полной невиновности обвиняемого. Так что, результат ожидаемый.

— Ничего ты не знал, и ни во что уверен не был. Молчи, раз случилось чудо, и твоя взяла. Радуйся, но меру знай, — рассердился Борисов. — Я не знаю, как и почему все это произошло, но в мистику мне по статусу не положено верить. Однако, здесь без нее не обошлось. Я по двум этим признаниям сразу вижу двух совершенно разных людей, двух противоположных личностей. Они не просто разные по экспертизам, подчеркам, но и по уровню их интеллектуального развития. Почему же он только в последний момент затребовал это признание? Мне показалось, а, скорее всего, так оно и есть, ему страстно возжелало сравнить подчерка, поскольку явно знал, что первое признание не писал. И что же получается? Он сам не был уверен в такой разнице? Если не писал, то и сравнивать не надо.

— Анатолий Семенович, — удивился прокурор. — Неужели вы считаете, что он сумел так изменить свой подчерк? Для того и просил оригинал, чтобы сфальсифицировать?

— Глупости. Ничего я такого даже думать не планировал. Как бы ты не старался изменить подчерк, все равно экспертизу не обмануть. Но откуда взялись эти отпечатки пальцев, анализ, чьей крови в деле? Этого-то он подделать вряд ли сумел бы.

— Анатолий Семенович, — следователь даже побелел от злости и обиды. — Я даже мысли не могу допустить о фальсификации. Все сто раз проверено и перепроверено.

— А кто убийца, в таком случае, внук? Или некто мифический, который сумел все же сбежать от вас? Как такое случилось, что мы судили одного Митяева, в вине которого сомнений ни у кого, даже у адвоката, не было. И вдруг после того нелепого покушения на скамью попадает совершенно другой человек. Не тот, которого я видел в первые дни, другой, а главное, невиновный, чем и сумел доказать простым написанием нового признания. Без подписи, чтобы никто не сумел воспользоваться. Вывод? Он не просто невиновен, но и гораздо умнее того, первого.

— Как вас понимать? — прокурор смотрел на судью, словно впервые видел и слышал такие слова, не имеющие понимания и определения. Словно сам судья гадал на кофейной гуще. — Какой такой еще первый? Вы хотите сказать, что сейчас перед нами не Митяев?

— Нет, Митяев, но не подсудимый. В общем, так, — поставил точку в этом, не имеющем конечного результата, споре, судья Борисов. — Свои выговора вы у себя на службе получите, а я объявляю это дело закрытым и признаю Митяева невиновным из-за отсутствия в его деяниях состава преступления. Ищите настоящего убийцу, а Митяева сегодня же отпускаем. Виктор Афанасьевич, я понимаю, что у вас сейчас много возможностей и желаний на обвинение всех собак навешать. Не спешите, чтобы штаны не порвать. Согласитесь, что и самому страстно хотелось бы понять суть происходящего. С оправданным мне и самому хочется немного пообщаться. Я не люблю мистики и непонятных явлений. Думаю, что после оправданий он проявит снисходительность и снизойдет до нас с правдой, или, хотя бы с намеками на нее.

Когда судья Борисов Анатолий Семенович зачитал приговор и признал подсудимого Митяева Сергея Владимировича невиновным, с постановлением освободить оправданного прямо в зале суда, в переполненном помещении, где происходило заседание, установилась шокирующая мертвая тишина. Конечно, многие уже предполагали нечто неординарное и оригинальное в течение этого громкого публичного процесса, но и для них слова судьи произвели впечатление грома средь бела дня при солнечной погоде. И лишь, когда конвоир открыл клетку и выпустил обвиняемого на свободу, раздался истерический крик матери Сергея, бросившейся к своему спасенному и оправданному чаду.

— Господи! — вопила женщина. — Я верила, сынок, что ты не способен на такое зверство, я знала еще с первого дня, что мой сынуля не мог сотворить такого подлого поступка. И лишь злые языки могли так пошло оклеветать и наговорить всякого бреда на моего сыночка. Мы еще им покажем, Сереженька, мы за все спросим с них, покараем извергов, мы не оставим такое, что так долго издевались и мучили тебя. Они за все ответят, за все, мой любимый, нет им прощения.