Лариса Кондрашова - Чужой муж

• Название: Чужой муж
• Автор: Лариса Кондрашова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035105-4

"Купить" чужого мужа по цене ящика водки! Несколько необычный способ устроить личную жизнь — тем более для Наталии, молодой вдовы, все еще продолжающей жить памятью о трагически погибшем муже!

Расчет?

Игра?

Нет и еще раз нет! На самом деле она даже не собирается выходить замуж — просто ей жалко Валентина, издерганного властной, сварливой женой. Однако никто не знает, где найдет свое счастье. Возможно, Наталия не зря совершила столь экстравагантный поступок — ведь от жалости до любви совсем немного шагов…

---

— Ничего, пожалуйста.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

И это все? Он нарочно позвонил, чтобы вывести ее из равновесия?

Надо постараться не думать о звонке Валентина. Лучше о передаче. Она только подольет масла в огонь. Без нее о происшествии в доме Пальчевских потихоньку бы забыли, а теперь опять все начнется сначала.

Женщины будут на нее злиться, что она выпендривается, по телевизору глазки строит. Всем мужчинам страны. Могли бы и взять для съемок кого-нибудь другого…

В таких вот предположениях Наташе не было равных. Она всегда за других продумывала речи и придумывала причины, по которым эти речи должны были бы произноситься.

Но она ошиблась, потому что случилось событие, на фоне которого разборки между Наташей и Тамарой выглядели дракой детей в песочнице. Умерла Нина Лукина. А точнее, ее убил муж Геннадий.

Он и раньше лупил ее нещадно, и она ходила в синяках, но все считали, что ничего страшного не происходит. Подумаешь, муж бьет. Тут Тамара была права: характер у Лукиной был вздорный.

Но однажды, видимо, это должно было случиться. Генка силу удара не рассчитал, маленькая Нина ударилась головой об угол комода — перелом основания свода черепа. Насмерть.

Генку увели в наручниках, а город притих, переваривая страшное событие: как такое могло случиться?!

Как ни странно, большинство горожан чувствовали себя виноватыми в случившемся. Потому, если теперь говорили между собой о смерти Нины, опускали глаза и вздыхали. А на похороны собралось полгорода. Нинку Лукину, скандалистку и горлопанку, хоронили как городскую знаменитость.

Хотела бы Наташа продолжить свой спор с Тамарой: хорошо ли это, когда муж поднимает руку на жену? Или она так и осталась бы при своем мнении, что интеллигентность Валентина и его принципы, запрещающие поднимать руку на женщину, есть не что иное, как слабость?

Теперь уже она с Тамарой об этом не поговорит. На днях бывшие подруги встретились в магазине и даже не поздоровались. Причем Тамара остановилась и с усмешкой смотрела на суетящуюся от неловкости Наташу. А та никак не могла справиться со своими глазами, которые бегали у нее туда-сюда, словно она что-то украла и была поймана с поличным.

На похоронах Наташа увиделась с Валентином, и с кладбища они, не сговариваясь, пошли вместе.

— Ты на поминки пойдешь? — спросила его Наташа.

— Я предпочел бы помянуть Нину более скромно.

В самом деле, железнодорожное депо, в котором Нина работала нормировщицей, закупило для поминок зал в огромной фабричной столовой, парфюмерка тоже выделила деньги, потому что Генка работал на фабрике, и ее коллектив тоже как бы отдавал последнюю дань усопшей, убийца которой работал рядом с ними.

— Давай зайдем в ресторан, — предложила Наташа.

Отчего-то — под впечатлением от похорон, что ли? — она больше не думала о том, что ее с Валентином кто-то увидит. Надоело бояться, что ли?

В ресторане они выпили и почти не разговаривали.

— Тебе никто не докучает? — опять спросил Валентин.

Мог бы и не спрашивать. Если бы Наташа сказала: докучает, он выразил бы желание ее защищать?

— Никто, — пожала плечами Наташа. — А тебе?

— Мне докучают, но это бесполезно. На мне теперь такая броня, не прошибешь. Но тебя я хотел бы защитить.

Она удивилась. То, что сама переваривала мысленно с ехидцей, было Валентином озвучено как нечто само собой разумеющееся.

Что он имеет в виду, какая броня? Наташа хотела спросить, но постеснялась. Конечно, они могли бы просто помолчать, но в людном месте это выглядело так, словно они — два актера — на сцене и забыли свои слова.

Потому посидели в ресторане еще немного и поехали на работу на автобусе. Валентин все возился со своей линией, а у Наташи тоже было полно работы. Полдня, затраченные на похороны, все равно нужно было отрабатывать.

Через неделю Валентин опять позвонил ей:

— Наташа, ты похудела. Говорят, ты не всегда обедаешь.

— Да что происходит? — рассердилась она. — Ты наводишь обо мне справки?

— Нет, — смешался он, — но так получается, что мне все время кто-нибудь о тебе рассказывает.

«Мне тоже, — подумала она, — кажется, у нас с тобой есть болельщики».

Он помолчал.

— Я хотел спросить… Ты не станешь возражать, если я все же буду тебе изредка звонить?

— Звони, пожалуйста, — сказала она, но отчего-то заволновалась. Даже голос у нее дрогнул.

— Понимаешь, мне нужно… Твой голос для меня как спасение, как мостик между нашими жизнями. Или веревка для утопающего.

Сказал и сконфузился. Наверное, подумал, что это его признание прозвучало красивостью.

Он стал звонить каждый день. Похоже, из своего кабинета на фабрике. И они разговаривали. Так, обо всякой ерунде, но когда он почему-либо задерживался со звонком, Наташа начинала волноваться, не случилось ли с ним чего-нибудь. А он звонил и объяснял, что его задержало, как если бы он опоздал на свидание.

Глава восьмая

Прошел месяц с того дня, как Наташа «купила» Валентина. За это время страна отпраздновала Новый год, а в городе прошел процесс над Геннадием Лукиным — убийцей собственной жены, и получил он восемь лет.

Всего восемь, возмущались горожане. За убийство человека! Но убийство все же было признанным по неосторожности. Нину похоронили, и опять наступила тишина. Как будто на мгновение поверхность озера всколыхнулась вынырнувшей крупной рыбой.

Новый год Наташа провела в ресторане, который фабрика сняла для своих работников.

В один прекрасный момент она для себя вдруг решила: хватит! Хватит ныть и причитать. Хватит прятаться от людей. Проводить Новый год в одиночестве или в ожидании звонка…

Может, Валентин бы и сам предложил им вместе встретить праздник, но опять получалось, что ей надо именно сидеть и ждать. И она пошла веселиться.

Между прочим, это у нее получилось. Наташа сшила себе вечернее платье с рыжим мехом. Вначале просто как обычное платье. Потом подумала-подумала, купила маску лисы и сзади на платье пришила лисий хвост. Неожиданно получился забавный новогодний костюм, и она долгое время веселилась неузнанной. Между прочим, пользовалась большим успехом у мужской половины зала — ее платье из зеленого кашемира с меховым воротником мягко облегало фигуру. И фигуру, надо сказать, не из худших!

От устроителей праздника Наташа получила в подарок DVD-плейер и три диска с американскими комедиями.

В конце вечера в зале появился Валентин. В брюках и свитере, явно недавно купленных.

— Так вот ты где, — проговорил он слегка заплетающимся языком, — а я тебе звонил, звонил. Думал, может, к родителям уехала. А потом на всякий случай решил сюда заглянуть… Почему ты мне не сказала, где ты будешь?

— Потому что ты не спросил, — пожала плечами Наташа.

Он и в самом деле ничего не сказал ей про Новый год, просто позвонил накануне и ее поздравил. Наташа в ответ поздравила его. Вот и все.

Ну да, он, как всегда, был весь в работе, а ей что же, навязываться?

— Идиот, — сказал о себе Валентин, — я хотел сделать тебе сюрприз. Между прочим, перед дверью твоей квартиры стоит елка. Ты наряжаешь елку?

— У меня на стене висит большая еловая лапа с двумя шариками и мишурой.

Вообще-то женщина, которая уехала в Америку, оставила на антресолях целую коробку с елочными игрушками. Но Наташе не захотелось покупать елку для себя одной.

— Мы могли бы пойти к тебе и все-таки нарядить елку, — предложил Валентин. — До старого Нового года еще тринадцать дней.

— Нет, сегодня я уже ничего не хочу, устала.

— Ну тогда хоть проводить я тебя смогу?

— Проводи, — разрешила Наташа, вручая ему коробку с плейером и дисками.

Они пошли по улицам все еще не спящего города и то здесь, то там встречали знакомых, которые кучковались у подъездов домов или веселились вместе с детьми посреди фигур ледяного городка, каждый год устраиваемого самодеятельными художниками. Или скульпторами?

— Веселятся, — с затаенной завистью сказал Валентин.

— Веселятся, — эхом повторила Наташа.

Но то ли лимит веселья на сегодня был для нее исчерпан, то ли между ними возникло какое-то напряжение, но оба так и дошли до дома Наташи, больше не промолвив ни слова.

Елка все еще стояла перед дверью, и Валентин, конечно, внес ее в коридор.

— Спасибо, — сказала ему Наташа.

— Пожалуйста, — пожал он плечами.

— До свиданья? — словно спросила она.

— До свиданья, — кивнул он.

Но еще некоторое время потоптался у порога, однако остаться Наташа ему не предложила. Такая вот у них получилась новогодняя встреча. Ни уму ни сердцу.

На самом деле спать ей вовсе не хотелось. Она переоделась в домашний халат, встала на табуретку, сняла с антресоли коробку с игрушками. И крестовину для елки.