Игорь Ефимов - Аркадий Северный, Советский Союз

• Название: Аркадий Северный, Советский Союз
• Автор: Игорь Ефимов
• Жанр: Публицистика

---

И, конечно, ни о каких таких "высоких материях" не думают Рышков, Маклаков и Корниенко, организуя новый концерт, который состоялся буквально вслед за "Чайкой". Просто все видят, что Северный в ударе, — так надо ковать железо! И 22 декабря на квартире Владимира

Раменского организуются "Проводы 1977 года". Собрана вновь духовая группа, всё-таки "Жемчужные" — это джаз! И "Братья" в этом концерте выдают на полную мощь. То, что они сыграли, по аранжировке и звукорежиссуре становится уже совершенно вровень с музыкой, которую можно было слышать тогда в исполнении эстрадных коллективов по радио и ТВ. Впрочем, музыканты "Жемчужных" и есть, собственно, члены подобных коллективов; просто в этом концерте им удаётся реализоваться гораздо в большей степени, чем раньше. Духовая группа Лахмана-Чикова продолжает лабать в диксилендовой традиции, очень грамотно звучит клавишный аккомпанемент, да и бас отличается весьма ярким и оригинальным звучанием. А что Резанов выделывает с гитарой — нечего и говорить. Классические мелодии про "Пиковую даму" и про "Маруську с пачкой денег" обыгрываются вообще чуть ли не в авангардном джазе. Ну, а репертуар. В концерте опять звучат песни на стихи Раменского, — разумеется, эту новую традицию все хотят продолжать и развивать. Вот только интересных текстов к этому концерту Раменский успел подготовить немного — но не беда! Ведь ещё достаточно песен в безднах фольклора; и ничего страшного, что многие из них уже исполнялись раньше. Пусть прозвучат теперь в более мощном музыкальном сопровождении! Всем оркестром — вступление из "Анжелины", и:

Раз пришлось мне как-то летом
В стоге сена ночевать,
Притомился я с дороги,
Стал тихонько засыпать…

В общем, концерт удаётся на славу. В новом, 1978 году народ с большим интересом будет слушать этого нового, совсем уже "эстрадного" Северного. Это действительно интересно и необычно по тем временам.

Но не более. Потому что куда-то пропал к концу года за всем этим "эстрадным великолепием" блатной колорит. И не только в музыке, но и у самого Северного.

Аркадий опять, как и прежде, за сравнительно короткий период времени напел несколько концертов. Но если раньше в таких "сериях" концерты отличались друг от друга только репертуаром или музыкантами, то здесь присутствует и другое отличие. Изменилась сама манера исполнения. Вроде бы, всё как и всегда, но уж больно как-то ровно и причёсанно. Весёлые песни — веселы, а грустные — грустны, соответственно. Но нет в них прежнего надрыва и радости прежней тоже нет. Причём, наиболее отчётливо это видно именно на "Проводах". Куда-то подевалась вся экспрессия и все эти "одесские штучки". Что-то случилось. А что могло случиться- то? Жизнь круто изменилась? Конечно. Но не так, как думалось, и начинает уже казаться, что совсем не в ту сторону. Что всё — зря, и уже не исправишь того, что было. А что в будущем — непонятно. И идёт человек к депрессии потихоньку, незаметно для самого себя и, часто, для окружающих. А пение, если оно из души, — выдаёт. Вот и нет того веселия. Остались только воспоминания о нём, и о том, что всё прошло и никогда уже не повторится. И нельзя вернуть того, что было. В трезвом виде нельзя. А в пьяном? А вдруг — чудо? А вдруг — можно, если, конечно, не похмеляться, а "как все"? Может, попробовать? Нельзя. И в Новый год нельзя? И в Новый год. Какая уж тут экспрессия при таких мыслях. Кто-то может сказать: "Ну и накрутили авторы здесь!" Может, и накрутили. А вы всё-таки спросите: что думает по этому поводу ваш "подшитый" сосед, или ребята вот те — из наркологической клиники.

Вот таким концертом и завершается этот год — столь богатый событиями в жизни Аркадия. И одновременно этот концерт оказывается и последней его записью с "Братьями Жемчужными", — в том смысле, что под таким названием Николай Резанов и другие музыканты уже никогда больше не аккомпанировали Северному. Либо ансамбль выступал под другим лейблом, либо название вообще не озвучивалось.

Итак, отшумел и новогодний праздник, и Рождество, которое тогда отмечалось подпольно; советский народ готов к новым трудовым свершениям, а Аркадий Северный. Бродяжьей душе опять не сидится — и он в очередной раз покидает Питер, и снова-таки оказывается в ставшей ему уже совсем близкой Одессе.

На этот раз ленинградские друзья Аркадия знали, куда его унесло с берегов Невы. Например, Валентин Витальевич Мироновский в своём рассказе про подготовку к концерту с ансамблем "Химик" (который состоится в конце февраля 1978 года), вспоминал: "Володя Раменский говорит при встрече: "Аркаша приезжает из Одессы, будем писать концерт — надо сделать микшер". Есть и ещё один малоизвестный факт. В самом начале 1978 года производится "пробная" запись ансамбля "Чайка" — того самого, "из ФРГ", для фонотеки Тихомирова. И говорятся на этой записи такие вот слова: "Аркадия Северного с большими трудностями удалось отправить на перекладных в его любимую Одессу…" и далее: "Аркаша! Бросай свою пошлую Одессу, приезжай быстрей к нам. Мы тебя все очень ждём с Володькой!"

Таким образом, факт почти двухмесячного пребывания Аркадия в Одессе сомнений не вызывает. И, вероятнее всего, именно в этот приезд он записывает 6-й концерт с "Черноморской чайкой": "После долгого перерыва я опять нахожусь в Одессе…" Это концерт, где первым номером звучит ответ "Братьям Жемчужным" на "Листья Жёлтые" из одноимённого октябрьского концерта: "Не нагоняйте здесь тоску вы про опавшую листву…" Хотя нельзя исключить и вероятность того, что запись могла быть и в ноябре 1977 года, как раз после памятного "исчезновения" Аркадия из Питера. Впрочем, мы не берёмся сейчас устанавливать точную датировку этого концерта. Но поскольку уж зашла о нём речь, остановимся в двух словах, — концерт того стоит. Он был организован снова неутомимым Коцишевским; которого, к чести сказать, не особо смутили все эти питерские новшества, выданные в конце 1977 года. Владислав Петрович продолжает своё дело безо всяких экспериментов — концерт выдержан всё в том же, уже "классическом" стиле "Черноморской Чайки", а питерским просто посвящено несколько песен. Что же касается репертуара — здесь Владислав Петрович тоже остался верен себе. Песни он опять подобрал с толком, и народные, и авторские… вот только сам опять написал непонятную песню "Ах, одесские мотивы". Вернее, понятную, но только отдельным товарищам. Впрочем, Бог с ней, не она определяет "лицо" концерта. А нам хотелось бы сказать отдельно пару слов об одной действительно замечательной песне:

Ой, захотелось Берчику выехать на Запад,
Оттуда пишут: вызов надо заслужить.
И решил наш Берчик совершить диверсию —
В туалет общественный взрывчатку подложить!

Это сатира, великолепная именно тем, что невозможно однозначно сказать: высмеивается ли в ней еврейская эмиграция, или пародируется советская "антисионистская" пропаганда. Одним словом, очередной, вполне приличный концерт фирмы Коцишевского… но разговор о нём мы на этом закончим. Потому что наиболее важным моментом и причиной этого приезда Аркадия в Одессу был не концерт, а нечто совсем иное…

Это была его очередная попытка уладить свои личные дела. И сейчас мы подходим к одному эпизоду из жизни Северного, о котором практически нет никаких точных сведений, кроме не всегда чистоплотных слухов и смутных воспоминаний. Хотя, по нашему мнению, история эта является одним из самых ключевых моментов в последние годы жизни певца. Это история его последней и неудавшейся попытки изменить свою жизнь. И началась она в Одессе, где Аркадий познакомился с женщиной. То ли сам, то ли Коцишевский свёл, — но впрочем, это, по сути, и неважно. О ней мы почти ничего не знаем; по одним сведениям она была то ли дочерью, то ли женой болгарского дипломата, по другим — рыночной торговкой и аферисткой, молдаванкой по национальности. Известно только её имя — Зина. Но, как бы то ни было, женщина эта не на шутку затронула сердце Аркадия; да так, что он на полном серьёзе собрался на ней жениться (по некоторым сведениям они действительно чуть позже расписались). Летом этого, 1978 года, Фред и Светлана Ревельсон случайно встретятся в Одессе с Аркадием и Зиной и решат отметить эту встречу в каком-то кафе. И Северный знакомил их со своей подругой таким образом: "Это — моя жена". Причём, говорил на трезвую голову — а значит, больше оснований поверить. Да и Д. М. Калятин вспоминал, что Аркадий"… приехал из Одессы с симпатичной бабой, представил её как жену". Что Северный был настроен серьёзно по отношению к этой женщине, подтверждает и С. Г Калятина: "Он познакомился с ней в тот момент, когда не пил. Он в неё влюбился страшно. Мне в Ленинград звонит: — Софа! Ты бы видела её… — Я говорю: перестань, Аркадий! Я тебя хорошо знаю… Я себе её прекрасно представляю. — Можно я к тебе приеду? — Да ты что! Я прекрасно представляю из какой среды, из какого общества она. Зачем мне это надо. Но он приехал. Всё-таки привез её, видно хотел похвастаться, что он в Ленинграде жил".