Ромэн Яров - Искатель. 1969. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1969. Выпуск №3
• Автор: Ромэн Яров
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1969

На 1-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к рассказу С. Жемайтиса «Остров забытых роботов».

На 2-й стр. обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести М. Афремовой «Болота осушающий».

На 3-й стр. обложки — рисунок Г. ФИЛИППОВСКОГО к рассказу Редьярда Киплинга «Умный Апис».

---

И вот на одном небольшом острове, затерявшемся в безбрежном море, здесь, в районе нынешнего Саратовского Поволжья, вместе с кленами и инжиром, миртами и дубами, росло одно дерево. Оно скорее напоминало куст, но очень высокий, с могучими ветками, вытянувшимися в разные стороны, с большими зубчатыми листьями. На листьях выделялись толстые жилки. Иногда куст покрывался огромными кистями цветов, около которых летали большие блестящие насекомые и пестрые птицы. Порывы ветра шевелили глянцевитые листья, и красивые цветы роняли свои венчики. Потом куст усеивали зеленоватые коробочки, в которых зрели семена. Коробочки лопались, семена высыпались. Ветер подхватывал и разносил их далеко в море. Проходили столетия, менялись берега, умирали и вновь вырастали деревья. Потом море совсем поглотило остров с пышной растительностью. Молчаливые рыбы лениво плескались в серых волнах, медленно оседали на дно пустые раковины — остатки моллюсков. Раковины перекатывались по дну, ломались, пропитывались солями, затвердевали.

Внутри одной раковины застряло семечко в восковой оболочке… Где-то наверху шел дождь, светило солнце, поднималась и опускалась суша, вновь и вновь накоплялись осадки, уплотнялась, изменялась земля. Уже другие животные с причудливыми раковинами плавали в морях, другие звери бродили по лесам. Было похолодание климата, и вновь потепление, наступали и отступали ледники.

И вот в обнажении под № 135 я нашел раковину, обычную раковину, которая подтверждала третичный возраст исследуемых мною осадочных отложений горных пород. Когда изучали раковину в лаборатории, внутри ее мы обнаружили семечко в плотной восковой оболочке…»

КУСТ НА БОЛОТЕ

Семен шел в болотных сапогах вдоль тихой речки, которая то сужалась, пряталась в темных кустах, то расширялась, выходила на простор луга и становилась мелкой: на дне видны были белые камушки.

«Ну что еще можно здесь увидеть?» — думал Семен. Все та же окатанная галька белого силурийского известняка. На берегу красноватые суглинки, поросшие кустарником и травой. Мощность суглинков так велика, что ни этой речке и никакой другой не под силу их размыть и вскрыть, добраться до коренных пород более древнего возраста. В коренных еще стоило бы покопаться, постучать молотком…

И зачем Семен согласился ехать в эти скучные места? Конечно, это очень заманчиво: гидрогеология, будущее мелиорации, осушение болот! Но здесь и болот-то настоящих нет.

Солнце так и не показалось сегодня. Небо белесовато-серое. Хорошо еще, дождя нет.

Мария Степановна — соседка Семена по московской квартире — предложила ему поехать с нею сюда в гидрогеологическую экспедицию коллектором. Здесь они работают втроем, с ними езде Лена — студентка биофака. Экспедиция выехала в эти места большая, но разбились на отряды. Так Семен и оказался в обществе двух женщин. И какой она геолог — эта Мария Степановна? Спокойная, полная, в очках, ей только сидеть в Москве в лаборатории и просеивать пески через ряд сит, а потом взвешивать каждую порцию. Семен вспоминает оставшуюся в деревенском доме с мезонином Марию Степановну с досадой. Сидит у окна, подсчитывает, записывает, а уж требовательная! Но ведь в поле, в маршруте и без нее не считаешься со временем. Вот и сейчас уже пятый час, а до дома еще далеко. Свой сегодняшний маршрут Семен уже давно прошел и теперь находился в местах, которые еще в прошлом году были вдоль и поперек исхожены геологами. Отсюда, если срезать по прямой несколько километров, до базы было ближе. Пора поворачивать к шоссе. Авось подвернется попутная машина — тогда скорее доберешься до Ивантеевки. «Вот дойду до того куста — его ветки так странно торчат и топорщатся наверх — и поверну», — решил Семен и зашагал быстрее.

Откуда-то снизу, как будто из-под ног, начал подниматься туман. Его беловатые полосы стали отделяться от кочек и вытягиваться в длинные капроновые шарфы. Такой шарф накинула Наташа на белое платье на школьном выпускном вечере. Смешно! А девчонки восхищались. Семен был на вечере, как все мальчишки, — в черном костюме, в узких ботинках. Хорошо бы переобуться сейчас в сухую обувь.

Куст что-то не приближался. В наплывающем тумане окружающее переставало быть реальным. Белые полосы окутывали, заволакивали куст все сильнее и сильнее, вот уже видна только одна самая высокая ветка. Нет, до куста не дойти. Сворачивать к шоссе надо сейчас. Семен достал карту и стал прикидывать, сколько он прошел за последний час. Речка уже давно стала маленьким ручейком. Иногда казалось, что это просто застывшая лужица воды среди болота, подернутая ряской и тиной, но шага через два снова слышалось тихое журчание: вода перекатывалась в низинку, и на ее черной лакированной поверхности беспокойно метался одинокий листок. Наверно, с того куста? Большой, больше его ладони с растопыренными пальцами. Темно-зеленый, глянцевитый, зубчатый, с острыми надрезами по краям, с толстыми вздутыми жилками. «Лене, как ботанику, будет интересно. Покажу лист ей, — решил Семен, — будет хоть повод поговорить. А то ходит, нос задирает».

Семен не любил заносчивых девушек, робел перед ними. Но с Леной тут что-то было не так. Может быть, Семен в глубине души чувствовал ее превосходство? Профессор на неделю приехал из Ленинграда. Узнал, что здесь москвичи, подключился. А Лена и рада, болтает с ним, сыплет латинские термины. Пусть и определяет листочек.

Семен решительно зашагал через болото к шоссе. Смеркалось. Было тихо, так тихо, что его собственные чавкающие шаги по болоту казались Семену оглушительными.

СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ

Семен вернулся с болота уставший. В доме, который был снят для гидрогеологического отряда, никого не было. Семен развернул большую карту исследуемого района и стал наносить сегодняшний маршрут. Поднимая голову от карты, он взглядом натыкался на хозяйские фотографии, засунутые в коричневую рамку под стекло.

Сколько раз Семен пытался в беспорядке этих фотографий разных лет найти последовательность, фамильное сходство, установить родословную семьи большого дома с мезонином. Начинать надо было со слегка порыжевшей карточки, приклеенной на толстый зеленоватый картон с золотыми вензелями. Бравый мужчина с черными усами опирался локтем на резную тумбу, рядом молодая женщина в длинном платье, рукава с буфами, бесчисленные пуговицы и банты. Сзади них нарисованная на холсте мраморная лестница, вся увитая розами. На заднем плане лубочный замок. Лица натянутые. Потом та же чета, не такая торжественная, сидит с двумя мальчиками со старательно прилизанными вихрами, с маленькой девочкой на коленях у отца. Белый кружевной воротник закрывает всю тоненькую фигурку.

Дальше те же мальчики, но уже подростки, в полосатых футболках, широких трусах, крайний справа — с мячом в руках. Тридцатые годы? Девочка с челкой — белая блуза, пионерский галстук — среди таких же девчонок у моря. Яркое солнце — на фотографии видны резкие черные тени Лагерь «Артек»? Потом новая пара: он в морской форме и она в нарядном платье стараются быть серьезными, но радость струится из глаз и губы вот-вот раскроются и засмеются. Хорошо, что фотограф понял их и не дал застыть в неподвижности, схватил на лету ясное, светлое счастье. Вот целый ряд расплывчатых любительских снимков: дом, старик с палкой, так же топорщатся его уже седые усы. Бабушка с внучкой или правнучкой сидит на стуле под деревом. Отчетливо видны лишь цветочки на платке. Много маленьких фотографий военных лет. Серые шинели, в глазах напряженность, но не та мирная напряженность — надо сидеть спокойно, пока фотограф считает секунды, — а внутренняя напряженность, собранность времени. В движении, в походке, в жестах, в разговоре эта напряженность не была бы так заметна, а здесь она застыла навечно на молодых суровых лицах незнакомых солдат.

Семен старательно разглядывает фотографии, может быть, более старательно, чем карту, на которую наносит маршрут. И взгляд его снова и снова останавливается на одном снимке. Профиль молодой девушки. Фотография так резко отлична от других, что выпадает из общего плана. Слегка склоненная голова с тугой косой, спокойный печальный взгляд больших черных глаз. Левая часть снимка закрыта другими фотографиями. Семен поднялся и слегка их отодвинул под стеклом — показался ворот платья, заколотый замысловатой брошкой. Кого бы спросить, чья эта фотография? Седого старика с палкой или его внучку, что приезжает каждый выходной. Нет, смешно, и зачем? Фотография довоенная — это точно.

В комнату вошла Мария Степановна. Семен быстро сел на стул и стал чертить. Все же его озадачил вопрос Марии Степановны:

— Тебе нравится девушка?

— Лена?

— Ну нет, это известно всем, я говорю про фотографию.