Владимир Корчагин - Путь к перевалу

• Название: Путь к перевалу
• Автор: Владимир Корчагин
• Издательство: Татарское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1968

Книга представляет собой продолжение повести «Тайна реки Злых Духов». Читатель встретится здесь со знакомыми ему героями — Сашей, Наташей, Валерием. Теперь они повзрослели, стали студентами университета. Вместе с ними читатель вступит в кипучую многогранную жизнь вуза, в интересный и- захватывающий мир науки.

О борьбе нового, прогрессивного со старым, отживающим в науке, о роли в ней молодежи, о судьбах одной из старейших наук — геологии повествует эта книга.

---

Петр Ильич бросил книгу, которую листал уже больше часа, тщетно стараясь вникнуть в смысл, и, хлопнув дверью, вышел в коридор.

— Кто это у нас так дверями гремит? — послышался воркующий голос. — А-а-а, Петр Ильич. Вы мне как раз нужны, — Софья Львовна извлекла из своего арсенала самую обворожительную улыбку. — Петр Ильич, зайдемте, пожалуйста, ко мне, студенты принесли какой-то минерал, и я… В общем, нужна ваша консультация.

— Можно, — согласился Ларин.

Софья Львовна провела его в ассистентскую кафедры общей геологии. — Вот взгляните.

Петр Ильич удивленно пожал плечами:

— Этот? А что тут неясного? Самый обычный эпидот…

— Для вас обычный, — сказала Строганова, улыбаясь. — А мы с ним и так и эдак… Забываются минералы. Да сейчас, пожалуй, на всем факультете только вы один и остались настоящим минералогом. Я всегда, между прочим, поражалась вашей необычайной способности к диагностике, Да, кстати, взгляните еще на этот образчик. — Софья Львовна порылась у себя в столе и достала небольшой клиноподобный кристалл.

— Вот это уже интереснее, — Петр Ильич взял кристалл и несколько минут рассматривал его. Затем легонько царапнул по стеклу. — Похоже, аксинит. Но лучше проверить. Не дадите ли его мне на пару часов?

— Пожалуйста, могу вообще подарить, если он представляет для вас какую-нибудь ценность.

— Большое спасибо. У нас в коллекции как раз нет аксинита.

— Вот видите, оказывается, не зря вы потеряли здесь несколько минут. Ну, а как теперь ваше настроение?

Петр Ильич насупился:

— Благодарю вас, хорошо.

— Я думаю, у вас нет оснований для мрачных раздумий. Хотя Воронов немного испортил черным шаром…

— Вы хотите сказать, что Воронов голосовал против? Этого не может быть!

— Святая простота! Ну, да бог с ним, с Вороновым. Один голос против — это, знаете ли, даже к лучшему. Говорят, в Москве придираются к диссертациям, прошедшим единогласно.

— И все-таки против голосовал не Воронов, — упрямо повторил Петр Ильич. — Он не мог этого сделать!

— Ну хорошо, хорошо. Мог или не мог… Ясно только, что его мелочные придирки не помешали вам стать кандидатом наук. И я радуюсь вместе с вами…

— Радоваться, положим, еще рано. Как Москва посмотрит.

— А что Москва? Работа превосходная.

— Но как там отнесутся к этому отзыву?..

— Ах, вот чем вы обеспокоены! — Софья Львовна, улыбаясь, открыла своп стол. — Вот он, наш отзыв. Можете взять его себе на память.

— Как?.. Но мне сказали, что все документы…

— Уже посланы? Да, Модест Петрович постарался, чтобы не было никакой задержки. А отзыв… Можете изорвать его, можете повесить у себя дома, под стекло. Теперь видите, как относится к вам Бенецианов?

Петр Ильич не знал, что и подумать. Что же получается? Воронов голосует против, а Модест Петрович оказывает такую услугу…

— Да, Петр Ильич, — продолжала Софья Львовна, становясь серьезной, — вас уважают, ценят. И прежде всего, декан. Он смотрит на вас как на достойного продолжателя добрых традиций нашей минералогической школы. Да вы садитесь, что же мы стоим, в самом деле.

Петр Ильич опустился на диван. Софья Львовна села рядом.

— Ведь ваш Воронов, что греха таить, уже давно далек от минералогии. Как небо от земли. А вы… На вас теперь вся надежда факультета. Не знаю только вот… как вы сработаетесь с Юрием Дмитриевичем? Ведь он понимает — придет время, и неминуемо встанет вопрос о том, что во главе кафедры минералогии должен стоять минералог. К тому же, насколько мне известно, в ближайшие годы на кафедре Воронова не будет вакансии доцента.

— Мне об этом еще рано и думать, Софья Львовна.

— Вам? — Строганова закатила глаза. — Не прибедняйтесь, Петр Ильич. Будто не знаете, что на факультете есть доценты, которым уже сейчас далеко до вас. А Воронов только и думает, чтобы набрать побольше физиков. Какие уж там вакансии! Впрочем, на других кафедрах место доцента может открыться уже в этом году.

— Но я же минералог.

Софья Львовна положила свою ладонь ему на руку:

— Будем говорить прямо, Петр Ильич. Много ли внимания уделяется минералам на кафедре Воронова?

— Ну, все-таки…

— Чего там «все-таки»! Боюсь, даже на нашей кафедре ими занимаются больше, чем у вас Кстати говоря, именно у нас с нового года откроется вакантное место доцента. Модест Петрович уже сейчас думает, кого бы ему пригласить на это место.

— Ну, меня-то едва ли…

— Вы уверены? Впрочем, то же вы говорили, помню, и перед защитой.

— Но с какой стати Бенецианову обо мне заботиться?

— Модест Петрович заботится о судьбе факультета. О судьбе геологии, настоящей геологии. Естественно, он не может оставаться равнодушным и к такому ее разделу, как минералогия. На кафедре Воронова она уже давно дышит на ладан. Рано или поздно это будет заурядный филиал физмата. Впрочем, вы прекрасно знаете это и сами. Но геологический факультет не может остаться без минералогии. Вот что заботит Модеста Петровича. А ведь заниматься наукой, развивать и совершенствовать минералогию можно, я думаю, на любой кафедре, были бы условия для работы. Вы меня понимаете? — Она встала и протянула руку. — Ну, до свидания, Петр Ильич. Спасибо за консультацию.

— И вам… спасибо, — сказал Петр Ильич, неловко пятясь к двери.

В голове был страшный сумбур. Но отзыв лежал у него в кармане. И это означало конец всем страхам и сомнениям.

— Уф-ф! — невольно вырвалось у него, — как только закрыл он дьерь.

А все, что говорилось после, — галиматья. Хотя вообще-то не лишне подумать. В конце концов, эта минералогия на атомном уровне право же не для него. И потом… Доцент Ларин. Это не то, что какой-то ассистентишка.

21. ДЕВИЗ НАШ: ВПЕРЕД И ВПЕРЕД!

От Грекова он вышел поздним вечером, когда на факультете уже почти никого не оставалось. Медленно прошелся по коридору, с минуту постоял у доски с приказами и решительно направился к Стенину.

— Ты не ушел еще, Алексей?

— А-а, Юрий, заходи! — отозвался Стенин, поднимая голову от микроскопа. — Ты что сегодня такой сияющий?

— Головомойку получил сейчас… От Леонида Ивановича.

— От Грекова? — Стенин встал из-за стола. — Интересно… За что же он тебя?

— Во-первых, за то, что не зашел к нему до сих пор и не поговорил начистоту.

— Резонно.

— А еще за то, что «выбрал себе удел гордого одиночества».

— Так он и сказал? — рассмеялся Стенин.

— Да еще добавил, что на таких, как я, следовало бы схиму надевать.

— Молодец Греков! Будешь знать, как жить отшельником! — Стенин закурил. — Ну, а что же было в-третьих?

— Ты уверен, что было и в-третьих?

— Абсолютно!

— В-третьих, попало за то, что думая, так сказать, о будущем науки, я отошел от забот сегодняшнего дня.

— Гм… Недурно! И как же ты — ощетинился всем арсеналом своей логики?

— Не беспокойся, наши с тобой перепалки не пропали даром. Доказывать, что «без воды ни туды и ни сюды» Грекову не пришлось. Но дело не в этом. Леонид Иванович выслушал мои соображения и с большинством из них согласился. Однако, когда речь зашла о единой теории геологических процессов…

— Я знал, что против этого многие станут возражать.

— Нет, не то, чтобы он категорически возражал. Но высказал опасение, что излишняя ориентировка молодежи на разработку теоретических вопросов может быть воспринята как отказ от полевых исследований.

— То же самое говорил и я. Ведь именно полевые исследования представляют ту лабораторию, в которой мы совершенствуем методы познания геологических объектов и явлений.

— Помилуй, я никогда и не мыслил создание теории геологических процессов в отрыве от исследований в поле. Я возражал и возражаю против того, что некоторые ученые-геологи, решая практические вопросы, вообще отказываются от разработки крупных теоретических проблем. А то, что такие проблемы должны вырастать из полевых исследований и в конечном счете сами служить совершенствованию методов поисков полезных ископаемых — в этом я совершенно согласен и с тобой и с Леонидом Ивановичем. Другое дело, что полевые исследования в ряде случаев оказываются недостаточными и требуют привлечения более тонких методов, включая математические и даже кибернетические исследования. Но это, кажется, пи у кого уже не вызывает сомнений.

Стенин бросил окурок в пепельницу:

— Я рад, что вы с Леонидом Ивановичем нашли общий язык. Но признайся, понадобилась-таки вся мощь грековского авторитета и его железной логики, чтобы ты освободился от некоторых перегибов в своих суждениях.

Воронов улыбнулся:

— В спорах рождается истина…

— Но дело, кажется, не кончилось этим?

— А кончилось все тем, что мы несколько часов подряд толковали о квантовой механике, парамагнитном резонансе и тому подобных вещах. Леонид Иванович уже не первый год, оказывается, сидит над физикой… Мало того, в заключение он предложил сходить вместе с ним к ректору к поставить вопрос о введении новой специализации на факультете, о подготовке геологов-теоретиков.