Владимир Корчагин - Путь к перевалу

• Название: Путь к перевалу
• Автор: Владимир Корчагин
• Издательство: Татарское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1968

Книга представляет собой продолжение повести «Тайна реки Злых Духов». Читатель встретится здесь со знакомыми ему героями — Сашей, Наташей, Валерием. Теперь они повзрослели, стали студентами университета. Вместе с ними читатель вступит в кипучую многогранную жизнь вуза, в интересный и- захватывающий мир науки.

О борьбе нового, прогрессивного со старым, отживающим в науке, о роли в ней молодежи, о судьбах одной из старейших наук — геологии повествует эта книга.

---

Таня уселась поудобнее.

— Значит так. Пироморфит… — начала она, взяв образец. — Блеск алмазный, твердость…

К ним подсел Иван:

— Девочки, можно, я с вами? Там уже все разобрали…

— Пожалуйста, — кивнула Таня. — Твердость — три с половиной, спайность практически отсутствует…

Иван взял образец и глянул на Таню.

— Ты на минерал смотри! — строго заметила Таня.

Иван смутился.

— И то смотрю. Вот же алмазный блеск. Но спайности вроде бы не видно….

— А что у тебя?

— Как что?

— Это же апатит!

— Разве? А ты о чем читаешь? Таня засмеялась.

— Эх ты: «алмазный блеск» и «спайности вроде бы не видно». Где тут алмазный блеск? А еще староста!

— Что же, старосте и ошибиться нельзя?

— Смотря отчего ошибиться, Ванечка! — послышался за их спиной ревнивый голос Светланы.

Таня подмигнула Люсе, но та не могла себя заставить даже улыбнуться.

***

Заседание было необычным. Кроме членов бюро и комсоргов групп, всегда собиравшихся в тесной комнатушке, за деканатом, сегодня сидели здесь декан, профессор Бенецианов, молодые сотрудники Воронова, несколько ассистентов и аспирантов с других кафедр и какой-то незнакомый мужчина с блокнотом в руках.

— Корреспондент, — шепнул Витя Беленький. — Специально пригласили.

— Да в чем дело-то?

— Сам не знаю.

Саша повернулся было к Васе, но тот был занят разговором с Бенециановым и каким-то высоким блондином.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Вася объявил:

— Заседание комсомольского бюро факультета считаю открытым… Феногенова! — сказал он секретарю. — Чтобы протокол сегодня был, как надо! Так вот… — взглянул он в лежащую перед ним бумажку. — На повестке дня у нас такие вопросы: о политико-воспитательной работе на кафедре минералогии и разное. Другие предложения будут?

Саша и Витя переглянулись: повестка была самой обычной.

— Стало быть, нет возражений? — спросил Вася. — Утверждается!.. По первому вопросу слово имеет комсорг кафедры минералогии Вадим Стрельников.

Вадим встал, одернул пиджак и просто, без лишних слов начал рассказывать, как живут и работают комсомольцы кафедры.

«Что же, неплохо!» — подумал Саша, слушая, как они помогают друг другу в учебе и работе, ходят в кино, выезжают за город.

— Молодцы ребята! — шепнул он Беленькому и посмотрел на секретаря. С лица того не сходила саркастическая улыбка.

— И это все? — протянул он, как только Вадим закончил выступление.

— Да, все, — кивнул Стрельников.

— Вот как! Больше ничего не добавишь?

— Нет,

— Ну, что ж. Послушаем комиссию. Давай, Воробьев.

К столу подошел незнакомый Саше блондин и, разложив перед собой целый ворох бумаг, начал докладывать:

— Комиссия, созданная комсомольским бюро факультета, детально ознакомилась с постановкой политико-воспитательной работы на кафедре минералогии и установила следующее…

Вот оно что! Саша даже присвистнул от изумления. По словам Воробьева получалось, что все, о чем только что говорил Стрельников, было всего лишь дымовой завесой, прикрывавшей подозрительные дела, творящиеся на кафедре минералогии. Из материалов комиссии следовало, что там существует какая-то организация молодых ученых и студентов, «распространяющая чуждые нравы».

Что за чертовщина? Саша посмотрел на комсомольцев. Они сидели озадаченные. А Воробьев сыпал фактами, приводил цитаты, показывал журнальные фотографии.

Тягостная тишина воцарилась после сенсационной справки, оглашенной Воробьевым.

— Кто это? — шепнул Саша Беленькому.

— Аспирант с кафедры нефти… Ну и Шерлок Холмс!

— И ты ему веришь?

— А черт его знает. Ведь факты…

Члены бюро стали перешептываться. Вася поднялся:

— Что же, послушаем Стрельникова.

— Есть вопрос! — С места поднялся невысокий худощавый юноша.

— Аспирант Грекова, — шепнул всезнающий Витя.

— Пожалуйста, Бардин, — повернулся к нему секретарь.

— Здесь только что выступал председатель так называемой «комиссии», созданной комсомольским бюро. Но всем известно, что из бюро до сегодняшнего дня в университете был один секретарь. Я только что приехал из Москвы. Остальные были в колхозах. Кто же, собственно, создавал комиссию?

Члены бюро переглянулись. Бенецианов нахмурился.

— Вопрос не по существу! — заявил Герасимов. — Секретарь может решать организационные вопросы в рабочем порядке.

— Допустим. Но почему секретарь не информировал членов бюро о столь важном деле, прежде чем выносить его на расширенное заседание?

— Ты что, Андрей, хочешь сорвать обсуждение по существу?

— Нет, я уточняю кое-какие детали.

— Ясно… Пусть Стрельников доложит бюро, как дошли они до такой жизни.

Вадим поднялся:

— Я сказал все, что считал нужным.

— Тогда приступим к вопросам. — Вася постучал карандашом по столу. — У меня есть невколько вопросов. Что это за непонятные звания имели члены вашей организации — «пентали», «пенталины»? В уставе я таких не видел.

Вадим усмехнулся:

— А ты кроме устава что-нибудь читаешь? С греческими цифрами, случайно, не знаком? Студенты-геологи с ними встречаются…

Вася вспыхнул:

— Отвечай по существу, Стрельников!

— Я и собираюсь ответить по существу. Эти «звания» означают: сколько научных работ или оригинальных конструктивных решений имеет тот или иной из наших товарищей. Одну — моноль. Пять — пенталь. Десять —декаль. Только и всего.

— А зачем вам понадобились греческие названия цифр? — не унимался Вася. — Русских не хватает, что ли?

— А почему, как ты думаешь, кристаллография пользуется греческими цифрами? — в тон ему ответил Вадим.

Герасимов замялся:

— Ну, это… совсем другое дело. Скажи лучше, для чего это вам понадобилось? Эти значки в петлицах. Мы знаем, как их называют— сопротивления!

— Еще бы! Другие узнают об этом не к четвертому курсу, а к четвертому классу. Ну, да каждому свое. А почему носим именно эту радиодеталь?.. Так ведь силовой трансформатор не повесишь в петлицу.

Все засмеялись. Вася потребовал:

— Еще раз предупреждаю, Стрельников, отвечай по существу! Здесь комсомольское бюро, а не балаган!

— Возможно, — все так же невозмутимо отвечал Вадим. — Но тебе и членам комиссии следовало бы знать, что эти «значки» носят в петлицах халатов физики-радиотехники повсюду. И пошла эта мода раньше, чем мы с тобой поступили на геофак. Во всяком случае, задолго до того, как выступавший здесь товарищ научился писать кляузы… простите, справки.

— Я попрошу выбирать выражения! — вскочил Воробьев.

— А ты выбирал их, когда стряпал свою справку и пичкал ее разными небылицами?

— А это вот тоже небылицы? — Воробьев достал из папки несколько журнальных фотографий, на которых красовались не то танцовщицы, не то купальщицы в таких костюмах, на каких кто-то явно перестарался в экономии материала.

— Вот за это нам остается только покраснеть, — согласился Вадим. — Глупость, больше ничего. Но и это заведено не нами. На физмате ребята-прибористы всегда украшают приборы такими картинками. Больше такого не будет.

— А как ты объяснишь нам это? — Вася развернул злополучный юмористический листок.

— Что же тут объяснять! — удивился Вадим. — Кажется, ясно…

— Тебе кажется? А по-нашему, тут надо кое-что объяснить. Что это за «гнет цивилизации», например, от которого вы бежите за город?

Вадим усмехнулся:

— Ничего особенного! Имеется в виду уехать от городского шума, дыма, пыли… Шутка, одним словом.

— Ну-ка, дайте этот листок! — прервал их Бардин. — Хватит оттуда цитаты выдергивать. Да и все документы комиссии заодно передайте сюда. Посмотрим. Дело-то, кажется, выеденного яйца не стоит.

— Вот как! — возвысил голос Вася. — Для тебя это тоже, может быть, шутка. Или ты тоже против цивилизации?

— А что! Иногда против. Да вот хоть в позапрошлом году, в экспедиции. Изодрал я штаны по оврагам. Пришлось обрезать до колен, — в таком виде и приехал в город. А милиционер меня за это чуть не арестовал… Разве это не «гнет цивилизации»?

Все захохотали. А Вася забарабанил по столу:

— В последний раз предупреждаю тебя, Бардин, за срыв работы бюро…

В спор неожиданно вмешался корреспондент:

— Так это же юмор, товарищ Герасимов, только юмор! Как вы не понимаете.

Однако на помощь Васе пришел Воробьев:

— Что это, товарищ Ашмарин, за «просто юмор»? Или вы забыли, что юмор относится к области идеологии?

— Нет, я этого не забыл, но в данном случае…

И тут Саша не выдержал:

— Но здесь в самом деле нет ничего, кроме желания ребят посмеяться. Где же «чуждые нравы», «анархия», о которых нам читали в справке?