Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году

• Название: Повседневная жизнь Европы в 1000 году
• Автор: Эдмон Поньон
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 5-235-02367-6

Ожидали ли люди тысячу лет назад конца света? Действительно ли "ужасы тысячного года" – массовые бедствия и страшные природные катаклизмы – приводили жителей европейских стран в раскаяние и трепет, заставляя их прекращать войны и покидать дома прощаясь с жизнью? Ответ на эти вопросы читатель найдет в предлагаемой книге. Ее автор, крупнейший французский историк-медиевист, воссоздает жизнь Европы – во всем ее многообразии – в один из действительно переломных моментов мировой истории.

---

Избавившись от Сюзанны, он вскоре вдруг влюбился. Но — увы! — в замужнюю женщину. Его избранницей стала Берта Бургундская, супруга Эда I, графа Шартра, Тура и Блуа. Это был ненадежный вассал короля Франции. В 993 году он участвовал в заговоре с целью передачи Французского королевства Оттону III. Заговор был раскрыт, Гуго и Роберт вступили в союз с Фульком Нерра против Эда I. Три года войны привели графа Шартрского на грань катастрофы. К тому же он заболел грудной жабой и чувствовал приближение конца. Эд запросил пощады, предложил заплатить репарации, стремясь избавить своих четверых сыновей от королевской мести. Гуго позволил себя уговорить. Однако Роберт был неумолим. Посланники, вернувшись, узнали, что их господин уже умер.    

Едва прослышав об этой новости, молодой король, а он действительно был хозяином положения, так как его отцу жить оставалось уже недолго, — молодой король делает неожиданный кульбит: он берет под защиту детей человека, которого собирался стереть в порошок. Он отбирает у Фулька Тур, куда тот сразу же бросился, и объявляет о своем намерении жениться на Берте. Он ничем не помешал ей стать вдовой, — это наименьшее, что можно сказать.    

К сожалению, Берта, хотя и была вдовой, не могла стать женой Роберта. Во-первых, она была его троюродной сестрой, происходя, как и он, по женской линии от короля Германии Генриха Птицелова. Кроме того, она в свое время избрала Роберта в крестные отцы одного из своих сыновей, то есть была ему кумой. Подобный союз в глазах Церкви был вдвойне кровосмесительным.    

Напрасно Герберт, давний учитель Роберта еще по Реймской школе, увещевал своего бывшего ученика, напрасно родственники отказывались дать согласие на брак, — любовь разгоралась еще сильнее. Как только умер (вероятно, от оспы) Гуго Капет, Роберт, став единственным королем, заставил французских епископов разрешить его брак с Бертой. Он считал, что наконец-то сможет стать счастливым и верным супругом.    

Не тут-то было. Папа Григорий V, имевший и другие претензии к французскому королю, собрал в Павии синод, который отстранил от должности слишком снисходительных епископов и, под угрозой отлучения от церкви, потребовал, чтобы Роберт явился для оправданий.    

Король попытался найти компромиссное решение. Папа требовал также, чтобы был восстановлен в правах архиепископ Реймский Арнуль, которого Гуго и Роберт сместили с этого места в наказание за предательство. Возможно, удовлетворившись этой уступкой, папа забудет о другом требовании? Однако Григорий сделал вид, будто понял, что виновный согласен исправиться по всем пунктам. И поскольку Роберт оставил жену при себе, то общий консилиум, созданный в Риме, повторил приказание, приговорил его и Берту к 7 годам покаяния и пригрозил проклятием в случае их упорствования.    

Проклятие было страшнее отлучения. Это было полное проклятие, которое должно было преследовать свою жертву и на том свете. Для Роберта оно было бы ужасным, если бы он принял всерьез духовные санкции главы Церкви. Однако Григорий V, бывший первым по времени германским папой, слишком очевидно был связан с партией императорского двора, и французский король не мог не понимать его политические мотивы. Французские епископы, осужденные вместе с ним, несомненно думали так же, как и он, поэтому Роберт не разошелся со своей возлюбленной, и они продолжали участвовать в богослужениях. Короче, Франция оказалась на грани схизмы, подобной той, на которую спустя пять столетий в сходных обстоятельствах решился английский король Генрих VIII[208].    

Однако подобной драмы, чреватой историческими последствиями, впрочем, маловероятными в общих условиях той эпохи, не произошло. В 999 году умер Григорий. Герберт стал Сильвестром II. Он начисто и запросто проигнорировал проклятие, которым разразился его предшественник. Казалось бы, теперь Роберт мог мирно наслаждаться радостями брака по любви…    

Но почему тогда с 1001 года Берта перестала быть его женой? Он все еще любил ее и доказывал это на деле. Проявление религиозной щепетильности было бы слишком запоздалым. Истинной, или наиболее вероятной, причиной может быть вопрос о престолонаследии: за четыре года Берта не смогла подарить королю наследника французского престола. Едва родившаяся династия могла угаснуть. У соперников-каролингов не осталось ни одного серьезного претендента на корону. После смерти Роберта в королевстве неминуемо и надолго воцарился бы хаос. Если это действительно было мотивом его действий, то долгая и славная история Франции под властью Капетингов многим обязана Роберту.    

Короче, молодой король, которому даже не пришлось аннулировать второй брак, заключил третий. Он женился на Констанции, дочери Гильома I, графа Арльского. Выше мы видели, какой тон она задала при французском дворе и сколь скандальным это показалось Раулю Глаберу, а также другим, более влиятельным монахам. Южане из ее свиты вели, судя по всему, приятный и свободный образ жизни. Если это и недостаток, то он не был единственным. Констанция оказалась сварливой и властной женщиной. В дальнейшем ее поведение в отношении сыновей, которых она родила королю, показало, насколько она была помешана на власти[209]. Покуда же она каждодневно доводила своего супруга до исступления.    

Единственным утешением для Роберта была возможность беседовать о его дорогой Берте со своим родственником Гуго де Бовэ, который, будучи связан с домом Блуа, приходился родственником также и ей. Констанция, двоюродная сестра Фулька Нерра, была заклятым врагом этого дома. Суровый граф Анжу поддержал в этой ссоре королеву. Он стал действовать без околичностей: подослал убийц к Гуго Бовэ, когда тот охотился вместе с королем. Ужасный скандал. Королевская ассамблея признала инициатора этого злодеяния достойным высшей меры наказания. Естественно, Фульк при этом не присутствовал. Епископ Фульберт Шартрский постарался более или менее замять скандал. Однако Эд II, сын Берты, и Эд I Шартрский, несомненно подстрекаемые королем, возобновили давнюю войну, которую их род вел против Анжерского графа. Война внезапно прекратилась в 1010 году, когда Фульк, возможно, раскаиваясь в своих злодеяниях, предпринял второе паломничество в Святую Землю.    

В тот же год Роберт также совершил путешествие. Он отправился в Рим. Берта его сопровождала. Он должен был принести извинения папе Иоанну XVIII, чьему авторитету было нанесено серьезное оскорбление на синоде, проходившем в присутствии короля в Орлеане. Он был готов любыми способами возместить нанесенный ущерб, а взамен, понятно, надеялся получить разрешение отослать от себя Констанцию и вернуть Берту.    

Таким образом, у этой любви была долгая жизнь. Это тем более удивительно, что Берте, которая родилась около 964 года, было уже далеко за сорок. Следует думать, что женщины того времени не всегда старились столь преждевременно, как это утверждают некоторые. Конечно, существует также сердечная привязанность, и, как бы то ни было, Роберт может служить в этом отношении добрым примером, что делает честь его характеру. К сожалению, нет возможности узнать, в какой степени на его чувства отвечала Берта. Ведь у нее, кроме любви, могли быть и другие причины: она могла хотеть остаться или вновь стать королевой Франции.    

Тем временем Констанция ожидала известий в замке Тейль, близ Санса, вместе со своим младшим сыном Гуго. В беспокойстве она не находила себе места, но однажды ночью ей явился во сне святой Савиниан, первый архиепископ Санса, и утешил ее. Следующим вечером прискакал посланник и объявил о возвращении короля. Поездка в Рим не принесла ожидаемых результатов.    Летописец, описавший этот эпизод, заключил его такими словами: «С тех пор король полюбил Констанцию». Скажем, что он сделал вид, будто это так.    

Милосердие короля Роберта

Роберт Благочестивый — это единственный король, и вообще единственный из живших в 1000 году людей, о чьих любовных делах нам известно хоть что-то. Мы также лучше, чем кого-либо, можем представить его в повседневной жизни. Эльго, тот монах из Флёри или из монастыря святого Бенедикта на Луаре, с которым мы уже раз или два встречались в нашем рассказе, долго жил среди его ближайшего окружения и оставил о нем книгу, куда более богатую конкретными описаниями, чем все остальные источники того времени. Именно потому, что он стремился восславить его «святые добродетели», оставляя «историкам» заботу об описании «его светских битв, его побед над врагами и земель, которые он завоевал благодаря своей доблести и искусству», Эльго сумел показать нам этого короля в его повседневной человеческой жизни.    

Сразу оговоримся, что Роберт не был типичным властителем своей эпохи. Во-первых, его благочестие было исключительным. Еще более исключительными были его любовь к активному участию в литургии, к пению у аналоя на правах обычного монаха хора и талант сочинять гимны. Однако есть еще одна черта, которую подчеркивает Эльго и которая могла бы показаться маловероятной, если бы настойчивость летописца не свидетельствовала, что он сам считал ее необычным явлением.