Петр Катериничев - Иллюзия отражения

• Название: Иллюзия отражения
• Автор: Петр Катериничев
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3234-5

 Догадывался ли бывший аналитик разведки Олег Дронов, когда бросился к девушке на шоссе, что, повинуясь главному закону настоящего мужчины спасать и защищать, он лишь попадает в заранее приготовленную для него западню? Идет большая игра, и кто станет охотником, а кто добычей, решит лишь случай или Бог.

---

Элизабет промолчала, подняла на Данглара потемневший взгляд:

– Вы закончили?

– С вами? Пока да, – отрезал Данглар, развернулся всем корпусом к Гонзалесу: – Но не с вами, господин Гонзалес. Или как на самом деле? Диего Карлос Антонио де Аликанте?

Ваша история проста как мир. «Жил на свете рыцарь бедный...» Молодой человек комплексовал. Молодой человек мечтал о славе. Рассорился со всеми, сменил имя, вопреки воле родных, стал военным, но... Военная карьера не задалась. Он успел повоевать почти на всех материках и во всех войнах. Итог? Четыре ранения, контузия, близкая старость, одиночество, навык пить ром и виски не разбавляя... Что и кому вы хотели доказать, Диего? Что вы скиталец? Конкистадор? Кортес? Что вы делаете здесь, потомственный испанский гранд? Кого и от чего вы можете спасти? Ведь вы умеете только разрушать!

Барон Данглар сокрушенно покачал головой. Чувствую, меня он оставил на десерт. Бесчестный и коварный русский, служитель «империи зла»... А что поделать? А ничего. Клише, какие втюхивали в голову западного обывателя более полувека, так и останутся в тех, кто их принял за чистую монету. А если уж говорить правду... Мы и к себе-то злы, так кто к нам будет добр? Бессмысленно жить мы не хотим, а осмысленно – не умеем.

А Данглар вдруг улыбнулся смущенно, спросил:

– Пожалуй, я выпью еще кофе. И приготовлю сам. Кому-то еще?

– Мне, – отозвался я.

И барон занялся приготовлением изысканного напитка при полном молчании присутствующих. А что было говорить? Нечего. Перебрасываться шутками – глупо и неуместно. Говорить о том, что все между нами осталось по-прежнему, – тоже. Барон свое дело знал: посеешь недоверие – пожнешь вражду.

А сейчас он просто давал возможность всем «потереть нервы». Ощутить свою уязвимость и убогость, свою потерянность и свою тревогу... А тревожиться было от чего. Ладно я – человек отвязанный, привыкший на просторах отечества к тому, что кто силен, тот и прав: так было раньше, так сейчас. На Западе то же, но облечено в стойкие рамки законов и установлений, в малопонятные юридические формулировки и уходящие в глубь столетий письмена хартий и постулатов, призванных охранять власть тех, чьи предки некогда были сильными и дерзкими, чтобы ее завоевать. И Диего, и Фред, и Бетти – люди Запада, пусть и потравленные войной, но...

– Итак, – барон поставил передо мной чашку свежесваренного кофе, – Олег Дронов. Вы для меня, да и для всех присутствующих, самый любопытный персонаж.

– Персонажи бывают в мистериях. А я просто человек.

– Угу. Вот только слово «просто» к вам не очень подходит. О вас справки было навести труднее всего: «железный занавес».

– Он давно проржавел. С обеих сторон.

– И тем не менее. Что касается вас, господин Дронов, мы можем только предполагать. И что мы предполагаем? Вы человек интеллекта.

– А в душе вы мне отказываете?

– Одно другому не мешает.

– Когда как.

Глава 21

Барон на секунду задумался, кивнул какой-то посетившей его мысли и продолжил:

– И тем не менее: вы умны, много читаете, но только художественную литературу, беллетристику и никакой прессы. Отчего? Оберегаете свой покой? Вы даже новостных программ избегаете. И я вам скажу, почему: вы у м е е т е профессионально отделять зерна от плевел, по кусочкам создавать цельную картинку события, восстанавливать его, как реставраторы восстанавливают картину... Только – быстрее, озарением, вспышкой. Я правильно излагаю?

– Понятия не имею. Но – художественно. Я даже заслушался и возгордился.

– Бросьте. Но притом вы – с момента распада СССР – так нигде и не осели. Вы – словно перекатиполе, словно парусник без команды – болтаетесь без руля и ветрил... При этом вы достаточно умны и циничны, чтобы правильно понимать расстановку сил и в собственной стране, и в сопредельных, и в мире в целом. Но вам – как бы ничего не нужно. Вы даже к победителям присоединиться ленитесь. Или – это не лень, а брезгливость? Чего вы боитесь? Грязи? Неуспеха? Или – просто бережете свою свободную неприкаянность, получая взамен иллюзию независимости?

Вот в чем ваш комплекс, господин Дронов: вы живете иллюзиями и не желаете от них отказываться даже ради выгоды или успеха. Это путь в никуда. Кажется, кто-то из русских поэтов сказал так: «Тому, кто никуда не плывет, не бывает попутного ветра». А вы ждете, что течение или вольный эфир вынесут вас к берегам мыса Доброй Надежды? Да чтобы достичь его, храбрецы и герои напрягали последние силы и – достигали не все. Ветер в клочья рвал паруса, океан разметывал утлые суденышки, чтобы показать самоуверенным капитанам: вы лишь щепки в этой стихии, всего лишь щепки, и ничего больше... Но... Тому, кто никуда не плывет – не бывает попутного ветра! Никогда.

Барон отпил кофе, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Теперь было отчетливо видно, как он измотан.

– А чего вы боитесь, барон Данглар? – спросил я.

– Боюсь?

– Да.

– Вы правы, господин Дронов. Боюсь. Очень боюсь. До безумия. Потому что не могу понять, что происходит. И объяснить. И тем – возможно – предупредить новые беды.

Посудите сами: гибнет Алина Арбаева, и кто рядом? Олег Дронов, спасатель. Гибнет Эдгар Сен-Клер, и кто рядом? Фред Вернер, спасатель. Что еще произойдет – рядом с Диего Гонзалесом или Элизабет Кински? Кто погибнет рядом с ними будущей ночью? Или – уже днем? Вот какие вопросы мучают меня, господа спасатели. И ответов я не нахожу. Совсем.

За столом воцарилось молчание. Оно тянулось, как сладкая тягучая патока, делая наступающий день липким и рождая в сердцах наших неуверенность и тоску. Я это видел по лицам моих – друзей? коллег? товарищей по несчастью? Или – по душевной усталости и смуте, по странной жизненной несвязухе, так потрепавшей каждого из нас и стянувшей вдруг в пирующей, сияющей, самодовольной и самодостаточной Саратоне в единую связку над пропастью чьего-то небытия...

– Кажется, я не упустил ничего, – нарушил молчание Ален Данглар.

– Упустили, барон, – отозвался я. – Вы забыли себя.

– Себя?

– Кто вы, барон Ален Данглар? Почему вы живете здесь одиноким львом, где ваши близкие, где ваши друзья, где ваш прайд? Отчего каждый день вы упражняетесь в стрельбе, уже семь лет, словно где-то осталась неотмщенной позорная пощечина, и вы вгоняете пулю в пулю, каждый день желая удовлетвориться местью и – не получая этого удовлетворения! Отчего вы живете отшельником, кто и когда бросил и предал вас, где ваш дом, барон Данглар?!

Лицо Алена Данглара закаменело, с полминуты он сидел неподвижно, потом произнес очень тихо, чеканя каждое слово:

– Кто дал вам право говорить со мною в таком тоне, господин Дронов?

– Кто дал вам право говорить так с каждым из нас, господин Данглар?

Барон растянул губы в улыбке:

– Долг службы.

– Вы его выполнили на сегодняшний день?

– Может быть.

– А мне кажется – нет. Я заявлял вам о том, что Алина Арбаева принимала перед прыжком в бездну неизвестные наркотики. Возможно, при «несчастном случае» с Сен-Клером сработала та же схема: странное снадобье, телефонный звонок, установка на самоубийство – самоубийство. Вы не думали об этом, господин Данглар?

– Думал. Но легче мне не стало. В вещах, оставленных Сен-Клером на берегу, не было мобильного и ничего хоть как-то напоминающего таблетки, контейнер или коробочку для их хранения. Возможно, Эдгар Сен-Клер носил «колеса» россыпью в кармане шорт? Кто поймет душу финансиста? Мои эксперты работают над этим. Но могло случиться и так: господин Вернер зарыл искомое на пляже или выбросил в море... И еще. Любой из вас четверых мог просчитать и осуществить озвученную вами, господин Дронов, схему. Или осознанно, переполненный недовольством жизнью, презрением к богатству, бог весть чем еще... Или выполняя волю стоящих за вами людей или организаций. Или выполняя все ту же волю, но втемную.

– Любой из нас четверых?

– Да.

– Тогда уж, барон, любой из нас пятерых.

– Догадки, домыслы, версии... И все-таки я провел с вами сегодняшнее утро не зря... Уж очень противно было видеть, как вы тут устроились: четверо эдаких белых и пушистых кроликов, которых бросает в дрожь при слове «когти»... Но это так, лирика. Сдается мне, четверо из нас строят версии происшедшего, пятый же – знает о происшедшем все. Или – почти все.

Глава 22

Лицо Данглара осветила внезапно совершенно мальчишеская улыбка.

– Пожалуй, я сказал все, что хотел сказать всем вам. Прошу извинить, если что-то было упомянуто всуе, что-то прозвучало неловко или двусмысленно. Эмоции, знаете ли. Впрочем, пищу для размышления вы получили. А теперь от дружеской беседы перейдем, так сказать, к суровой действительности. У меня, естественно, заготовлены ордера на обыск в ваших апартаментах, мои сотрудники, как вы заметили, уже закончили. По изложенным выше соображениям я принужден с каждого взять подписку о невыезде: проформа, конечно, но если кто-то из вас попытается каким-либо образом покинуть остров, он нарушит закон. Lady’s first. Прошу, госпожа Кински. И пройдемте в хозяйственный трейлер – мне нужно сказать каждому по паре слов.