Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

• Название: Дурная кровь (редакция 2003 г)
• Автор: Сабир Мартышев
• Жанр: Современная проза

---

Мои размышления прервали присевшие рядом два светловолосых парня, которые за что-то нахваливали друг друга. Их лица показались мне знакомыми, хотя я не мог точно вспомнить, где видел их раньше. Один вначале все извинялся за какие-то задержки, а другой подбадривал и говорил, что их сотрудничество идет куда более гладко, и работа движется значительно быстрее. Потом один признался другому, что почитывает материалы на каком-то сайте для геев.

– Там много для нас полезного, – доверительно сказал он.

– Обязательно гляну, – ответил второй. – Тем более, что впереди у нас еще смена ориентации, а к этому надо бы хорошенько подготовиться.

В общем, после разговора с Денисом мне везде мерещились извращенцы, поэтому я быстро встал и пошел куда подальше от этих подозрительных типов. На остановке «Краеведческий музей» я заскочил в подошедший троллейбус и поехал домой.

Поднимаясь вверх по лестнице, я вспомнил, что дома могут быть Вера с Александром. Как там поется у байкеров: «Мой дом стал для меня тюрьмой, для тех, кто в доме, я чужой»[25]. Мне не хотелось стать свидетелем и причиной возможного конфуза, потому, подойдя вплотную к двери, я приложил к ней ухо и стал напряженно вслушиваться. Кажется, из квартиры не доносилось никаких звуков. Хотя, нет. Слышны какие-то шажки… Ага… скребется кто-то. Опять тишина. Открывается дверь в ванную. Опять шажки. Не пойму, то ли кошачьи, то ли человечьи. Стараясь точнее разобрать доносившиеся звуки, я притих. Сердце, дыхание – все замерло. Я превратился в одно гигантское ухо, барабанную перепонку, сросшуюся с дверью.

– Паша! – вдруг окликнули меня сзади. – Что с тобой?

По лестнице как раз поднимались наши герои. Веселая Вера, размахивая кожаным рюкзачком, в легкой бежевой куртке бежала чуть впереди, за ней следовал галантный и спокойный Александр.

– Да это…

– Ключи потерял? – спросил друг Дениса.

– Ага, вроде как, – растерянно ответил я и тут же покраснел, потому что держал связку в руках. Спохватившись, я убрал руку за спину.

– Давай открою, – Вера уже приблизилась ко мне и, кажется, была настолько возбуждена, что не заметила моего промаха. – Ты бы знал, где мы были! Я и не думала, что в этом… нашем городе столько интересных мест.

– Да ну?

– Я тебе говорю! Мы были у камня на Вознесенской горе, гуляли по Кузнечному взвозу, мощеному булыжниками, спускались к Ушайке, в том месте где, по слухам, КГБшники зарыли вход в городские подземелья. Даже в краеведческий музей заглянули!

– Не забудь про «Бистро», – напомнил ей Александр.

– Ага! Мы еще в «Бистро», где раньше пельменная была, перекусили. В общем, всего не перескажешь!

– Тоже мне… памятник общепитовской культуры, – удрученно буркнул я.

– Кстати, как ты отучился?

– Знаешь, все было так интересно, – передразнил я ее и вошел в квартиру, – сидел на скучнейших лекциях, резал трупы в анатомичке, вдыхал формальдегид. Короче, денек выдался что надо.

То ли я говорил слишком тихо, то ли Вера оглохла на оба уха, потому что она никак не откликнулась на мое бурчание и справедливую обиду.

– Представь, оказывается, Сашка еще хорошо рисует, – скинув куртку, она сразу полезла в рюкзак. – Вот, смотри.

Она показала мне несколько набросков на сложенных вдвое альбомных листах. На одном из них я узнал легендарный камень, который был заложен в основание нашего города, с сидевшей на нем Верой – она задумчиво смотрела вдаль. На другом, столик в «Бистро» (точно такой же за каким сидели мы с Жорой), где Вера пила какой-то напиток. Рисунки, казалось, были сделаны скупыми, недосказанными штрихами, однако вместе они создавали целостную картину – Вера на них смотрелась как живая. Саша отразил ее всю, вплоть до легкой улыбки или едва заметного прищура, который появляется у нее в редкие моменты умиротворенности. Чувствовалась рука мастера, но я не подал виду:

– Да, я в курсе, что он неплохо рисует.

– Ты знал? – удивилась Вера.

– Он же мой брат, – хмыкнув, ответил я и ушел на кухню.

Мне стало жутко обидно за себя. Хотя Александр мне и не соперник, все равно я чувствовал себя никем рядом с ним. У меня не было никакого хобби или занятия, приводящего в такой восторг любимого человека. Я не обладал большой силой воли, выдающимся умом или мощной мускулатурой, не являлся душой компании, не имел много денег и не знал, как их зарабатывать в достаточном количестве, иногда жадничал и даже не был красив. Словом, скучный, никчемный тип со стандартным набором комплексов.

На кухню вошел Александр. Вот его-то мне сейчас совершенно не хотелось видеть. Тоже мне, супермен выискался.

– Как ты? – спросил он, присаживаясь рядом.

Я до сих пор не решил, как вести себя с ним. Мне все еще было трудно поверить, что такой красивый и приятный парень, совсем не похожий на женственных придурков из «Kook», может быть геем. Не придумав ничего подходящего, я неопределенно пожал плечами. Он понимающе кивнул головой, и, спустя несколько секунд, добавил:

– Не волнуйся. Все идет по плану.

Не знаю, в этом ли заключался план Дениса, но не прошло и недели, как вся квартира оказалась увешана рисунками Александра. Вот Вера за кухонным столом, она же на лестничной площадке, в кафе, на набережной, около университета, у здания мэрии, памятника деревянного зодчества, на камне на Вознесенской горе. Для полного комплекта оставалось нарисовать ее обнаженной, а-ля Кейт Уинслет[26]. Я подозревал, что такой рисунок уже существует, и только из чувства скромности мне его не показывают.

Большую часть дня Вера и Александр проводили вместе, я же, борясь с зачетами и контрольными, старался не терять их из виду. Дома Александр изображал старательного ученика – ведь он якобы готовился к поступлению – и время от времени утаскивал какой-нибудь из моих учебников на кухню. Помимо литературы по медицине, биологии и химии, он листал Верины книги из области психологии и философии. Я частенько видел в его руках «Дао де цзин», «Психологию влияния», «Гипнотические реальности» Милтона Эриксона (Вера не раз пыталась всучить мне эти творения, потому-то я надолго их запомнил) и другие, довольно далекие от меня произведения. Вдобавок ко всему он за такой короткий срок умудрился привить Вере любовь к классической литературе. Она взахлеб прочитала несколько произведений Достоевского и теперь мертвой хваткой вцепилась в «Ярмарку Тщеславия» Теккерея. В свободное от культурного познания время, мой новый жилец водил Веру в спортзал, куда он якобы недавно записался.

Но и этим все не ограничилось – изменения коснулись музыки. К психоделике прибавился еще и джаз, поклонницей которого Вера стала благодаря Александру. Мне приходилось использовать беруши, специальные ватные тампоны, чтобы не слышать каждодневную дозу порой задумчивых, порой бездумно веселых негритянских ритмов. За ужином упоминание имен Армстронга, Майлса и Элингтона стало почти традицией, и, наверное, даже Луцик начал разбираться в чехарде знаменитых джазменов. Я поначалу пытался поддерживать разговор, но после своего вопроса о том, кто такой Птаха[27], понял, что лишний в их беседах.

Дом зажил богатой культурной жизнью, и врач-практик здесь был явно лишним. Слоняясь по квартире, я не находил себе места и только поздно вечером, когда ложился в постель, ко мне приходила Вера. С ней рядом все мои тревоги затихали, но лишь на время.

Она по-прежнему одаривала меня ласками, но делала это молча, стараясь не издавать лишних звуков, не то что в вечер появления Александра. Однажды мне надоело играть в молчанку, и я стал нарочно испускать громкие стоны в такт покачиваний, сидящей на мне Веры, но тут же пожалел об этом. Она посмотрела на меня так, что я поспешил заткнуться.

Со времени разоблачения Дениса во мне зрело желание расспросить Александра о его планах насчет Веры: чего он уже добился и когда собирается переходить к решительным действиям. Обсуждать это с Денисом, к которому я с последних пор испытывал стойкое отвращение, мне не хотелось, а Толик ничего не знал, и для всех было лучше, чтобы он оставался в неведении – в противном случае гнев верзилы мог обратиться против любого из нас, и тогда последствия будут самые непредсказуемые. Поэтому я ждал подходящего момента, когда Александр окажется один, и, наконец, он настал.

Близился вечер. Вера куда-то пропала по своим делам, а мой троюродный «братец», скучая, перелистывал томик Шекспира и жевал собственноручно приготовленные драники. С его приходом мы стали питаться гораздо лучше. Саша знал массу разнообразных блюд и всегда , если не делом, то словом, помогал в готовке. Даже у Веры стало получаться.

– Саша… Александр, отвлекись, пожалуйста, на секунду.

– Да? – он поднял глаза и вопросительно улыбнулся.

Темные длинные волосы, смуглая кожа и волевой профиль лица делали его похожим на вождя индейского племени, как мне казалось. Не знаю, что там насчет мужчин, но по поводу женщин у меня сомнений не было – такой точно ни одну из них равнодушной не оставит.