Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

• Название: Дурная кровь (редакция 2003 г)
• Автор: Сабир Мартышев
• Жанр: Современная проза

---

Эти два дня я обдумывал предложение Дениса и Толика. Должен признаться, что в последнее время я стал немного уставать от Верочкиных причуд, однако при этом понимал, что она вносила в мою жизнь столь нужное мне разнообразие. Чего я добьюсь, расставшись с ней? Допустим, у меня окажется больше свободного времени. И что? Смогу чаще сидеть за книжками, учиться. Но, разве я хочу только этого? Разве с Верой я не получаю тот отдых, без которого попросту бы свихнулся?

Вера управляет мной? Но ведь мне нравится, как она это делает. Мне нравится быть с ней, и, получается, я готов терпеть даже самые гадкие ее выходки.

Вера мне изменяет? Теперь я все меньше думал об этом. Ну и пусть, даже если так оно и есть. Нет, конечно, обидно, и, узнай я об этом наверняка, наши отношения прекратились бы. Но, пока ничего такого мне неизвестно, я спокоен, даже счастлив, и потому не хочу будить эту «спящую собаку».

Лишь одно мне не давало покоя. Я не понимал Верочку, и меня это раздражало. Знай я ее получше, можно было бы приготовиться к особо опасным ее выходкам, обойти ловушки, которые она расставляет на каждом шагу. Поэтому разгадать ее все-таки надо. И если эти двое хотят мне помочь, то флаг им в руки – я готов попробовать.

– А что, есть идеи? – поинтересовался я.

– Всяко, – сказал Денис. Он достал пачку «Парламента» из кармана рубашки и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, лучше на балконе.

Судя по марке сигарет, подумалось мне, Дёня был при деньгах.

Мы стояли с Денисом, облокотившись на перила балкона, и курили. Толик притащил себе табуретку с кухни, уселся рядом и, насупившись, скрестил руки на груди.

Меня заинтересовало, почему он отказывался от курева.

– С августа в качалку стал ходить. Ну и в зале заметил, как штангу раз десять поподымаю – в горле першит, дыхалка ни к черту, задыхаюсь. Ну ее на фиг, эту отраву, – пояснил Толик.

А не пересел ли ты, друг мой ситный, на анаболики, подумалось мне. Однако Толик невозмутимо выдержал мой взгляд, и я, пожав плечами, посмотрел вниз. Балкон, как и все окна моей квартиры, выходил на заднюю часть дома, мимо которой пролегала главная дорога. Она вела к центральной улице нашего района, именно по ней и приехали Толик с Денисом. По ней же ходит Вера темными вечерами, идя ко мне домой. В сторону от нее, уходил заезд в наш двор, который почти не было видно из-за угла дома.

– Ну, что насчет Веры? – обратился я к Денису.

– Ты знаешь, Паша, – с готовностью ответил он, – я встречался с Верой целых три месяца и могу точно сказать, что пока от нее не уйдешь, ничего для тебя не прояснится.

– То есть?

– Думаешь, я не пробовал понять ее? Днями и ночами сидел и пытался разобраться, что же она за существо и зачем я нужен ей. Но все мои догадки всякий раз рушились о ее типично женскую логику и поведение. Достаточно сказать, что она феминистка.

– В смысле?

– Мужененавистница, если так тебе будет понятней. Ее действия направлены на унижение и оскорбление всего мужского рода. Она, как амазонка, готова отрубить себе правую грудь, лишь бы ее стрелы достигали цели.

– Ерунда какая-то.

– Нет-нет. Я пришел к этому уже после нашей размолвки. Она, как хищный зверь, вынюхивает жертву, берет след, настигает и рвет в клочья. Даже еще хуже – ползает по тебе, как клещ, изучает, потом впивается и сосет, сосет…

Толик зажмурился и, опершись спиной о стену, расплылся в довольной улыбке.

– Я говорю про кровь! – пояснил ему Денис.

– А-а-а!

– Конечно, с ее стороны это выглядит иначе, – после некоторой паузы заметил Дёня, отводя взгляд от Толика. – Для нее это игра, наподобие «дочки-матери». Ты – пустоголовая, лупоглазая кукла, которую нужно пеленать, воспитывать и учить жизни.

– Я не лупоглазая кукла. Это во-первых. А во-вторых, ты все равно не прав. Вера, конечно, любит фокусы выкидывать, но я тоже могу поступать, как захочу. И порвать с ней в любое время.

– Неужели? Как захочешь? В любое время? – улыбнувшись, спросил Денис. – А насколько ты уверен в своей свободе? Люди вообще приписывают себе обладание гораздо большей свободой, чем та, которой они довольствуются в действительности. Ведь это так льстит их самолюбию.

Он докурил сигарету и достал еще одну.

– Кроме того, ты, как и многие другие, наивно полагаешь, что действуешь независимо в каждый момент времени, или вообще не задумываешься над этим, поскольку всем нам внушили некую идею о свободе воле. Но на самом деле мы только реагируем на происходящее.

Денис погладил свои рыжие усики и выдохнул белый сгусток дыма.

– Ни о какой свободе и речи нет! Будущее предопределено с момента зачатия нашими генами – вдумайся в это. Мы узники ДНК, и на физическом уровне не то что не вольны быть самими собой, а вынуждены быть таковыми, какие мы есть. Пол, черты лица, размеры тела, здоровье – все заложено изначально, и изменить это сложно, рискованно и дорого.

Его вялая улыбка словно подчеркивала безысходность сказанного.

– Наша индивидуальность полностью обусловлена воспитанием, которое мы получили в детстве. С самого рождения ты, как и я с Толей, копировал, подсознательно запечатлевал своих родителей, их суждения, привычки и ценности. Все впитанное в детстве будет держать нас до конца наших дней, и ничего с этим не поделаешь. То, что ты называешь свободой на самом деле самообман!

Денис выпустил клубы дыма и на секунду-другую задумался, потом продолжил:

– Кроме того, на индивидуальность существенное влияние оказывает общество, культурная среда, время. Возьми во внимание теорию о воздействии природного окружения, экологии, планет, космоса. А может, ты веришь в прошлые жизни? Они сковывают нас еще сильней.

– Так, я за пивом, – со вздохом произнес Толик и удалился в квартиру.

– А я за аспирином, – буркнул я. Заумная речь Дениса начала меня утомлять.

Но тот нисколько не обиделся, а лишь, как бы невзначай, преградил мне выход с балкона. Такая настойчивость мне совсем не понравилась, но Денис не отходил.

– С какой стати ты поверил в свою независимость, свободу распоряжаться собственной судьбой? Никто не знает, в какой мере человек является продуктом внешнего влияния, а в какой – результатом собственных, личностных достижений.

Речь из его уст лилась не то чтобы легко, все-таки чувствовалось, что это не его мысли, но уж точно гладко. Левую руку он держал на уровне пояса, подпирая локоть правой, в которой у него была сигарета, плавно покачивающаяся вместе с кистью руки, словно дирижерская палочка. Его серые глаза были ясны и широко раскрыты. Взгляд постоянно держал меня в прицеле, внимая любому движению, мимике, вздоху.

– Вот ты смог бы прямо сейчас прыгнуть с балкона?

Его слова прозвучали для меня словно в тумане, и я не сразу понял его вопрос. Наверное, опять не выспался.

– Можешь?

– Нет, наверное, – наконец, ответил я.

– Правильно! Ты знаешь, что это за собой повлечет – смерть. Ударишь ли первого встречного на улице? Тоже нет! Ответственность по закону, исковерканная жизнь. Это влияние общества. Тебе, может, вообще такое в голову не придет. Это воспитание. Или придет, но тебе будет не по себе – синтетическое воздействие заложенных факторов через подсознание. Иначе говоря, совесть.

На балкон вернулся Толик.

– Ну вот, у тебя даже пива нет в холодильнике. Что за дела?

– Cтипы нет, зарплата кончилась. Вот и все дела.

Денис, возмущенный вмешательством Толика в разговор, выбросил сигарету и развернулся ко мне лицом, а к нему спиной. Было видно, что он собирается сказать что-то важное, ради чего был затеян весь этот сыр-бор.

– По той же самой причине ты не можешь внезапно расстаться с Верой. Тебя нужно подготовить. Ведь она опутала тебя с ног до головы паутиной, о которой ты и не подозреваешь – это секс, непрекращающиеся сюрпризы, подпитывающие твой интерес, и, может быть даже, влюбленность. У тебя, наверняка, накопилась куча приятных воспоминаний, которые не так-то просто забыть. Но запомни, у свободы всегда есть свои границы. И Вера прекрасно о них осведомлена.

Лицо Дениса стало серьезным и напряженным, мне показалось, что для него очень важно убедить меня в своей правоте.

– Даже творцы собственных миров – писатели, сценаристы, драматурги – не могут обходиться со своими героями фривольно. Напротив, зачастую сами герои диктуют им условия. Любимцы муз так же связаны по рукам и ногам множеством ограничений, несоблюдение которых повлечет за собой рождение фальшивых персонажей и в результате несостоятельность создаваемого ими мира. У вселенной есть свои правила, причем намного более жесткие, чем может показаться на первый взгляд. Понимание этих правил, умение чувствовать их, знать свои и чужие пределы, и есть настоящая свобода, – подытожил Денис.

Толик скрипнул на своем табурете, потягиваясь, и недовольно посмотрел на нас. Странно, что он так терпелив к этой демагогии.

– И ладно, – вдруг очнулся я. – Не могу расстаться с Верой – черт с ней. Буду и дальше наслаждаться жизнью. В чем проблема? Чего вы ко мне пристали?