Сергей Плеханов - Приключения-85

• Название: Приключения-85
• Автор: Сергей Плеханов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.

---

— Где живет Кучера? — спросил агент.

— В школе.

— Я пойду к ней, а ты иди в город, купи мне билет до Минска и жди на площади у вокзала.

— Деньги.

— Какие, тебе же заплатили?

— Только за переход.

— На, — агент протянул ему пачку, — здесь хватит на все.

Из окна вокзала Губин и Тамбовцев наблюдали за площадью. Поезд до Минска должен был отойти через двадцать минут. Ярош стоял у киоска и пил квас.

— Едут, — сказал Губин и облегченно вздохнул.

На площадь выехала бричка, правила ею Анна Кучера.

Агент увидел Яроша и сказал тихо:

— Ликвидируйте его на обратном пути.

Анна молча кивнула.

Ярош подошел к бричке, протянул билет.

— Поезд отходит через пятнадцать минут. Ты подвезешь меня, Анна?

— Конечно, дядя Ярош.

— Тогда я папирос куплю, ты подожди.

Агент шел по перрону. Остановился у шестого вагона, протянул билет проводнику. Поднялся в вагон. Загудел паровоз, вагоны двинулись и медленно поползли вдоль вокзала.

— Все, — сказал Губин, — поехал наш красавец.

Ярош подошел к бричке, легко запрыгнул на козлы.

— Слезай, Анна.

— Почему? — не понимая, спросила она.

Ярош крепко взял ее за руку.

— Тихо, ты арестована.

Анна на секунду отвела глаза и увидела Тамбовцева и троих пограничников, идущих к бричке.

А война уходила дальше и дальше на запад. Заканчивалась осень. Но еще впереди была последняя военная зима, а потом уж весна Победы. Война откатывалась, а на границу выходили наряды. В любую погоду. В любое время.

Даниил Корецкий АДМИРАЛЬСКИЙ КОРТИК

БАРКЕНТИНА «КЕЙФ»

Дача стояла на возвышенности, в центре большой поляны, и чем-то напоминала стремительный старинный корабль.

— На что она похожа, ребята?

— На дачу и похожа, — резонно ответил Генка. — На что же еще?

— Заметим, на классную дачу, — добавил Петр.

Ну что ж, мои впечатления могут объясняться тем, что я уже знал, как называли этот загородный особняк Валерий Золотов и его друзья.

Просторный участок оказался изрядно запущенным, хотя видно было, что он знал и лучшие времена. Асфальтовая лента соединяла ворота с гаражом, выложенные кирпичом дорожки вились между пропаханными грядками и мертвыми клумбами, огибали здание и обрывались у деревянной баньки, сложенной над маленьким, но на удивление чистым прудом.

За банькой стоял огромный ящик, доверху наполненный бутылками из-под портвейна. В гараже тоже обнаружились три набитых бутылками мешка. А в общем осмотр двора ничего не дал.

Я без труда нашел на связке нужный ключ и, сорвав печать, толкнул дверь. На первом этаже располагаются службы, кухня, кабинет и зал, а наверху — спальни и зимняя веранда. Но, переступив порог, мы вначале оказались в небольшом холле перед двустворчатой дверью с табличкой «Кают-компания».

В «кают-компании» стоял спертый плотный воздух, в котором смешивались запахи винного перегара, табачного дыма и перестоявшейся еды. Не знаю, как мои спутники, а я уловил в этой сложной смеси еще один компонент. Раньше, до того, как я стал работать на следствии, я думал, что выражение «запах смерти» не более чем красочная метафора, но потом убедился в обратном. Смерть имеет даже два вида запахов: реально ощутимый обонянием и психологический, воспринимаемый сознанием, создающий особое отношение к месту, которое она посетила. И если первый может отсутствовать, то второй — ее непременный спутник.

В «кают-компании» запах смерти исходил от грубо начерченного мелом на полу силуэта, повторяющего контуры распростертого человеческого тела.

Поскольку я читал протокол, то отчетливо представил позу, в которой лежал убитый. Собственно, первичный осмотр места происшествия проведен толково и грамотно, в принципе можно было им и ограничиться, но я привык детально изучать места преступлений.

Я разъяснил приглашенной с соседней дачи пожилой супружеской паре права и обязанности понятых, затем повернулся к практикантам.

— Мы готовы, — нетерпеливо сказал Генка.

— А раз так, приступаем. Только вначале откройте окна.

Легкий сквозняк быстро выдавил на улицу сизый воздух с его тяжелым духом, и дышать сразу стало легче. С запахами разделаться просто, нетрудно навести порядок в комнате, убрать тарелки с закисшей пищей, стаканы с остатками спиртного и даже стереть мокрой тряпкой зловещий меловой силуэт.

Но самая тщательная уборка не поможет избавиться от того, что превратило уютную загородную дачу в место происшествия. Недаром на предложение поехать сюда вместе глава семейства ответил категорическим отказом.

«Кают-компания» представляла просторную светлую комнату. Три мягких кресла, журнальный столик, декоративный электрокамин-бар, магнитофон. Справа у окна — стол, сервированный на четыре персоны. Открытые консервы, вареная колбаса, сыр, кабачковая икра, ваза с яблоками и виноградом. Французский коньяк «Камю» — треть бутылки, пустая бутылка из-под шампанского, бутылка с незнакомой иностранной этикеткой. Пепельница с окурками,

На стене большая гравюра — фрегат с туго надутыми парусами, накрененный в лихом галсе, орудийные порты окутаны клубами дыма. На журнальном столике искусно выполненная модель парусника, над ним старинный штурвал. Вот и еще атрибут морской романтики, на ковре — ножны от кортика. Того самого, что сейчас лежит у меня в сейфе.

Мы начали делать рулеткой нужные замеры, как вдруг зазвонил телефон.

«Телефон на даче — редкость», — была первая мысль, но я уже прошел в кабинет и взял трубку.

— Все в порядке? — осведомился мужской голос.

— Да, — ответил я. Действительно, не спрашивать же, что он понимает под «порядком».

— О’кэй, — раздались гудки.

Осмотр и составление протокола, планов и схем заняли часа два. Дело шло к концу, и я поднялся наверх, заглянул в две маленькие комнатки с кроватями и вышел на веранду. Отсюда открывался умиротворяющий вид на окрестный пейзаж, и, надо сказать, с приподнятой точки обзора он выглядел еще живописней. А через поляну по направлению к даче шел человек.

Я спустился вниз и вместе с практикантами вышел на крыльцо, чтобы встретить посетителя. Но прошла минута, другая, третья, а в калитку никто не входил.

— Ну-ка, ребята, посмотрите, куда он делся.

Вернувшись в дом, я сел в кресло и услышал тихий тупой скрежет, который то пропадал, то появлялся вновь. Жук-древоточец!

Я подошел к стене и посмотрел вблизи на ровную деревянную поверхность. И точно. Одна дырочка, другая, третья… А сколько ходов уже проделано там, внутри? Дача оказалась больной…

Вернулись Генка с Петром.

— Никого нет. Наверное, он куда-то в другое место шел.

Может быть, конечно, и в другое. Но тропинка ведет прямо к воротам.

Я сфотографировал все помещения, снял со стены ножны от кортика. Подчиняясь внезапно пришедшей мысли, отлил в пронумерованные флаконы образцы спиртного из экзотических бутылок. Кажется, все, можно дописывать протокол.

Хотелось есть, а предстоял еще обратный путь до станции, потом ожидание электрички, потом…

— А почему вы не ездите на машине? — Мысль Петра работала в том же направлении, что и у меня.

— Потому что на ней ездит прокурор, — дал я исчерпывающий ответ и приготовился к следующему вопросу, но его не последовало. Чувствовалось, что ребята устали.

Из окна электрички я все время смотрел в левую сторону. Там, за деревьями, любили проводить время Валерий с друзьями, и, видно, отдых удавался на славу, недаром же они назвали дачу «Баркентина «Кейф».

В названии чувствовалась фантазия, изобретательность и даже некоторый изыск, а слово «кейф» произносилось правильно, без распространенной ошибки.

Грамотные, симпатичные, положительные молодые люди с развитым воображением… Я тем не менее один из участников вчерашней вечеринки лежит сейчас на холодном каменном столе морга, а другая заперта в душной камере.

Лес расступился, и я увидел знакомое здание на холме. Сейчас оно напоминало мне парусник, идущий ко дну.

СВИДЕТЕЛИ

Допрос, можно сказать, не получился. Марина Вершикова дала показания, подписала протокол, но контакта с ней установить не удалось. Она все время плакала и сквозь слезы рассказала, что да, ударила Петренко кортиком, за что — не помнит, так как была пьяна. Убивать не хотела, и как все получилось — сказать не может…

Сплошной туман. Как докладывать шефу?

Прокурор пребывал в благодушном расположении духа, это я понял сразу же, как только он ответил на приветствие.

— Можно направлять в суд. — Я положил перед ним законченное накануне дело.