Ольга Громыко - Год крысы. Путница

• Название: Год крысы. Путница
• Автор: Ольга Громыко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0627-2

Альк, Рыска и Жар продолжают свой нелегкий путь: кто желает убежать от прошлого, кто — изменить будущее, а кто рад и настоящему, но судьба неумолимо гонит всех дальше. Туго приходится не только неунывающей троице: тучи сгущаются над обоими тсарствиями, год Крысы неумолимо набирает силу и избежать его, похоже, уже невозможно.

Куда придет Путница? Кому осветит дорогу Свеча? И, казалось бы, при чем тут гитара?

Читайте — и узнаете.

---

— Бессовестная ты баба, — не выдержал батрак. — Муж на полгода уходит, а она его даже проводить по-доброму не желает!

— Что?! — прорвало Фессю. — Это я-то бессовестная?! Сам нас бросил, еще и упрекает!

Муж страдальчески поморщился: ну вот, опять все сначала! И как ей объяснить?!

— Не бросил, а наоборот — забочусь, деньги для семьи зарабатываю, горба не щадя!

— Как будто нам и так чего-то не хватало! Дом почти достроен, две коровы есть, приданого и дареного полный сундук. Иные на меньшее от хозяев уходят, в землянке по три года живут, но как-то же поднимаются! Сурок и тот с плешивого теленка начинал, за полсребра на скотобойне купленного.

— А я не хочу «как-то»! — Цыка в сердцах ударил кулаком по ладони. — На кой три года терять, если можно сразу на ноги встать?

— Вот! Это ты не хочешь! Тогда и не ври, что для семьи!

— Для сына моего! Мне лучше знать, что ему нужно!

— А может, это девочка? — ядовито предположила Фесся, опуская руку на зашевелившийся живот — ребенок как будто понял, что речь идет о нем.

— Мальчик, — уверенно возразил муж, — я у Рыски спрашивал. И не хочу, чтобы он, как я, в нужде рос!

— Так ведь нет никакой нужды. — По щекам жены снова покатились слезы. — Потерпеть только чуток, главное — вместе… Как же я одна рожать-то буду?!

— Что, и рожать вместе с тобой?!

— Постоял бы рядом, за руку подержал! — Фесся порывисто вцепилась в его локоть, как будто время уже подошло.

— Да ты чего, — растерялся батрак, выдергивая руку, — меня мужики засмеют, а тебя бабы!

— Пускай, зато мне спокойнее будет!

— Вот еще, придумала глупость! — Цыка распахнул дверь. Телега с тсарскими работниками выезжала из Приболотья сразу после завтрака, и сопровождавший их голова пригрозил, что если батраки опоздают, то пойдут в город пешком. — Вы, бабы, как кошки, — вспомнив, повторил он за Сурком. — Родишь, никуда не денешься.

Но Фесся на такое утешение взвилась пуще прежнего:

— Вот и женился бы на кошке! Месяц помяукал, а потом можно до следующей весны не показываться — пусть сама как хочет крутится, котят растит!

— Тьфу, дура! — Батрак вскинул на плечо суму. Самому собирать пришлось, вредная жена даже пальцем в помощь шевельнуть отказалась. — Ладно, бывай. Поедет кто-нибудь из наших в Макополь — обменяемся весточками.

Цыка вышел, по поверью не закрыв за собой дверь. Пересек двор, на ходу попрощался с дедком и вдовой, потрепал по макушке одну из ее девчушек. Прощальный взгляд Фесси жег спину, и батрак чуть ли не бегом пустился по ведущей с холма дороге.

Через полвешки Цыка остановился перевести дух, оглянулся. Жена, простоволосая, в свободном белом платье, стояла за хуторскими воротами, одной рукой придерживая живот, а другой то и дело утирая глаза.

«Вот глупая баба, накрутила и себя, и меня, — со смесью злости и жалости подумал батрак. — Я же для нее стараюсь! Это сейчас ей ничего не надо, а через месяц начнется: «Ой, Цыка, а давай еще одну коровку заведем? А почему сосед своим плугом пашет, а мы до сих пор одалживаемся?» Надо зарабатывать, покуда молодой и силы есть!»

Махнул ей: мол, иди назад, не стой пугалом, Фесся стояла. Ветер трепал подол, бросал волосы то назад, то на лицо. Женщина их не поправляла.

Цыка сплюнул, развернулся и быстро пошел к веске. На душе было гадко, будто подлость какую-то сделал.

* * *

Спустя четверть лучины в подземелье торопливо спустился начальник тюрьмы, спотыкаясь на щербатых ступеньках и нещадно бранясь. Жара и Рыску выпустили — но не восвояси, а в коридор, под надзор стражников. Начальник лично осмотрел камеру, брезгливо поворошил ногой Алькову одежду, как сброшенную змеей шкуру, понял, что дело темное, и, не мешкая, послал к господину наместнику гонца с запиской.

Румз появился через считанные щепки — оказывается, он как раз шел по тюремному двору, желая полюбоваться на унижение своего обидчика и вконец отравить ему последние часы. Синяк на лбу наместника, охлажденный и припудренный, вполовину потерял в цвете и размере, но все равно приковывал взгляды, особенно знающие. Румз их заметил и рассвирепел еще пуще.

— Что значит — исчез? — визгливо напустился он на вытянувшихся в струнку стражников. — В муху, что ли, превратился и в окошко выпорхнул?

Господин наместник даже не догадывался, насколько он был близок к истине.

— Лентяи, идиоты! Проспали побег! Будете вместо него висеть!

Жар попытался воспользоваться случаем и выскользнуть во двор за спинами оцепеневшей от страха охраны, но Рыска не поняла его знаков, а когда вор по-простому потянул девушку за руку, уперлась и покачнулась, привлекая внимание наместника.

— А это кто такие?!

— Сообщники, господин Румз, — хрипло вякнул начальник стражи. — Пришли заключенного проведать, ну мы их и задержали на всякий случай.

Наместник пригляделся внимательнее:

— Помню-помню. — Голос у него снова стал вкрадчив и тих. Ага, дружок белокосого и его девка. Женщин Румз вообще терпеть не мог, а Жар был не в его вкусе, так что друзьям предстояло огрести по полной. — Что ж… Проводите этих голубчиков в дознавательную, я сам ими займусь.

Стражники выдохнули (хвала Хольге, господин наместник нашел других коров отпущения!) и с удвоенным рвением заломили пленникам руки.

* * *

«Дознавательная» оказалась самой обычной пыточной дальше по коридору. Она вообще-то была занята, но гнев наместника вымел оттуда и одноглазого палача, и его тощего прыщавого помощника, и чье-то жуткое окровавленное тело, которое выволокли за ноги да так и зашвырнули в одну из камер. На полу осталась извилистая полоса — быстро высохшая, но не исчезнувшая.

Одна половина пыточной выглядела как обычная комната — стол, несколько стульев, полки с бумагами. В другой стояла иная «мебель»: дыба, «качель» из широкой доски с кандалами для рук-ног и что-то вроде сундука, изнутри утыканного гвоздями — то ли ржавыми, то ли в засохшей крови. С потолка свисали веревки и цепи, над дырой в полу поднимался желтоватый пар. Перед разожженным камином в рядок лежали острые железяки, напоминавшие лекарские, но любой больной при их виде предпочел бы помереть. В зарешеченном ящике скреблись, попискивали крысы, меж прутьев иногда высовывались кончики хвостов.

Пока, впрочем, «гостям» показали на стулья. Наместник сел за стол напротив.

— Что ж, милые мои, говорите, — велел он, придирчиво поправляя кружевные манжеты.

— О чем? — не поняла Рыска.

— А обо всем. Кто вы такие, кто этот саврянин, что в моем городе делаете…

По дороге друзей обыскали, торжествующе выудив из Жарового кармана связку отмычек, которая теперь лежала перед Румзом. Рыскины деньги тоже подверглись тщательному осмотру, во время чего бесследно сгинули.

Друзья переглянулись — и тут же получили по затрещине от стражников, предупредительно стоящих за стульями.

— Я сказал — говорить, а не сговариваться, — лениво пояснил наместник, перебирая тонкие гнутые железки. — Многих уже тут обчистить успели?

— Да я их просто так, на всякий случай ношу! — искренне возмутился Жар: в Зайцеграде ему еще ни разу не пришлось пустить связку в дело, а к ее весу и побрякиванию при ходьбе он привык, как к той же шапке. Скорее заметил бы, если б обронил.

— Это на какой же, например? Дружку побег устроить?

— Так ведь он еще до нас удрал!

— А как ему это удалось, не догадываешься?

Жар промолчал, понимая, что за правду ему точно влепят горячих — решат, что издевается.

— Выведите его, — неожиданно велел наместник стражникам. — Я с девчонкой один на один поговорю. Чтоб меньше стеснялась.

У Рыски, напротив, аж зубы от страха застучали — чего поднаторевший в допросах Румз и добивался. Девушка проводила Жара отчаянным взглядом, как привязанная к дереву собачонка, от которой уходит хозяин.

Дверь захлопнулась. Господин наместник неспешно встал со стула, обошел вокруг Рыски. Сегодня от него пахло другими духами, более легкими, но почему-то навевающими мысли о жальнике. «Белая лилия», последний шедевр известного столичного парфюмера, обошелся Румзу в месячный доход с целого «курятника». Рыска этого, конечно, не знала, но мутить ее стало еще больше.

— Рассказывай, — повторил наместник. — Да не вздумай лгать, я сразу пойму.

Девушка и не собиралась — точнее, не смогла бы. В пыточной воображение и не у таких храбрецов отказывало. Все, на что Рыски хватило, — утаить крысиную сущность Алька и связанные с этим безобразия.

Господин Румз слушал рассеянно. При всех его недостатках наместник был человеком умным и проницательным и быстро понял, с кем имеет дело. Девчонка-простушка и молодой воришка. Второй еще мог заершиться или наврать с три короба, вынудив отделять правду от лжи раскаленными клещами, но глупенькая весчанка, оставшись в одиночестве, перепугалась до смерти и запела зябликом. Осталось только выяснить, за что саврянин задолжал ей такую кучу денег и кто он вообще такой. Хаскиль, хм… Известное имя. Старинный род, вроде бы кто-то из них даже правил в прошлом веке, и сейчас при дворе хоть один на высокой должности да ошивается. Чтобы назваться его отпрыском, нужна недюжинная наглость.