Дорис Мортман - Истинные цвета

• Название: Истинные цвета
• Автор: Дорис Мортман
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-004207-8

Две названые сестры. Две судьбы. Два противостояния смертельной опасности. Два противоборства любви и ненависти…

Изабель. Художница, чьи полотна потрясают, чей талант стал легендой. Но ни успех, ни мужские объятия не в силах заставить ее забыть одну-единственную ночь. Ночь, когда свершилось страшное преступление…

Нина. Самая отважная и беспощадная из журналисток Америки. Женщина, готовая рискнуть не только собственной жизнью, но и счастьем близких во имя славы – и во имя истины.

Две названые сестры. Две таинственные истории. Две безжалостные мести – и две пламенные страсти…

---

Изабель без чувств рухнула на пол.

Проснулась она в постели Филиппа, в его нежных объятиях. Голова у нее кружилась, но в сознании постепенно возник искомый образ. Сев на кровати, Изабель внимательно посмотрела на Филиппа.

– Я видела его, – тихо вымолвила она. – Я видела человека, который убил мою мать.

– Когда погас свет, я бросился в твою комнату, – ответил Филипп, чувствуя себя неловко под ее пытливым взглядом. – Я налетел на столик, уронил лампу и упал. Ты открыла дверь и, замерев на пороге, стала смотреть на меня.

– А видела его, – уточнила Изабель. – Все эти годы мне казалось, что я в ту ночь спала. Но я не спала, я все видела. – Она навзрыд заплакала. – То, что случилось той ночью… Это вернулось.

Филипп обнял ее, стараясь унять охватившую ее дрожь.

– Тебе не следует предаваться этим воспоминаниям в одиночестве.

– Да, я знаю. – Изабель утерла слезы краем простыни и удобно устроилась в его объятиях, размышляя о прошлом и о будущем в одно и то же время. Филипп молча ждал. – Завтра утром я позвоню племяннику Алехандро, Ксавьеру, – сказала она по прошествии нескольких минут. – Он психиатр, и, судя по отзывам Алехандро, неплохой. Кроме того, мы знакомы и…

– И с ним ты будешь чувствовать себя в безопасности.

– Я чувствую себя в безопасности с тобой, – выразила она внезапно поразившее ее ощущение.

– И когда ты пришла к такому выводу? – с улыбкой спросил Филипп, которого удивили и обрадовали ее слова.

Изабель потерла виски, словно стараясь прояснить мысли.

– Видимо, подсознательно я доверяю тебе, потому что ты можешь помочь мне избавиться от моих кошмаров.

– Конечно, ибо подсознательно ты чувствуешь, как сильно я тебя люблю, – ласково отозвался он.

– Вот здесь, – она приложила руку к своей груди, – здесь давно уже живет вера в твою любовь. Нужно было, чтобы разум пришел в согласие с сердцем… – От избытка эмоций голос у нее сорвался. – Я должна попытаться все вспомнить.

– Но не пытайся делать это в одиночку. – С этими словами Филипп привлек ее к своей груди.

Изабель была благодарна ему за любовь, терпение, силу и в особенности за поддержку, но когда он заснул, она долго еще лежала, глядя в темноту. Завтра она собиралась предпринять путешествие в закоулки своей памяти. Путешествие явно будет мучительным; но она не отступит. К сожалению, этот путь ей придется проделать одной, отказавшись от помощи Филиппа.

Ксавьер практиковал в Педральбес, фешенебельном районе Барселоны. Его офис выходил окнами в парк королевского дворца Педраль, и каждый раз, войдя в кабинет, Изабель сокрушалась, что из окна открывается весьма мрачный вид.

Заглянуть в собственное подсознание оказалось делом нелегким. Ксавьер не был сторонником применения гипноза и наркотических средств, по его методе мозгу задавался естественный ритм. Во-первых, этот подход не оказывал отрицательного воздействия на здоровье, во-вторых, полученный таким образом результат не вызывал сомнений.

– Вы художник, Изабель, – этими словами Ксавьер начал их вторую встречу (первая была полностью посвящена подготовке к сеансам). – Используйте свое умение мыслить зрительными образами, чтобы проникнуть в прошлое и увидеть то, что нас интересует.

Они быстро преодолели временное расстояние между ее счастливой, беззаботной жизнью в доме на Пассейг-де-Грасия с частыми визитами в «Эль кастель де лес брюшотс» и ее последними каникулами на Мальорке. С этого момента воспоминания Изабель окутала тень тревоги. Разум побуждал ее хранить спокойствие, но подсознание предвещало близость ужасных событий. И это пугало Изабель.

Их продвижение в прошлое застопорилось. Медленно, осторожно Ксавьер старался расшевелить ее мозг, передвигая временные рамки то в одну, то в другую сторону, заставляя тем самым поверить в то, что она находится на месте трагедии, но в окружении всегда готовых прийти на помощь доброжелателей.

Изабель вспомнила, с каким радостным нетерпением она всегда ждала летних каникул на Мальорке.

– Вы там встретились с Пасквой Барбой? – спросил Ксавьер.

Изабель кивнула, живо вспомнив, какое впечатление произвел тогда на нее этот человек.

Она вспомнила серьезный разговор между Пако и Мартином и пересказала его Ксавьеру, хотя ей, естественно, не хотелось выставлять отца в столь неприглядном виде.

– Ваш отец был расстроен поведением жены? – Изабель отвернулась, чтобы не встречаться глазами с Ксавьером. В невиновности отца она не сомневалась, поэтому ей была неприятна сама тень подозрения, которую кто-либо бросал в его адрес. – Вы не ответили.

– Он был в ярости.

На следующий день она рассказала Ксавьеру о своем пятом дне рождения, который праздновали в ресторане «Ритц». Она вспомнила все до мелочей: колоннаду, стулья с высокими спинками вокруг дубовых столов, голубые фарфоровые вазы с огромными растениями, даже мелодию, которую исполнял оркестр. Постепенно она настроилась на то, чтобы воскресить в памяти тот судьбоносный день. И снова ей пришлось признать, что гнев Мартина одинаково распространялся и на Барбу, и на Альтею.

Когда они приблизились к самой ночи убийства, Ксавьер предупредил Изабель, что поскольку именно здесь кроется ее душевная травма, она вряд ли сможет вспомнить события в их логической последовательности, а возможно, ей вообще не удастся воспроизвести всю картину полностью.

Ксавьер оказался прав. Каждый сеанс высвечивал новую сцену, которая не обнаруживала никакой связи с предыдущей. Альтея лежит на полу обнаженная, ее тело едва прикрыто полотенцем. Опрокинутая лампа, отбрасывающая на стену причудливую тень. Волосы Альтеи мокрые, перепутанные, пряди разметались по полу. Перевернутый столик. Мужской пиджак с золотыми пуговицами. Лицо Альтеи – ее профиль, глаза закрыты, губы чуть приоткрыты, кровь на правой щеке. Его лицо частично такое, каким Изабель его уже видела, – злобный взгляд, перекошенный в усмешке рот; но в его облике появились и новые детали – порез на щеке, золотое кольцо на левой руке, как раз на той, которую он протянул к Альтее.

Последний сеанс длился три часа. Ксавьер неотступно следовал за Изабель по бесконечно длинной ночи, до той самой минуты, когда маленькая Изабель спряталась в шкафу, затаившись от страха.

– Приходя в себя после тех синих ночных кошмаров, вы вспоминали детали? – спросил Ксавьер.

– Я делала наброски.

– Они сохранились?

– Так, кое-какие, – ответила Изабель нехотя. Она всегда стеснялась того, что занимается такой ерундой. Правда, теперь они пригодились. – У Миранды тоже что-то есть.

Ксавьер удовлетворенно кивнул: нельзя же выказывать свою радость по такому «пустяку».

Миранда тотчас выслала Изабель рисунки. Распечатав конверт, Изабель разложила наброски на полу в своей комнате в Кастель. Она долго бродила вокруг них, сторонясь белых листов, словно неведомого вируса. Наконец она не выдержала и бросилась вон из комнаты, почувствовав, что задыхается от страха и приступа клаустрофобии, как в ту ночь, когда спряталась в шкафу. Как тогда, так и теперь она не могла побороть страха перед убийцей.

Изабель вошла в кабинет Флоры и набрала номер Филиппа.

После той ночи в «Ритце» она уговорила его немедленно вернуться в Нью-Йорк и теперь звонила ему в офис, домой, даже в самолет, но Филиппа нигде не было. Она встревожилась не на шутку и стала бездумно бродить по дому. Когда же поняла, что не выдержит дольше этой муки, заставила себя вернуться к рисункам.

Много часов просидела она на полу среди кучи набросков, часть которых она сделала еще в семилетнем возрасте. Она бесконечно перекладывала их с места на место, сортировала, раскладывала то так, то этак и не заметила, как наступила ночь. Прикладывая нос к подбородку и левому глазу, она затем меняла глаза местами. Потом прибавляла рот и искала подходящие подбородок, шею, волосы и овал лица. К утру у нее получилось несколько портретов совершенно разных мужчин. В тот же день она показала рисунки Ксавьеру, сообщив, что пришла в полное отчаяние.

Ксавьер разложил рисунки на столе и стал внимательно изучать их. Вскоре он обнаружил несомненное сходство: сходящиеся к переносице густые брови, полные губы, расширяющийся к кончику нос.

– У Пако на подбородке ямочка, – заметила Изабель, разочарованная тем, что ее предварительный портрет однозначно не похож на Пако. – А на рисунке ее нет.

– Не исключено, что человек этот вам незнаком, а убийство – беспричинный акт жестокости.

Отчаяние и осознание собственного бессилия тяжкой ношей обрушились на плечи Изабель. Она заплакала.

– Вы преодолели первый и самый трудный барьер, – сказал Ксавьер. – Вы открыли дверь в свой мозг. Теперь, когда он освобожден от бремени мучительных воспоминаний, нам будет легче установить истину. А со временем, возможно, вы сумеете назвать имя убийцы.