Дэвид Дархэм - Кровавое заклятие

• Название: Кровавое заклятие
• Автор: Дэвид Дархэм
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Полиграфиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060363-3, 978-5-403-03083-0, 978-5-4215-0377-4

Много веков назад империя Акация правила бесчисленными странами и народами, — но рано или поздно рушатся даже самые могущественные державы…

Вот и Акация пала под натиском повстанцев — некогда покоренных людей народа мейн, призвавших себе на помощь не только диких и жестоких кочевников, но и древнюю, запретную, темную магию…

Последний император убит.

Его детям, лишенным трона и власти, предстоит самим пробивать себе дорогу в жизни…

Но кто из них рано или поздно снова воссядет на трон предков?

Старший сын, ставший героем среди кочевников — или младший, избравший жребий «джентльмена удачи»?

Старшая дочь — жрица в таинственном храме на далеком острове — или младшая, вынужденная разделить ложе с вождем победивших мейнцев?

Судьба их еще темна. Приключения их только начинаются!

---

— И не Лотан-Аклун?

— Это другой вопрос.

— Я догадалась. — Продолжая говорить, Коринн снова двинулась вперед, подступая к сэру Дагону. — Вы всегда убеждали людей, что Лотан-Аклун — главная сила мира. Но ведь это не так, верно? Хэниш передал мне то, что вы ему рассказали. Вы ведете с Лотан-Аклун дела, поскольку без них рухнет вся ваша отлаженная система торговли. Они богаты. Богаче вас, и вы желаете заполучить то, что они имеют. Верно? Вы называете их великой силой, но мечтаете о том, чтобы вам не приходилось делить с ними прибыли от торговли. Быть приниженным, младшим партнером. Иногда по ночам вам снится, как их дворцы становятся вашими. Их богатства для вас важнее всего на свете. Я права?

Сэр Дагон снова подался назад и недовольно поморщился.

— Сперва я читал вам нотацию, теперь вы мне. Простите, у меня нет на это времени. Последний раз спрашиваю: что привело вас сюда?

Коринн ощущала странную легкость. Вопрос Дагона пришелся ко времени, и она не моргнув глазом ответила:

— Я пришла с посланием от брата. Он хочет, чтобы вы перестали помогать Хэнишу. Если вы согласитесь с его предложением, то не пожалеете. Награда будет стоить затраченных усилий.

— Перестали помогать Хэнишу? — недоверчиво переспросил сэр Дагон. Его брови медленно поползли вверх. — Я же объяснил вам, что ни мейнцы, ни Акараны не контролируют мир.

— Но и вы тоже. Не в одиночку, по крайней мере. Без поддержки масс у вас ничего не выйдет. Мой брат обеспечит вам эту поддержку. В гораздо большей степени, нежели Хэниш.

— Ваш брат! Он злит меня и забавляет одновременно. Вы знаете, что он каким-то образом убедил людей отказаться от миста? Это самое неприятное…

Коринн ничего не знала о людях, отказывающихся от миста, но приняла информацию к сведению, не выказав ни малейшего удивления.

— Именно поэтому вам следовало бы поддержать Аливера. Он освобождает людей, чтобы они помогли ему выиграть войну. После победы ситуация изменится. Мы можем решить этот вопрос к обоюдной выгоде. Аливер не таков, как наш отец. Я тоже. Очевидно, вы полагаете, что новая династия Акаран будет не лучше прежней. Да, раньше у Акаранов и Лиги были разногласия, но Хэниш Мейн открыл нам глаза. И мы проснулись. Поверьте: теперь все будет иначе.

Сэр Дагон, прищурившись, посмотрел на Коринн. Еще несколько дней назад этот пристальный, выворачивающий душу взгляд поверг бы принцессу в ужас. Даже сейчас выдержать его было непросто.

— Хорошо. Я услышал вас, — проговорил Дагон. — Однако не нашел ничего, что оправдало бы радиальную смену политики Лиги. Ваш брат не сумеет выиграть битву, принцесса. Поверьте мне. Я обладаю сведениями, которых нет у вас. И раз так, почему я должен присоединиться к слабой стороне? Особенно когда это идет вразрез с моими интересами? Если у вас есть убедительные аргументы, мы можем продолжить разговор. В противном случае я ухожу.

Заставив себя не опускать глаз, Коринн постаралась сформулировать достойный ответ. Было очень непросто упорядочить разрозненные мысли, которые крутились у нее в голове. Пронизывающий взгляд сэра Дагона мешал сосредоточиться. Коринн хотелось, не думая более ни о чем, вывалить ему правду. Признаться во всем. Пусть он осудит или оправдает, лишь бы только понял ее. Но Коринн пришла сюда не для того. Она не скажет, как любила Хэниша и каким ударом для нее стало его невольное признание. Не скажет, что она почувствовала, поняв, что все их отношения были ложью. Не скажет, что возненавидела собственную слабость, когда поняла, что ее обманывали, что она была овечкой, предназначенной на заклание. Коринн не станет раскрывать ему душу, не расскажет о своей боли и одиночестве. Дагону незачем знать, что она до сих пор иногда тоскует по Игалдану — принцу, который упал на колени и признался ей в любви. Что до сих пор не может понять, почему силы мира отняли у нее отца и маму. Что все ее детство было омрачено страхом смерти… Мысли вращались в голове бешеным хороводом, однако Коринн взяла себя руки и вынула из этой мешанины то, что действительно следовало сказать.

Она отыскала и упорядочила слова, и они вышли из ее уст гладкие, как шелк. Коринн повторила, что Лиге — ради ее собственной выгоды — необходимо порвать с Хэнишем. Нужно отозвать флот, снабжающий войско Маэндера, и оставить в покое корабли Вуму. Сейчас Лиге выгодно просто ждать. Не сражаться против Хэниша, а всего лишь отойти в сторону. Соблюсти нейтралитет. Если Хэниш победит, бездействие Лиги не принесет ей вреда. Хэниш, конечно, обругает их, но простит. Ибо какой у него выбор? Но если Лига будет по-прежнему помогать мейнцам, а те проиграют — тогда Аливер не пощадит ее. Он под корень уничтожит торговлю. Он обратится против Лиги, обрушит на нее все свои силы и будет сражаться, пока не возобладает. А если ничто из этого не кажется весомым аргументом, сказала Коринн, то у нее есть еще один. И она надеется, что сэр Дагон прислушается к ее словам.

Глава Лиги неотрывно смотрел на нее, ноздри его раздувались, и принцесса не могла понять, заинтересован он или раздражен сверх меры.

— Сэр Дагон, от имени моего брата я уполномочена сказать вам, что Аливер не собирается в будущем вести политику, которая пойдет вразрез с вашими интересами. Напротив, мы — он и я — полагаем, что партнерские отношения между Лигой и Акаранами могут стать даже более благополучными, чем прежде.

Кажется, Коринн все-таки удалось привлечь внимание Дагона. Он кивнул, призывая принцессу продолжать. Во всяком случае, еще несколько минут он был готов ей уделить.

Глава 61

Новый день не принес ничего, что было бы для Аливера привычным и понятным порядком вещей в жизни мира. Не соблюдались законы природы, гласящие, что с рассветом создания ночи ложатся спать, в то время как дневные труженики занимают их место. Не слышалось утреннего щебета птиц. Петухи не пели свой панегирик восходящему дню. Не было ни лая собак, ни радостных криков и смеха играющих детей, ни звонких женских голосов. До его ушей не долетали обычные приветствия, которыми люди встречали друг друга согласно древним талайским обычаям. Он не слышал звуков молотьбы, на долгие годы ставших для Аливера неотъемлемой частью любого талайского утра.

На рассвете того дня, когда должна была возобновиться битва с Маэндером Мейном, Аливер проснулся в своем походном шатре. Лежа на тюфяке, он думал, как соскучился по всем этим обыденным вещам привычного человеческого существования. Теперь они казались далекими, давно ушедшими, как воспоминания детства. Это были приметы мирной жизни, в которые Аливер теперь едва мог поверить. Было время, когда он считал себя изгнанником, а Талай — ссылкой, но теперь каждый день, проведенный в Умэ, казался Аливеру настоящей идиллией. Вспоминая, что некогда жил как обычный человек, принц ощущал почти физическую боль. Она приходила даже по ночам, в краткие моменты сна. Все беды, тревоги и страхи, которые раньше имели так много значения, казались сущей ерундой в сравнении с нынешними повседневными заботами.

Аливер поднялся и потер кулаками глаза, стирая усталость. Несколько минут спустя он вышел из шатра. Вокруг бурила жизнь огромного лагеря. Сотни палаток и шатров, тысячи людей, которые собрались по его зову. Мужчины и женщины, юноши и старики поднимались, готовясь к новому дню войны. Воины халали, по собственной инициативе взявшие на себя роль телохранителей принца, кивнули в знак приветствия. Аливер увидел, как множество лиц оборачивается к нему. Люди улыбались своему предводителю, в их глазах светилась надежда. Все они верили, что война закончится победой. Люди были бесконечно преданны Аливеру. Принц казался им возрожденным Эдифусом или Тинадином. Аливер много раз объяснял, что это не так, но люди, кажется, всерьез считали, что он защищает их от огня и клинка. Он — а не какие-то невидимые сантот.

Аливер обвел глазами лица окружающих его людей, остерегаясь подолгу задерживать взгляд на ком-то одном. Принц опасался, что кто-нибудь заметит его неуверенность. «Ты можешь чувствовать ее, — сказал Таддеус незадолго до своего исчезновения, — но никогда не показывай этого». Аливер и не понимал, как он нуждался в старом канцлере, пока тот не ушел. Иногда ему казалось, что сам отец говорит устами человека, некогда предавшего его. Все люди совершают ошибки, сказал однажды Таддеус, даже короли. И даже короли могут чего-то не знать или не уметь. Однако настоящий лидер держит себя так, словно он — легендарный герой древних дней. Такие герои никогда не сомневались в себе. Или по крайней мере не позволяли миру заметить этого… Аливер очень скучал по Таддеусу. Канцлер не сказал ни слова на прощание, но принц догадывался, что он ищет. И молился, чтобы поиски поскорее увенчались успехом.

Мэна и Дариэл завтракали у костра. Они сидели бок о бок, соприкасаясь коленями. Оба одинаково держали миски на весу и ловко работали ложками. Мэна — маленькая и хрупкая, но в ее теле, едва прикрытом одеждой, таились сила и гибкость стального клинка. Она была опасна, даже когда улыбалась и лучилась доброжелательностью. На боку Мэна носила меч в удобных ножнах, которые позволяли обнажить клинок за долю секунды. Дариэл — жизнерадостный, энергичный, с извечным озорным блеском в глазах. Рубаха, как обычно, распахнута, обнажая плоский живот. Эти двое сдвинули головы и тихо переговаривались между собой. Они выглядели как… ну, что ж, как брат и сестра — непохожие, но любящие друг друга всем сердцем. Словно вовсе не было лет, проведенных в разлуке.