Евгения Лифантьева - Синий Дракон

• Название: Синий Дракон
• Автор: Евгения Лифантьева
• Жанр: Фэнтези

Приключения пенсионеров на ролевой игре

---

Только послушав минут десять, Старый Оружейник сообразил, что парень излагает не подлинную легенду и даже не что-то созданное в древнерусском духе, но остроумную пародию. По ходу сюжета получалось, что все боги отличаются непомерным честолюбием и столь же непомерной страстью к женскому полу, особенно к тем его представительницам, которые продвинуты в магии и ворожбе. Пирующие достаточно долго крепились, пытаясь сохранять серьезные выражения лиц, но, в конце концов, хохот загулял по лагерю. Посольство заканчивалось провалом, но в этот момент к поляне подошла ватага парней в черных доспехах:

— К тебе, князь, в гости мы, хоть и не пригласил ты нас на свадьбу, но мы сами пришли. Да не просто пришли: предложенье принесли. У тебя — товар, у нас — купец. Выдай за барона Уго свою дочку Лебедушку — и будем мы вместе править в этом мире до скончания века.

— Спасибо за предложение. — От неожиданности князь чуть было не перешел на нормальный язык, но быстро спохватился. — Только вот беда: нету у меня дочки-Лебедушки. И никогда не было. Есть сынок юный Всеславур, народился недавно, правда, рос не по часам, а по минутам… Да только все равно не по чину ему в замуж идти. Может, у вас, кнайтов, это и принято, а у нас, богов почитающих, развратом считается. К тому ж он сегодня и женится…

— Что-то ты, князь, не вежливо с послами разговариваешь! Али не хочешь нашей дружбы? — поинтересовались гости.

— Да не то, чтобы хочу, и не то, чтобы не хочу, — пожал плечами князь.

— Тогда жди наше войско под стенами своего города!

Последняя фраза была наглой ложью: войско ждать было нечего, оно было тут, у ворот: два десятка парней в черных латах с длинными мечами. А четверо уже тащили бревно на веревках — осадный таран. "Русичи" кинулись к оружейным стойкам, жрицы Великой Пустоты взвели арбалеты, а Владлен Степанович, охваченный общим азартом, автоматически встал, как учил Кили, позади ближайшего с нему щитовика.

Ворота пали, рыцари ворвались в лагерь. Оружейник успел пару раз ткнуть кого-то копьем, с удовольствием отмечая, как пораженные противники садятся на траву. Потом его достали длинным мечом, и он тоже присел, уворачиваясь от проносящихся мимо бойцов. Вскоре нападение было отбито: русичей было больше, чем врагов, да и арбалеты Храма немало помогли защитникам. Правда, трупов и с той, и с другой стороны было в достатке, чуть ли ни по половине каждой команды. Мертвецы поднялись, и Оружейник — вместе со всеми. Уходя, он оглянулся: оставшийся в живых Всеславур, растрепанный, без кольчуги, смотрел ему вслед. Но, как уже объяснили Владлену Степановичу, по правилам мертвецы не имеют права разговаривать с живыми, и он поспешил догнать того щитовика, чью спину он пытался прикрывать в бою.

8.

К вечеру наплыв посетителей в Лабиринте иссяк. Вернулись рыцари ордена и стали готовить ужин, горячо обсуждая детали штурмов Храма и погоню за орками. Орков так и не догнали, а храм им каждый раз удавалось отстоять "малой кровью", ведь в "драконьей" команде было в основном хорошо подготовленные фехтовальщики (как они сами себя называли — файтеры). Правда, повара они были не очень-то хорошие, и полугорелая каша не вдохновила Дракона. Он доел остатки своих запасов в Лабиринте, попил чаю, умиротворенно полюбовался закатным небом и подался в мастерский лагерь. Там, в отличие от утреннего столпотворения, было тихо и почти пусто. У догорающего костра сидел Антон с какой-то девушкой. Странник бурно обрадовался приходу деда:

— Слышь, ты тут посидишь? А то в лагере никого, все в кабак пошли, там Вилли-Волос поет. Я тоже послушать хочу.

— Легко.

— Ладно, ты поешь, тут чего-то осталось…

Антон и девушка ушли, и Дмитрий Сергеевич снова остался один. Сегодняшний день был каким-то странным: несмотря на то, что вокруг по лесу носилось несколько сотен человек, он почти все время оставался в одиночестве. Может, потому, что ни в чьем обществе не нуждался — было удивительно хорошо сидеть у костра, слушать шум ветра в вершинах деревьев, размышлять о каких-то необязательных вещах, вроде того, что все-таки движет Мирозданием, лениво ужинать…

Кроме того, этот день время от времени подкидывал какие-то маленькие подарки — неожиданные, но от того еще более приятные. Вот и сейчас Дмитрий Сергеевич обнаружил под продуктовым навесом большой кусок любимого им домашнего пирога с рыбой. Чья мама или, скорее, бабушка испекла его перед Игрой, собирая свое любимое чадо "в поход"? Почему эту вкуснятину не уничтожили вечно голодные, как саранча, ролевики? Дмитрий Сергеевич не знал, да и не хотел знать. Важно было только одно: пирог к утру может испортиться, поэтому его нужно съедать сейчас. Что он с огромным удовольствием и сделал.

Посидев еще немного у костра, Дмитрий Сергеевич решил, что всю ночь отыгрывать караульщика он не обязан, и забрался в палатку. Но только он начал задремывать, как услышал, что кто-то расстегивает полог. Через секунду этот кто-то тихонько потряс его за плечо. Голос у будившего Дмитрия Сергеевича существа был определенно девический:

— Тошка! Это ты?

— Нет. Не я. В смысле: я — не он. — Спросонья Дмитрий Сергеевич начал путаться в словах. — А Антон в кабак ушел.

— Один?

— Нет, с какой-то девушкой.

— С какой?

— Не знаю. Черненькая такая, хорошенькая. Вроде тоже мастер, она утром тут была. Да я вообще мало тут кого знаю…

— Волосы длинные?

— У кого?

— У девушки.

— Длинные. Кажется. — Дмитрий Сергеевич совершенно не обратил внимания на длину волос подруги Антона, да и вообще как-то не особо разглядел ее.

Ночная гостья тихонько всхлипнула, словно задохнулась воздухом.

— Что с тобой? — испугался Дмитрий Сергеевич.

— Ничего, — ответила девушка и вдруг разревелась совершенно по-детски, горько и безнадежно.

Так плакала дочка Дмитрия Сергеевича, мать Антона, когда ей было лет пять-шесть, и она в очередной раз разбивала коленку или ее обижали во дворе. Тогда подающий большие надежды кандидат наук Снегирев сажал ее на колени, гладил по голове и шептал какие-то дурацкие слова про оранжевого попугая, который сидит на пальме и грызет кедровые орехи, которые ему периодически присылают с Северного полюса белые медведи. На Аленку сказка про попугая действовал безотказно — через минуту она уже хохотала, и сама рассказывала папе, что для того, чтобы отправить посылку, белым медведям приходится просить полярных летчиков отвезти орехи в Москву, а уже из Москвы загранрейсом орехи едут в Африку.

Сейчас, ощутив себя в совершенно идиотской ситуации, Дмитрий Сергеевич на автомате воспользовался проверенным методом утешения плачущих девочек: обнял незнакомку за плечи, погладил по волосам и начал рассказывать сказку про авиапосыки с кедровыми орехами и веселого попугая на зеленой пальме. К его удивлению, девушка отнеслась к его гону совершенно адекватно. То есть так, как и положено утешаемым: прижалась к его плечу, еще несколько раз всхлипнула — но уже не так горько, — и замерла, периодически вздыхая.

Но через минуту она снова поставила его в затруднительное положение. Престав вздыхать, она внезапно поцеловала его — да так, что Дмитрий Сергеевич невольно ответил на ее поцелуй, да и о том, что пребывающая в его объятиях девица годится ему во внучки, он вспомнил далеко не сразу. Точнее, очень не сразу, а только тогда, когда девушка, прервав очередной поцелуй, погладила ошеломленного профессора по бороде и спросила:

— А ты кто?

— Синий Дракон. В смысле — Дмитрий Сергеевич.

Ответ почему-то очень развеселил ночную гостью.

— А меня зовут Лель. А ты из Катера приехал?

— Нет, я местный. Ну, в смысле — из Академгородка.

— А-а-а… А я думала, что Синий Дракон — кто-то из приезжих. Хэлдар, который на Дракона заявлялся, в больницу попал, а потом Странник сказал, что он на Дракона одного старика поставил, я думала, что ты — кто-то из олдовых из Катера, говорят, кто-то приехал.

— Не, я вообще первый раз на игре.

— Пионер… Прикольно. — Лель опять рассмеялась и взъерошила ему бороду. — Знаешь, сейчас стали взрослые цивилы типа тебя приходить — они такие смешные, но бывают очень интересные. Ну и как тебе здесь?

— Ничего. Я — археолог, так что — нормально. Даже прикольно. — Это дурацкое словечко показалось вдруг Дмитрию Сергеевичу очень верным, оно как нельзя точнее описывало весь сумасшедший сегодняшний день.