Карл Маркс - Собрание сочинений, том 22

• Название: Собрание сочинений, том 22
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать второй том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения Энгельса, написанные в 1890–1895 гг., в последние годы его жизни.

---

«Standard». I may say that I for one would look with fear and apprehension at this intoxicating increase of wealth if I were of the opinion that it was confined to the classes in easy circumstances. This great increase of wealth which I have described, and which is founded on the accurate returns is confined entirely to the augmentation of Capital, and takes no account of the poorer classes.

№ 16. ГЛАДСТОН — БРЕНТАНО

«Deutsches Wochenblatt»[186] № 49, 4 декабря 1890 г.

Сообщение

В № 45 «Deutsches Wochenblatt» профессор Луйо Брентано опубликовал статью «Моя полемика с Карлом Марксом», которая служила в то же самое время введением к перепечатке этой полемики в виде отдельной брошюры. В этой полемике главную роль играет одна парламентская речь, произнесенная в 1863 г. Гладстоном и переданная в искаженной форме Марксом в его Учредительном Манифесте при основании международной рабочей организации.

Очевидно, что самым компетентным лицом в решении спора о тексте речи Гладстона является сам Гладстон. Поэтому имеет особый интерес, что Гладстон в связи с перепечаткой полемики Брентано с Марксом послал два письма Брентано. 22 ноября Гладстон пишет Брентано: «Вы совершенно правы, а Маркс абсолютно неправ», а 28 ноября он пишет: «Я не вносил никаких изменений». Благодаря этому дело, которое проливает характерный свет на социал-демократический способ доказательства, можно считать окончательно решенным не в пользу социал-демократической точки зрения.

Раскрытие обмана явилось заслугой Брентано, и весьма своевременно было именно теперь напомнить об этом споре.

О. А.

№ 17. ОТВЕТ ЭНГЕЛЬСА НА № 16

«Neue Zeit» № 13, 1891, стр. 425

По вопросу Брентано contra Маркс[187]

В моем предисловии к четвертому изданию I тома «Капитала» Маркса я был принужден сообщить об анонимной кампании, которую в свое время вел г-н Луйо Брентано против Маркса, выдвинув обвинение, будто Маркс сфальсифицировал цитату из одной речи Гладстона.

На это Брентано ответил в брошюре «Моя полемика с Карлом Марксом». Луйо Брентано, Берлин, Вальтер и Аполант, 1890. Я не замедлю дать ему ответ на это.

Между тем в № 49 от 4 декабря 1890 г. «Deutsches Wochenblatt» напечатана еще одна заметка по этому поводу, в которой сказано:

«Очевидно, что самым компетентным лицом в решении спора о тексте речи Гладстона является сам Гладстон. Поэтому имеет особый интерес, что Гладстон в связи с перепечаткой полемики Брентано с Марксом послал два письма Брентано. 22 ноября Гладстон пишет Брентано: «Вы совершенно правы, а Маркс абсолютно неправ», а 28 ноября он пишет: «Я не вносил никаких изменений»».

Что это должно означать? В чем «Вы совершенно правы» и в чем «Маркс абсолютно неправ»? Во что «я не вносил никаких изменений»? В том виде как это здесь дано, это может означать и все и ничего. Почему сообщение г-на Брентано ограничивается этими двумя короткими фразами?

Либо г-н Гладстон не позволил ему напечатать письма целиком. В таком случае это достаточное доказательство того, что они ничего не доказывают.

Либо же г-н Гладстон с самого начала написал эти письма для их опубликования и разрешил г-ну Брентано воспользоваться ими по своему усмотрению. В таком случае опубликование только этих ничего не говорящих извлечений именно и доказывает, что показание Гладстона в целом для г-на Брентано бесполезно, а потому и было им «состряпано» в вышеуказанном виде.

Чтобы знать, какое значение имеют две вышеприведенные фразы, мы должны были бы видеть не только оба письма г-на Гладстона, но и соответствующие письма г-на Брентано, А до тех пор, пока не опубликована вся их переписка по этому вопросу на языке оригинала, вышеприведенные отрывки не имеют абсолютно никакого значения для решения спора и не стоят той бумаги, на которой они напечатаны.

Ф. Энгельс

ПРИВЕТСТВИЕ ФРАНЦУЗСКИМ РАБОЧИМ ПО СЛУЧАЮ 20-й ГОДОВЩИНЫ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ

Лондон, 17 марта

Гражданки и граждане!

Ровно двадцать лет тому назад рабочий Париж поднялся как один человек на борьбу против преступного посягательства буржуа и помещиков, руководимых Тьером. Эти враги пролетариата дрожали от страха, видя, что парижские рабочие вооружились и организовались для защиты своих прав. Тьер намеревался похитить у них оружие, которое они с такой славой использовали против чужеземного вторжения и которое они впоследствии с еще большей славой применили для отражения атак версальских наемников. Чтобы сломить восставший Париж, помещики и буржуа вымаливали помощь у пруссаков и получили эту помощь. После героической борьбы Париж был раздавлен превосходящими силами противника и обезоружен.

Вот уже двадцать лет как у рабочих Парижа нет оружия, и так обстоит дело повсюду; во всех крупных цивилизованных странах пролетариат лишен материальных средств защиты. Повсюду всеми вооруженными силами распоряжаются враги и эксплуататоры рабочего класса.

Но к чему это привело?

К тому, что теперь, когда каждый здоровый мужчина проходит через ряды армии, эта армия начинает все больше и больше отражать настроения и мысли народа; эта армия, главное орудие подавления, становится с каждым днем все менее надежной. Руководители всех крупных государств уже с ужасом предвидят тот день, когда находящиеся под ружьем солдаты откажутся убивать своих братьев и отцов. Мы наблюдали это в Париже, когда тонкинец [Жюль Ферри. Ред.]осмелился притязать на пост президента Французской республики; мы наблюдаем это сейчас в Берлине, где преемник Бисмарка [Каприви. Ред.]требует у рейхстага средств, чтобы укрепить дух повиновения в армии при помощи купленных за деньги унтер-офицеров, причем это обосновывается тем, что среди унтер-офицеров появилось-де слишком много социалистов![188]

Если происходит нечто подобное, если уже и в армии занимается новая заря, значит конец старого мира уже не за горами.

Пусть же свершится неизбежное! Пусть буржуазия, пришедшая в упадок, откажется от власти или погибнет, и да здравствует Пролетариат! Да здравствует международная Социальная Революция!

Ф. Энгельс

Напечатано в газете «Le Socialiste» № 27, 25 марта 1891 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с французского

ВВЕДЕНИЕ К РАБОТЕ К. МАРКСА «ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА ВО ФРАНЦИИ»[189]

Предложение переиздать воззвание Генерального Совета Интернационала «Гражданская война во Франции» и снабдить его введением было для меня неожиданным. Поэтому я могу здесь лишь вкратце затронуть важнейшие пункты.

Вышеупомянутой, большей по размерам, работе я предпосылаю оба более кратких воззвания Генерального Совета о франко-прусской войне. Во-первых, потому, что в «Гражданской войне» есть ссылки на второе воззвание, которое само по себе, без первого, не везде понятно. А также и потому, что оба эти воззвания, тоже написанные Марксом, являются не менее, чем «Гражданская война», выдающимися образцами удивительного, впервые проявившегося в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта»[190] дара автора верно схватывать характер, значение и необходимые последствия крупных исторических событий в то время, когда эти события еще только разыгрываются перед нашими глазами или только что свершились. И, наконец, потому, что нам в Германии еще и поныне приходится страдать от предсказанных Марксом последствий этих событий.

Разве не оправдалось предсказание первого воззвания, что если оборонительная война Германии против Луи Бонапарта выродится в завоевательную войну против французского народа, то все те несчастья, которые постигли Германию после так называемой освободительной войны[191], обрушатся на нее снова с еще большей силой? Разве не пережили мы после этого целых двадцать лет бисмарковского господства, а вместо преследований демагогов[192] — исключительный закон и травлю социалистов с тем же полицейским произволом и буквально с тем же возмутительнейшим толкованием закона.

И разве не буквально оправдалось предсказание, что аннексия Эльзас-Лотарингии «бросит Францию в объятия России» и что после этой аннексии Германия должна будет либо открыто стать лакеем России, либо после короткой передышки начать готовиться к новой войне, а именно к «войне расовой, к войне против объединенных славянской и романской рас»[193]? Разве аннексия французских провинций не бросила Францию в объятия России? Разве Бисмарк не домогался тщетно целых двадцать лет благоволения царя и не прислуживал ему еще более раболепно, чем это обычно делала, припадая к стопам «святой Руси», маленькая Пруссия, до того как она стала «первой великой европейской державой»? И разве не висит постоянно над нашими головами дамоклов меч войны, которая в первый же день развеет в прах все скрепленные протоколами союзы государей, войны, относительно которой не известно ничего определенного, кроме абсолютной неопределенности ее исхода, войны расовой, которая отдаст всю Европу на поток и разграбление пятнадцати или двадцати миллионам вооруженных солдат и которая еще не разразилась только потому, что абсолютная невозможность предвидеть ее конечные результаты внушает страх даже самому сильному из крупных военных государств?