Джеффри Бурдс - Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)

• Название: Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)
• Автор: Джеффри Бурдс
• Издательство: «Современная История»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: ISBN-10: 0-9789937-0-5 ISBN-13: 978-0-9789937-0-2

Книга, написанная американским исследователем, доктором исторических наук Джеффри Бурдсом, уникальна сразу по трем причинам. Во-первых, в наше время, когда опять закрывают архивы, она основана на принципе строгой документальности. Во-вторых, автором были тщательно выверены, проанализированы и приведены в систему рассекреченные документы из архивов государственной безопасности России, Украины, Великобритании и США. В-третьих, эта книга вполне объективна и лишена какой-либо лакировки действительности.

Драматические события послевоенных лет получили объективное освещение, став предметом глубокого анализа.

---

а) в ОУН: выявлять места пребывания руководящих ячеек ОУН и отдельных проводников, узнать у них действительные фамилии и место рождения, о местах нахождения бункеров с имуществом, о станичных, связях, и много других вещей, на которых мы опираемся в своей работе.

б) в подразделениях УПА: изучения под разделения, командного и количественного состава, вооружение, запасов амуниции, планы действия на будущее, места постоянных расквартирований застав и стоянок во время остановок, вопрос питания и одежды и т. д.

Эти агенты, в свою очередь, делятся на кратковременных и постоянных. Первый после выполнения конкретных заданий, является к своим руководителям, которые переводят их для выполнения подобной работы в другие районы, а иные, охватившие своими действиями определенный район, организуют себе переход “на работу” в другие районы или другие подразделения. Такие переходы обыкновенно мотивируются причинами, которые не вызывают никакого подозрения. О способах контактирования агентов со своими руководителями будем рассматривать отдельно.

2. АГЕНТЫ-ПРОПАГАНДИСТЫ засылаются органами НКВД-НКГБ в наши ряды специально для распространения большевистской пропаганды, для подрыва моральной стойкости, особенно в подразделениях УПА. Они, одновременно с выкрикиванием патриотических фраз, вздыхают, говоря о “бесперспективности” нашей работы, о моральном упадке, о силах большевистской державы, успехах на фронтах и т. п. Особенно использовывают [так!] они поражение наших подразделений, критикуя действия их руководителей и восхваляя тактику и вездесущность врага. Своими действиями стремятся создать угнетенное, паническое настроение. Также распространяют версии о гуманном обращении большевиков с теми, кто является к ним добровольно, и про опеку над нашими ранеными, которые попадают к ним в плен. Это распространяется не только среди стрелков УПА, но и среди гражданского населения во время постоя на квартирах. Обыкновенно такие версии не находят соответственной почвы среди наших стрелков, но все же некоторая часть стрелков со временем деморализует, и попав в тяжелое положение, быстрее падают духом. Итак, на распространение этих версий нашим органам также необходимо обратить внимание, тем более что начало их часто легко найти, если этим вопросом внимательно заинтересоваться.

3. АГЕНТЫ-ТЕРРОРИСТЫ: начиная с конца 1944 года нами зарегистрировано несколько случаев, связанных с действиями агентов-террористов. Эта агентура по сугубо конкретным заданиям по ликвидации высокоавторитетных проводников ОУН или талантливых командиров УПА. Перед тем чтобы получить задание, агент-террорист проходит подготовку в форме специального инструктажа, характер которого зависит от условий, при каких будет произведено покушение (на кого, когда, где, каким способом и т. п.). Один из таких агентов, выявленный нашими органами, сознался, что прежде чем стать террористом, он несколько месяцев был обыкновенным осведомителем, но за активную работу и личные способности, он быстро получил “аванс” и был переведен в агенты. Через некоторое время один из оперативных работников НКВД-НКГБ начал с ним чаще встречаться и вести разговоры на различные темы, в том числе и на частные. Несколько раз они вместе пили водку, ходили до “дивчат”.

Оперуполномоченный видел в нем подходящую кандидатуру на агента-террориста. В связи с этим постепенно и осторожно начал подготавливать почву. В разговорах часто обращал внимание на то, какое большое значение у бандеровцев играют отдельные лица, которые занимают руководящие посты. Он говорил, что с гибелью таких лиц ОУН или УПА потеряли бы больше, чем при ликвидации целого военного “виддила”. Один раз оперуполномоченный предложил в дружеском разговоре агенту “А” (так условно называли его) произвести покушение на жизнь одного из авторитетнейших командиров УПА. “А” согласился. Было решено, что он уговорит уйти в подполье еще четырех человек с этого же населенного пункта, (они преследовались органами НКВД за сотрудничество с немцами) и вместе с ними пробраться в “виддил”, каким руководил вышеуказанный командир. Четыре хлопца — односельчаны [так!], которых он уговорил уйти в подполье, были подобраны для маскировки. При уходе он получил от оперуполномоченного 2-е гранаты и винтовку, с которыми явился в ячейку, которая направляла вновь прибывших в подразделение УПА. Во время разговоров с ним наш работник обратил внимание, что “А” смущен и неестественно волнуется. Его смущение и волнение, при повторном и более внимательном разговоре, предали его. На вопрос об оружии, которое он принес с собой, он начал давать нетвердые и путаные ответы. Его немедленно взяли на допрос, где он полностью запутался и должен был сознаться. Террорист “А” имел задание пробраться в сотню командира “Р” и, подобрав соответствующий момент, застрелить его из винтовки, а если бы он был окружен другими командирами, то кинуть в него две гранаты. Время на выполнение этого задания было дано 1 месяц. После совершения убийства, террорист должен был удрать и явиться к своему руководителю. Легенда о причинах перехода в подполье была хорошо продумана и разработана, и рассчитана на массовость явления (на допросе повторял, что пошел в подполье, чтобы не идти в Красную Армию).

4. Среди других видов агентов, с какими можно встретиться в своей практике, следует отметить агентов-квартирников и агентов внешнего надзора. Как первые, так и вторые, используются органами НКВД-НКГБ исключительно для разработки отдельных лиц-фигурантов. В этом случае, агент-квартирник прикрепляется к “фигуранту”, заводит с ним “дружбу”, часто заходит на квартиру, присматривается к семейным связям, слушает что говорят. Позднее он получает от своего руководителя (следователя) конкретную тему, часто провокационного характера, о которой должен разговаривать с “фигурантом”. Реакция “фигуранта” во время бесед с ним является главным объектом наблюдения агента. Свои разговоры агент фиксирует как можно детальней и в письменной форме регулярно передает следователю. Такая “разработка” в мирное время, в зависимости от лица “фигуранта”, будет продолжаться от 1,5–2 месяцев до года и больше. При этом агента-квартирника со временем могут сменять, прикрепляя к тому же объекту другого; старого агента переводят на другую “работу” (иногда переводят на другое предприятие). В наше время на территории Галиции такие агенты использовываются [так!] для “разработки” священников, учителей, директоров различных учреждений и других лиц, которые занимают официальное положение.

В свою очередь, агенты внешнего наблюдения, в большинстве, не вступают в контакт со своими объектами, их внутренне не разрабатывают, а лишь на протяжении определенного отрезка времени следят и фиксируют все их движения. Понятно, что объект, за которым следят, не должен об этом ничего знать. Позднее, на допросе, используя эти материалы, следователь быстро обезоруживает объект, давая ему понять, что следственным органам известно все. Агенты внешнего надзора в основном использовываются [так!] в больших городах. Там они имеют в своем распоряжении все виды транспорта, (ж.д., авто, мотоциклы, велосипеды и др.) и временами, в погоне за объектом проезжают сотни километров.

В большинстве агенты внешнего надзора использовываются [так!] в столичных городах и на железнодорожном транспорте, где очень часто одевают форму железнодорожников, исполняют обязанности железнодорожных служащих. В данный период, в нашей области, такая агентура может использовываются [так!] как исключение.

3. ОСВЕДОМИТЕЛИ.

Секретные осведомители — это наиболее многочисленный и наиболее опасный для нас вид доносчиков. Это своеобразные “москиты”, какие со всех сторон охватывают здоровое тело нашей организации. От этой агентуры мы несли и теперь несем наибольшие потери. Она нам страшна не какими особенными методами или тонкостью работы, а лишь своей массовостью. За сравнительно короткий период времени органы НКВД-НКГБ сплели и набросили на каждый населенный пункт такую густую сетку осведомителей, что ею охвачены все проявления нашего движения. В меру того как мы ее уничтожаем — они ее с каждым днем расширяют. В противовес агентам, осведомители не имеют задания внедриться в ОУН какое-либо войсковое подразделение УПА. Они к ОУН не имеют никакаго отношения. Живут в своих домах, при своей семье, и одновременно следят за нашими движениями: когда, сколько и куда проходят через село наших войск, какое вооружение, где квартируют, откуда берут харчи, кто варит им кушать, где останавливаются, есть ли в селе руководящие ячейки (если есть, то какие и где квартируют), где есть бункера с имуществом ОУН, кто в селе станичный, связные, связная хата, разведчики, курьеры, гражданская охрана, тропинки, какими можно обойти заставы, — вот приблизительно объем “работы” обыкновенного секретного осведомителя. Очень часто, такой осведомитель, не только доносит обо всем подробно, а даже сам, переодетый в советскую одежду, с забинтованным лицом (чтобы не узнали), проводит укрытыми тропинками вражеские войска к селу. Если принять во внимание, что в таком селе есть не меньше 5 таких осведомителей, то станет ясно их значение.