Джеффри Бурдс - Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)

• Название: Советская агентура: очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)
• Автор: Джеффри Бурдс
• Издательство: «Современная История»
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: ISBN-10: 0-9789937-0-5 ISBN-13: 978-0-9789937-0-2

Книга, написанная американским исследователем, доктором исторических наук Джеффри Бурдсом, уникальна сразу по трем причинам. Во-первых, в наше время, когда опять закрывают архивы, она основана на принципе строгой документальности. Во-вторых, автором были тщательно выверены, проанализированы и приведены в систему рассекреченные документы из архивов государственной безопасности России, Украины, Великобритании и США. В-третьих, эта книга вполне объективна и лишена какой-либо лакировки действительности.

Драматические события послевоенных лет получили объективное освещение, став предметом глубокого анализа.

---

К 1948 г. новая политика Советов стала несомненно приносить результаты. Среди украинских подпольщиков возникла атмосфера недоверия из-за участившихся случаев проникновения в их ряды советских сексотов. Об этом говорится в документах одного из бойцов ОУН РУСЛАНА, обнаруженных после того, как их владелец погиб в перестрелке с отрядом МВД:

Большевики стараются взять нас изнутри, через агентуру. Это страшный, ужасный прием: никогда точно не знаешь, в чьих руках ты окажешься. На каждом шагу можно ждать [вражеского — Дж. Б.] агента. Из-за такой шпионской сети работа всех отрядов часто оказывается раскрытой… Агентура нанесла огромный ущерб [украинской подпольной] организации[162].

В ноябре 1948 г. новая тактика внедрения советской агентуры принесла две большие победы, ставшие действительно поворотным моментом в установлении советского контроля в регионе. 4 ноября 1948 г. был уничтожен ФЕДИР и еще трое повстанцев, возглавлявших самые активных из оставшихся группировок ОУН-УПА на Западной Украине. Эти отряды действовали в Львовской и Дрогобычской, а также в некоторых районах Станиславовской и Тернопольской областей. Еще больший удар по подполью был нанесен 10 ноября 1948 г., когда был ликвидирован МИРОН — печально известный руководитель СБ (контрразведки подпольщиков) в регионе.

Агентурные источники сообщили, что секретарь Гриневского сельсовета Бобркского района Львовской области — местный крестьянин по фамилии Тишишин — был связан с повстанцами. Применив “особые агентурно-оперативные меры” (иначе говоря, пытки), следователи МВД заставили Тишишина выдать укрытие-бункер, где прятались пятеро его односельчан. В их числе был и сын Тишишина, убитый вместе с остальными повстанцами 10 ноября 1948 г. в ходе советской спецоперации[163]. Последующее расследование показало, что на этот раз Советам наконец удалось уничтожить своего главного врага во Львовской и соседних с ней областях — некоего МИРОНА. Позднее было установлено, что под этим псевдонимом скрывался уроженец села Девятники Дрогобычского района Ярослав Дьякон[164]. По данным МГБ, МИРОН “отличался крайней жестокостью и деспотизмом, он без колебаний использовал самые отвратительные методы пыток и убийств…”[165], применяя их как против советских военнослужащих и гражданского персонала, так и против местных жителей — этнических украинцев, заподозренных в коллаборационизме. МИРОН был не просто беспощаден — именно он разработал множество различных приемов контрразведки повстанцев, которые так успешно себя зарекомендовали по всей Западной Украине. С их помощью повстанцы проникали во вражеские структуры и ликвидировали советские источники информации[166].

Чтобы нейтрализовать деморализующее воздействие страшной вести о гибели МИРОНА и ФЕДИРА, ОУН в ответ стала распространять слухи о том, что эти лидеры повстанцев на самом деле не погибли. Им будто бы удалось бежать и скрыться в Карпатах, где они активно продолжают борьбу в рядах сопротивления[167]. Сохранившиеся в архивах фотографии и данные патологоанатомической экспертизы опровергают эту версию.

IV Отказ от насилия

В течение нескольких лет областные и районные власти семи западных областей Украины, следуя указаниям свыше, совершали массовые преступления против местного населения. В 1948 г., однако, высшее руководство СССР приступило к систематической чистке местного аппарата за использование “порочных методов” массовой политической работы и неправильное обращение с крестьянами. В ходе этой кампании — западно-украинского варианта борьбы с “головокружением от успехов” — местное начальство обвинялось во всех “перегибах”, допущенных советской властью в регионе за послевоенные годы. Новая политика, направленная на достижение консенсуса и формирование более привлекательного облика советской власти, проводилась за счет публичного шельмования областного и районного руководства за допущенные нарушения. Одновременно с этой кампанией состоялся целый ряд широко освещавшихся в печати показательных судебных процессов, всячески очернявших украинское националистическое подполье.

Хотя война между советской властью и украинским подпольем продолжалась и в 1950-е гг., положение в большинстве областей Западной Украины более или менее стабилизировалась к концу 1948 г. Уже в конце июля этого года из Киева и Москвы поступили отчетливые сигналы о том, что подошло к концу то время, когда советская власть поощряла использование на Западной Украине чрезвычайных методов. Война закончилась и наступала пора активного кадрового строительства. Категоричное заявление 24 июля 1948 г. резко контрастировало с той жесткой критикой, которой Хрущев подверг в 1945 г. районных руководителей за недостаточное применение силы. В нем отвергались “порочные методы” и ставшее уже хроническим неправильное отношение к крестьянству в массовой политической работе. Особенно досталось руководителям Сокальского района за “нарушение принципа добровольности в организации колхозов, за подмену массовой политической работы одними лишь приказами и администрированием, за запугивание, жестокое обращение и неправильный подход к бедным и средним слоям [западно-украинского — Дж. Б.] крестьянства”[168].

А вслед за этим 10 сентября 1948 г. машинистка из местного отдела МГБ подала 19-страничное заявление о преступлениях, совершенных сотрудниками МГБ по отношению к местному населению Западной Украины под прикрытием “борьбы с бандитизмом”. Этот документ повлек за собой арест и заключение под стражу прокурора области и его сотрудников. Обвинения, которые позднее подтвердились, включали неоправданное применение силы, несколько убийств, вымогательство и незаконное присвоение денежных средств[169].

В совершенно секретном сообщении на имя Хрущева, датированном 15 февраля 1949 г., военный прокурор войск МВД Украинского округа полковник юстиции Кошарский подробно сформулировал, в чем состоит новая официальная политика. В разделе “Факты, окружающие вопиющие нарушения советского законодательства спецгруппами МГБ” Кошарский осудил систематическое насилие, применяемое против этнических украинцев сотрудниками особых секретных подразделений органов госбезопасности:

В ночь на 23 июля 1948 года этой же спецгруппой [замаскированной под бандитов — Дж. Б.] из с. Подвысоцкое была уведена в лес гражданка РЕПНИЦКАЯ Нина Яковлевна, 1931 г.р. В лесу РЕПНИЦКАЯ была подвергнута пыткам.

Допрашивая Репницкую, участники спецгруппы тяжко ее избивали, подвешивали вверх ногами, вводили в половой орган палку, а затем поочередно ее изнасиловали.

В беспомощном состоянии Репницкая была брошена в лесу, где ее нашел муж и доставил в больницу, в которой Репницкая находилась продолжительное время на излечении.

Из приведенных выше примеров видно, что действия т. н. спецгрупп МГБ носят ярко выраженный бандитский, антисоветский характер и, разумеется, не могут быть оправданы никакими оперативными соображениями.

Не располагая достаточными материалами, т. н. спецгруппы МГБ действуют вслепую, в результате чего жертвой их произвола часто являются лица, не причастные к украинско-бандитскому [повстанческому] националистическому подполью[170].

К концу 1948 г. Советы изменили свою тактику усмирения Западной Украины, перейдя от массового террора и устрашения населения к пропаганде и просвещению. Насилие, аресты, угрозы и запугивание продолжали использоваться и позднее, но беспощадную резню первых послевоенных лет власть теперь отвергала.

Глава 3. “Москальки”: женщины-агенты и националистическое подполье на Западной Украине, 1944-1948

“Война обнажает проявления насилия мужчин над женщинами, которые обычно не привлекают к себе внимания в социальных отношениях мирного времени”

— Клаудия Опитц, “От женщин на войне к войне против женщин”[171]

Вступление

21 января 1947 г., прорабатывая данные, полученные от надежных осведомителей, спецгруппа Главного управления по борьбе с бандитизма (ГУББ) Министерства внутренних дел (MВД) узнала место нахождения МИХАЙЛО — руководителя грозной Службы безпеки, или контрразведки украинских повстанцев, и члена главного командования Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА)[172]. Свыше пяти лет Советы охотились за MИХАЙЛО с целью ареста или ликвидации. Теперь они приняли все меры предосторожности к тому, чтобы не дать ему ускользнуть. Место, где скрывался МИХАЙЛО, находилось всего в двух километрах восточнее деревни Жуково, Бережанского района, Тернопольской области.

Ночью 21 января, тяжеловооруженная советская часть окружила бункер МИХАЙЛО и приказала находящимся внутри сдаться. Один из людей в укрытии ответил пулеметным огнем и был немедленно убит. В следующие минуты, оказавшись в безвыходном положении, МИХАЙЛО, его жена “ВЕРА” и связная “НАТАЛКА” стали жечь документы. Затем, одну за другой, МИХАЙЛО убил свою жену и связную выстрелами из револьвера, после чего застрелился.