А-Викинг - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: А-Викинг
• Жанр: Эротика

Среди мутного потока отечественной эротической прозы, рассказы А-Викинг — словно струя родниковой воды. Яркие персонажи, непревзойденная острота чувств, великолепный слог писательницы дарят читателям незабываемые впечатления.

---

— По карте глянул, надо было, как потом я подумал, налево свернуть, а меня направо чего-то потянуло, проехал всего ничего, потом хряснуло что-то в моторе, и вот…

— Карта, это хорошо. Умная небось карта, столичная… — то ли смеялся, то ли просто поддерживал разговор хозяин. — Из Москвы оно все видать… и повороты всякие…

После третьего стопаря, который Игорь принял на грудь уже куда смелее, они быстро, но весьма обстоятельно решили сразу несколько важнейших вопросов: вправду ли Игорь Евгеньевич настоящий профессор лингвистики и можно ли после такого открытия называть его просто Игорем, какая рыба ловится на протоках возле Верховень-озера, какой нынче урожай на ягоду будет, и зачем этим клятым «мириканцам» тот самый Иран…

От Ирана вернулись к рыбе, и Ермил пообещал на зорьке показать ему тропку к той самой протоке, где налимы «во-от такие!». А коль повезет, то и сазана взять можно! Когда пошло разведение рук в стороны и воспоминания, каких, кто сазанов да сомов, где и когда вытаскивал, хозяйка убедилась, что посиделки идут в правильном направлении и незаметно оставила мужчин одних.

x x x

— Марковна, лихорадка тебя задери, — не зло, но осуждающе выговаривала Ермилина хозяйка соседке, сухой и всклокоченной женщине непонятного возраста. — Какого ты опять к Дашутке прицепилась? Весь хутор гудит, ну как будто тебе дегтем ворота мазанули… Чего взъелась, спрашиваю? Чего на крест девку повела?

— Отстань, Петровна, — устало говорил та, теребя концы серого платка. — Мое дело за ней глядеть. Вот и гляжу, как умею.

— Твое-то — твое, а вот славу пронесут зазря! Вона, гость пришлый, и тот про крест расспрашивает! А вдруг проверка какая? Беду накличешь… Чужих нам только не хватало… Сколько девочке дала-то?

— Да всего дюжину выстегнула, расшумелись тут! Больше ничо не успела. Девочку нашли… Молодайка тугозадая! Для Дашки дюжина кнутами — что горох об стенку. Даже не взвыла ни разочка!

— А тебе надо, чтобы каждый раз дуром орала? Зря ты так к ней…

— Ой, молчи хоть ты уж, Петровна… Твой все мозги прогрыз — не тронь да не тронь… будто евоная дочка… Да хоть и евоная, сколь надо будет, столько и стегаю! И весь сказ! Так Ермилу своему и скажи! И гостю тоже! Будут тут еще чужаки всякие со своим уставом… — начала кипятиться Марковна, и хозяйка Ермила поняла, что толку опять не добьешься. Только хуже сделаешь, все той же Дашутке… А дочка она Ермилу или нет — то Богу видно… Своих-то не привелось…

Вздохнула и вернулась в дом.

x x x

Игорь не поленился сбегать на двор к «крузеру» за моднючим спиннингом, вызвав независтливое уважение хозяина набором всяких разных блесен. И опять же ненароком, но ловко свернул на оборванную тему:

— Так я насчет того креста так и не понял…

— А тебе и не надо, — махнул рукой Ермил. — Наши знают, и ладно.

— А может и вовсе спрашивать не надо? Вы скажите, а то может я чего задеваю…

— Ну, ты не медведь, заденешь — выживу, — ухмыльнулся Ермил. — А про крест… Иной раз девок да баб молодых к нему ставят. Нравоучать…

— Это как? — наконец-то перехватило спазмом понимания грудь и знакомо отозвалось в висках: «Вот оно! Нашел!»

— Как, как… постегать… как еще… Не по-домашнему, а чтоб знатно, при важном грешке! — Ермил многозначительно воздел палец и внезапно подмигнул: — Моя-то вон как подхватилась, когда ты про крестный правеж спросил… Э-эх, было дело, да быльем поросло, уже не гневаюсь!

Разлил по стопарям, мотнул головой куда-то в сторону:

— Как люди сказали, что твою колымагу ко мне ташшат, Дашку-то тетка и привела обратно. А вот ремни состегнуть наспех забыла. Кабы не ты — девка бы втрое натерпелась…

Рука Игоря потянулась к пачке сигарет, натолкнулась на неодобрительный взгляд хозяина, застыла, как едва выдавленный из горла вопрос:

— А что, сегодня там кого-то…нравоучали? И я помешал?

— Правильно сделал, что помешал, — словно сам себе, проворчал Ермил. — Дашка девка хорошая, это тетка у нее дуркует… Совсем уж девку загнала придирками… Почитай, кажную неделю, а то по два раза — розог да розог, розог да розог… а нынче на крестный правеж снова поставила. Там ведь не прутом, там плетью-длинником! Дуркует совсем.

— А родители что же?

— Одни они живут с Дашуткой. Вот баба и насела на девку. Напраслину возводит — та уже в институт поступать готова, умница да книгочейка каких поискать, а та все норовит ее будто на цепи… дура баба! Разве же Дашутку удержишь в нашей глухомани? Сама, окромя того что в школе, еще и французский язык учит! Не, плохо там дело… скорей бы уж поехала в большой город да выучилась. А то вовсе запорет девку…

— Ну, так вы бы подсказали, или вовсе запретили… Вы человек явно уважаемый.

— Потому и уважаемый, что в чужой дом не лезу… может, и не чужой, да не лезу… — туманно проговорил Ермил. — Лады, человек ты вежевый, умный — я сразу понял. Так что лишнего если сказано чего, языком тоже не молоти.

— Не буду! — Клятвенно и совершенно трезво заверил Игорь.

И, чтобы подчеркнуть свою незаинтересованность ни в чем лишнем, переспросил:

— А почему это я вежевый, в смысле знающий?

— В смысле вежливый да понимающий, — помог с лингвистикой Ермил. — Ну, поперед хозяина к хлебу не полез… Сигаретки вон в доме курить не стал… К божнице задом не поворачиваешься… Мясо из похлебки не поначалу, а в конце доставать стал… Соль не просыпал… Вижу же, что вежевый! А то стал бы я с тобой разговоры разговаривать… Хоть ты и три раза профессор…

Игорь хотел гордо приосаниться, но тут же выяснилось, что после клюквенника не слушаются не только ноги, но и плечи… Ермил, пряча усмешку, довел его до уже знакомой кровати и гость снова утонул… чтобы вытряхнуться оттуда на зорьке от беспощадной тряски Ермила:

— Так за рыбкой пойдешь, аль нет?

— А? Что? Уже пора? — ошалело помотал головой, с удивлением понимая, что вместо ожидаемого колокольного звона голова чиста и вовсе не пуста…

Ермил понимающе хмыкнул и явно в расчете на похвалу уточнил:

— Голова не того? Может, подлечить?

— Ни в коем случае! Великолепная настойка! Как будто и не было!

— Это точно! И не было! Потому как вечерком надо это поправлять. Как же так — гость в доме, а ничего не было… — понятливо переговариваясь, собрали тот самый модный спиннинг, отчего-то оказавшиеся под лавкой блесны, прихватили давно готовый вещмешок Ермила и дружно зашагали по тропинке.

x x x

Точнее, тропку видел только сам Ермил, а у Игоря хватило ума не чертыхаться на каждой кочке. Как хутор, так и протока — вынырнули внезапно, словно откинулась волшебная занавеска. Спустились к песчаному бережку, Ермил показал обещанное «клевое место» и, сославшись на неотложные дела, велел вернуться домой к обеду. Ну, в самый край — часа к пяти вечера, потому как… и подмигнул.

«Понятное дело! — разворачивая спиннинг, подумал Игорь. — Хоть и хорохорится хозяин, а все равно тут каждый новый человек на виду и на счету… И разговоры разговаривать ему страсть как охота… Тем более — как там? Вежевый?» — усмехнулся сам себе, старательно отгоняя мысль — вернуться ближе к хутору, найти тот проселок и увидеть… Нет, не девушку на кресте, хотя бы сам крест, еще хранящий тепло ее тела.

«А вот это уже я сам… дуркую… — провернул катушку. — Это же вчера было. Какое уж тут тепло! Горячее тепло, горячее…» — спорил сам с собой.

Жаркое тело в теплой осенней дымке… С бусинками пота между сочными чашами полных грудей… на лице… гримаса красивых, пухлых губ после хлестких ударов… Судорога белого тела… Волна русых волос, метнувшаяся над изгибом спины… Обнаженная лесная красавица, голым телом к жалу плетки… И обязательно родинка, милая родинка на круглой, тугой попке… Белой… Снежно-белой, сильно сжатой от строгой порки… — вот черт — ругнул сам себя, нервно дергая зацепившийся за что-то спиннинг. Леска мощно дернулась в ответ и через несколько минут упрямой борьбы что-то сверкнуло словно нагим русалочьим боком, размашисто врезало по воде хвостом, дугой выгнулось над пенистым буруном воды. Пока не оглушил рукояткой ножа, уже на берегу, крупный сазан отчаянно бился, вскидывая песок и сухие водоросли. По старому рецепту завернул рыбину в крапиву, сунул в тень под куст, вытащил сигареты, отирая со лба пот, поднял глаза и устало чертыхнулся снова: ну вот же привиделось… Та девчонка, что рисовалась на кресте… Русые волны по плечам, пухлые губы, глазищи в пол-лица…

Привидение от чертыхания не пропало. Наоборот, обрело плоть и кровь, шагнув чуть ближе и внимательно глядя на Игоря:

— Здравствуйте вам…

— И тебе здравствовать! — ответил тот.

— Хорошего взяли, — кивнула головой на рыбину. — Везучий…

— Вчера еще думал, что невезучий! Пока не встретил такую вот нимфу…