А-Викинг - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: А-Викинг
• Жанр: Эротика

Среди мутного потока отечественной эротической прозы, рассказы А-Викинг — словно струя родниковой воды. Яркие персонажи, непревзойденная острота чувств, великолепный слог писательницы дарят читателям незабываемые впечатления.

---

Ты помнишь?

x x x

…Она лежала на полу. Поправляя то и дело сползающие очки, джентльмен туго стягивал веревками ее тело: плотные кольца на кистях. Пошевелила: туго… Кольца веревки на локтях. Припонял лодыжки, тяжело врезалась еще одна веревка. С пыхтением просовывает веревку под коленками, сильно и резко тянет узлы… Снова взял за лодыжки, буквально протянул на полметра по полу:

— Ровнее… В струночку, я сказал!

Сбросил сбившийся набок галстук, снова хлебнул вина, уже не пижонясь с бокалом:

— Даю последний шанс… Проси прощения… Ну…

Золотистой, почти незагорелой рыбкой-струночкой вытянулась на полу девушка. Волной в стороне волосы — деловито откинул, открывая ровные плечи и гибкую спину. Нервно, расшвыривая, выбрал с кровати три длинных гибких прута, сложил в беспощадную розгу. Глоток вина, хрипловатый голос над струной стянутого веревками тела:

— Удары без счета. Считаю только крики. Пять. «Пощадите». Громкие крики, сучка…

Поперхнулся, то ли вином, то ли словами, то ли ознобом, затрусившим руки. Опустился рядом, левой рукой сгреб за волосы и поднял верх ее лицо с мертво сжатыми губами. Выдохнул в зажмуренные глаза:

— Последний шанс… И все забудем… Все будет хорошо… Хотя бы шепни «простите»… Ну, поцелуй меня, моя девонька…

Приник жадным ртом к холодно-презрительным губам. Мял, тискал ртом ее губы, чувствуя волну красного давления и наката злости. Бросил волосы, она уронила лицо между рук и через секунду выгнулась рвущейся от боли стрункой: с размаху, в три тугих прута, по гладким и голым плечам…

x x x

С размаху шарахнула по клавише ни в чем не повинного кондиционера. Тот жалобно звякнул и наконец-то заткнулся. Даже с облегчением: четыре утра, а он все пашет и пашет на эту растрепанную дурочку, которая до сих пор не выходила из рабочего кабинета.

Вот и молчи себе, дурная железяка… Куда мне идти?

«Понимаешь, концепция нереализованной тяги все равно приведет тебя к пониманию глубинных процессов собственной психики и в этом случае настоящие события следует рассматривать как не совсем удачный, несколько неплановый, но шанс реализации…»

Еще раз перечитала строчки на мониторе. Это что, заумный утренний бред или индульгенция на поход?

«Нет, я бы не хотел, чтобы сказанное мною воспринималось именно как разрешение и тем более подталкивание тебя к встрече с этим человеком. Это тебе решать самой. Но давай посмотрим на это со стороны глубинных перверсий…»

Не стала смотреть. Ни с какой стороны, и теперь звякает другая клавиша — вслед за кондишеном заткнулся и комп. Все, хватит советчиков… Все равно придется один на один…

Ты же мечтала о поединке? Чтобы сила на силу, воля на волю?

Ну, не в таком же виде!

А в каком? Перечитай свои собственные сюжетики… Даже «Поединок» есть — ну просто один к одному!

Там другое!

Нет, не другое, не другое! Не ври хотя бы самой себе… Если ты такая офигенно принципиальная, вцепись ему в харю всеми когтями, притащи его самого к ректору или на работу — и пусть там машет снимками, письмами… Тебя даже пожалеют, поохают, поахают, дядечку с дерьмом аккуратненько смешают…

А потом — меня?

Потом — это будет потом. Главное, ты не пойдешь у него на поводу…

А на поводке ходила? В игрушки играла, пока он не привел от поводочка к первому ремешку?

Думать надо было! Мозгами, а не…

Замотала головой, ткнулась лбом в черное ночное стекло. Сейчас сама себя свихнешь…

x x x

Компот из оглушительной тишины.

Шипящий, густой и короткий свист тальниковых прутьев. Короткий противный писк прогнувшейся доски на полу: вон там, шляпка гвоздика, теперь вижу, когда сама на полу… Придыхание, знакомое и хрипловатое: это там, наверху, когда он замахивается. Сочный хлест. Всплеском шум в ушах. Всплеском умерший стон.

И оглушительная тишина.

Качнулась доска, гадко скрипнул гвоздик… я забью его… обязательно-о-о-О!! Скрип веревок… Чего это они? Или мне кажется? А-а, это я так ногами… Черт, как туго свя-за-АЛ!!! Тихонечкий стук кончика розги… Обломился, завертелся рядом… потом убрать, все. Обязательно-о-О!!! Свист прутьев. Без хлеста. Взял новые? Примеряется? Скрип ногтей по дереву… жалко, ведь обломят-СЯ!!!

И оглушительная тишина.

Только свист розги. Только тяжелое дыхание двоих людей. Только скрип половицы и шелест тугой веревки. Только жестокий и мокрый хлест по голому телу.

И оглушительная тишина.

x x x

Шла, обходя редкие лужи. Дождь был ночью, что ли? Или с утра уже машины поливочные прошлись? Шла неторопливо. А куда торопиться? Быстренько прибраться в комнате — черт бы с ним, но порядок у девушки должен быть всегда. Навести марафетик на мордашечку… Черт бы с ним — но я должна быть дьявольски красива… Назло ему: чтобы не видел ни бледности, ни кругов, ни неровно упавшего локона. Изящество, стройность и строгость…

А вот и заросли над старым прудом, недалеко от дома. Брелочек-ножницы — черт, попробуй ими тальник срезать… У-у, аж пальцы сводит… Обломать не получается — гибкий, зараза… Не-а, вот этот обломился… Под сучок его… Ну все, два десятка хватит? Выше крыши. В великую героиню будешь уже с ним играть — а перед собой крутую не корчи. И одного десятка хороших прутов хватит, чтобы завыла под этим… этим… Ну-ка, девочка, без мата! Ты же леди! Да, леди, хрен вас всех возьми! Суки, ненавижу!!!

Кого, идиотка, сама себя? Заткнись и побереги злость…

Вот, умничка. Газетку разложи, охапку прутьев туда, заверни. Вот тебе и букетик. Концы торчат — длинные получились. Ничего, дома обрежу. Не этими же маникюрками корячиться. Совсем умничка, с газеткой-то: вот дворничиха метлой шарахает, здоровается… Хороша была бы с утра пораньше с пуком розог. А кто знает, что это розги? Может, листики буду дома в вазе распускать. Ага, в середине лета. Юная биологиня-натуралистка. Юная идиотка… Шиза недопоротая… Заткнись, тебе говорят!

Нет, эту веревку нельзя. Она тянется, один раз туго крутанул узлы, потом на кистях словно от наручников было… Два дня длинными рукавами прятала… Вот эта пойдет. Толстая, витая, такая вся мохнатая из себя. Откуда она у меня, на ней только КАМАЗы таскать? Да черт его знает, откуда. Так, не забыть лохматые концы у прутьев отрезать. Да хрен бы с ним, но все должно быть нагло и изысканно: это моя тебе подачка, подавись, гад… Это не ты меня заставил, это я тебе позволила… Снизошла…

Перекусить, что ли? Или опять кофе? Ты за ночь уже бидон выжлуктала… Как Никитос свой портер ведрами дует… У камина. Я тоже хочу у камина. Как истинная леди. Ничего, скоро будет тебе леди… Через сколько?

Поезд через два часа.

x x x

— Ну что, слегка размялись? — снова стук бокала, или бутылки — чем он там на столе. — Вот за что я тебя всегда уважал, так это за детские игрушечки в гордость. Помучаться хочешь, девочка, помучаться… Другая бы давно хоть разок вскрикнула — а ты два десятка молчком…

«Как два десятка? Чего врешь, гад? Там уже сто было!!!»

«Нет, не врет… Это я нюни распустила…»

— Ну-ну, молчи… Все-таки хочешь немножко винца? Я даже развяжу по такому случаю. Заодно и отдохну, а то совсем ведь старый стал, устал тебя стегать-то. Ты как, нормальненько? Попочка наша кругленькая не болит? А спинка? А ляжечки? Знаю, что нигде и ничего не болит, что я гад и сволочь… Это у тебя первый слой злости сходит. Ничего, зайка, я сейчас от разминки к делу перейду. К порке… Для начала мы тебе уж совсем душевно попку разрисуем. Чтоб на третьей серии все прутики по свеженьким полоскам ложились: они как раз припухнут хорошенько, набухнут…

А чего это у нас попка вдруг сжалась? Я же не секу, просто разговариваю. Ты ведь тоже поговорить любишь. На тему послушной девочки… Нет? Ну-ну, молчи…

А чего это мы ножками и руками шевелим? Затекли веревочки? Не надо, не ври. Ты уже их того, расслабила. Когда дрыгалась тут и виляла во все стороны. Что? Не слышу? Ну-ну, молчи…

«Я бы тебе сказала… Я бы тебе все сказала… Молчи, дурочка, он же специально на слова вызывает. Не отвечай, молчи!»

Вздрогнула, когда провел рукой по голове, по волосам.

«Ох, гад, ну почему мне это раньше нравилось? Такие руки…»

Погладил, словно кошку, кончиками пальцем изысканно пошлепал по ноющим бедрам, снова огладил волосы:

— Ох и красивая ты стала… Столько я над тобой старался. Мог бы и дальше… Чего плечиками дернула, а? Не спеши дергаться, я пока новые прутики не подобрал. Вот, лучше эти возьму: вроде как погибче будут. Сама знаешь, гибкие они в самый раз для попки…

Двадцать первый? Или все-таки сто первый? Не надо, не считай, не пугай сама себя… просто молчи, просто м-м-м-м…

x x x

Первый в жизни букет настоящих роз. Первый ресторан. Взгляды мужчин. Вежливый поклон официанта в настоящем белом смокинге. Предупредительно распахнутая дверца машины. Всего две свечи — возле красивого букета — и в этом полумраке сказочное преображение одинокой девичьей комнаты. Нет, он все-таки волшебник…