Тереза Медейрос - Поцелуй, чтобы вспомнить

• Название: Поцелуй, чтобы вспомнить
• Автор: Тереза Медейрос
• Жанр: Современные любовные романы

Лауру Фарли, осиротевшую дочь приходского священника, вырастила добрая благодетельница, которая оставила ей после своей смерти поместье Арден Менор с условием, что Лаура должна выйти замуж до того, как ей исполнится 21 год — за три недели до начала этой истории. Лаура узнает, что никогда не навещавший свою мать сын благотворительницы, Стерлинг Харлоу, распутный герцог, известный под прозвищем Девонбрукский Дьявол, планирует вернуться и предъявить права на свою собственность. Лаура, желая не допустить, чтобы Стерлинг выбросил ее вместе с младшим братом и сестрой на улицу, в буквальном смысле молит Бога послать ей мужчину, за которого она могла бы выйти замуж.

Ответ на ее молитвы приходит, когда прекрасный Стерлинг падает с лошади, и она находит его лежащим без сознания на земле. Она не знает, кто он. Ее поцелуй приводит его в сознание, но оказывается, что он ничего не помнит о себе, даже имени. Находчивая Лаура убеждает его, что они помолвлены. Сможет ли Лаура привести его к алтарю, прежде чем он обнаружит ее обман? И что сделает Лаура, когда поймет, что мужчина, за которого она собирается выходить, является ее заклятым врагом?

---

Хотя закрываться она не желала совершенно определенно.

Пока ее нога была зажата его весом, его рука стала проделывать с ней разные дьявольские вещи, лаская, массируя и поглаживая, пока ее не затопило ослепляющее желание.

Большую часть жизни Стерлинг провел, получая удовольствие и не давая ничего взамен. Хоть он, конечно, и заработал репутацию искусного любовника, он всегда точно отмерял каждый поцелуй и был соразмерно нежен в зависимости от того, что мог получить за свои старания. Но с Лаурой ему было достаточно лежать рядом с ней в темноте и смотреть, как по тонким чертам ее лица проходят вспышки экстаза, распалять поцелуями кремовую кожу ее груди и глотать каждый вздох, который сходил с ее сочных губ.

— Пожалуйста, — выдохнула она прерывающимся шепотом, даже не зная точно, о чем именно просит. — О, пожалуйста …

Но Стерлинг знал. И единственное, чего хотел, это выполнить ее просьбу.

Он потянулся вниз, желая освободиться от брюк, ставших убивающе тесными. Никогда раньше у него не было причин жалеть о размере собственного тела, но когда он скользнул между стройных бедер Лауры, то испытал момент настоящего беспокойства.

Приподнявшись на локтях, он обхватил ладонями ее лицо.

— Будет больно, — хрипловато произнес он, — но клянусь, я делаю это не для того, чтобы тебя наказать. И если ты этому не веришь, я остановлюсь прямо сейчас.

Она с минуту обдумывала его слова.

— Это будет больнее для тебя, чем для меня?

Он издал беспомощный смешок.

— Боюсь, что нет. Но обещаю, я сделаю все, что смогу, чтобы тебе было как можно легче.

Она медленно кивнула и облизнула пересохшие губы.

Лаура поверила его словам, но все равно для нее стало шоком, когда он погрузился в богатый нектар, вызванный в ее теле его искусными прикосновениями. Он был горячим, гладким и очень твердым, идеально дополняя ее податливую мягкость. Он скользил вверх и вниз между сбрызнутыми росой лепестками, и очень скоро она начала стонать и извиваться под его телом, балансируя на грани безумия.

Чтобы столкнуть ее с этой грани, потребовалась совсем малость. Лаура схватилась за Стерлинга, беспомощно кувыркаясь на дрожащей волне экстаза. Волны меньшего размера все еще прокатывались в глубине ее матки, когда он снова качнул бедрами, на этот раз глубоко войдя внутрь нее.

Лаура вцепилась ногтями в его гладкую спину, сдерживая крик.

— Мы только на полпути домой, дорогая. Прими меня, — попросил он, целуя дорожки слез на ее щеке. — Прими меня всего целиком.

Несмотря на боль, Лаура не могла сопротивляться такой ласковой просьбе. Обхватив ногами его талию, она спрятала лицо у него на шее и, выгнувшись, прижалась к нему. Стерлинг усиливал давление, пока каждый пульсирующий дюйм не оказался в глубине ее тела.

Память снова подвела Стерлинга. Сколько бы он ни старался, но так и не смог вспомнить лица ни одной женщины, с которой он когда-либо занимался любовью. Была только Лаура — под ним и с ним, омывающая его волнами своего нежного юного тела.

Он начал двигаться взад и вперед, медленными, глубокими, волнообразными толчками, словно собирался посвятить этому священному акту всю ночь. Он брал ее раз за разом, пока не перестал осознавать, что когда-то они не были единым целым, пока волны сладострастной дрожи не начали пронизывать ее с головы до пят, пока она не вжалась пятками ему в спину и не простонала "О, Никки" ему прямо в ухо.

Стерлинг остановился, наполовину войдя в нее. Глаза Лауры распахнулись.

Он посмотрел на нее сверху вниз, его сильное тело подрагивало от сдерживаемого напряжения.

— Я бы очень попросил никогда так меня не называть.

Она посмотрела на него, ее дыхание было частым и прерывистым.

— А как, ты считаешь, я должна тебя называть? Ваша светлость?

На какое-то мгновение Стерлинг испугался, что может улыбнуться.

— При данных обстоятельствах, думаю, "мой лорд" будет вполне достаточно.

Он с силой прижался к ее губам, пресекая все возможные возражения с ее стороны. Его бедра снова пришли в движение, устанавливая такой яростный ритм, что, казалось, он предназначен для того, чтобы они оба забыли свои имена.

Было уже слишком поздно, когда Лаура поняла, что была неправа. Она действительно могла закричать. И если бы Стерлинг не перехватил ее крик, прижавшись губами к ее рту, она мог бы разбудить не только весь дом, но и всю деревню. У нее вырвался гортанный стон, все тело напряглось и стало таким же твердым, что и та часть Стерлинга, что находилась внутри ее тела.

Все еще вздрагивая от стихающих волн дрожи, Лаура вцепилась в него, ее прерывистое дыхание превратилось во всхлипы.

— О, мой… — И с ее губ полились слова, которые она не успела остановить и которые эхом отдавались в ее сердце. — Мне так жаль! Я не должна была хитрить с тобой. Я должна была рассказать тебе правду с самого начала. Но я не просто хотела получить тебя. Я любила…

Он прижал пальцы к ее губам и покачал головой.

— Ни слова лжи, Лаура. Не здесь. Не сейчас.

Она хотела запротестовать, но что-то в его лице остановило ее. И вместо слов она погрузила руки в его волосы и притянула его губы обратно к своим, напоминая себе, что у нее будет достаточно времени, чтобы убедить его.

У них будет целая жизнь.

Резкий стук в дверь спальни Лауры следующим утром пробудил ее от глубокого сна. Она высунула голову из-под одеяла, изо всех сил пытаясь вспомнить, как получилось, что ее голова оказалась в изножье кровати, а ноги на подушке.

Когда же она, в конце концов, вспомнила, ей пришлось снова спрятаться под одеялом, чтобы приглушить озорное хихиканье. Если бы не слегка ноющее местечко между ногами и мускусный запах, пропитавший простыни, она могла бы подумать, что эта ночь была буйным эротическим сном, порожденным измученным воображением дочери приходского священника, пребывающей в одиночестве.

Стук повторился, и в нем уже явно чувствовалось нетерпение. Сердце Лауры сильно забилось от смешанного чувства ожидания и застенчивости. Должно быть, это Стерлинг с подносом, уставленным всевозможными вкусностями Куки, которые та приготовила на завтрак. В животе у нее громко заурчало, напоминая, что накануне она пропустила не только ужин, но и обед.

Лаура уселась на постели повыше, покрасивей прикрыла грудь и крикнула:

— Войдите!

Но в комнату ворвался не Стерлинг, а его кузина. Леди Диана Харлоу остановилась у изножья кровати, встала, задрав свой аристократический нос, и посмотрела на Лауру так, словно та была каким-то противным клопом, который заслуживал звучного прихлопывания.

— Простите, что потревожила вас, но его светлость просит вас пройти к нему в кабинет.

— О, правда? — осторожно спросила Лаура, рывком натягивая на себя простыни до самого подбородка. Она слишком хорошо чувствовала контраст между своей домашней одеждой и безупречной элегантностью этой женщины. Даже темные волосы Дианы, скрученные в тугой узел на затылке, и ее "вдовий мысок" выглядели так, словно их накрахмалили.

Диана прошла к окну и отдернула портьеры. Комнату залил яркий солнечный свет, и Лаура загородилась от него рукой.

— Вероятно, здесь в деревне вы привыкли валяться в постели до полудня, но мы в Лондоне предпочитаем…

Диана запнулась, ее глаза сузились. Лаура знала, как выглядит со стороны — губы до сих пор красны от поцелуев Стерлинга, взъерошенные волосы струятся по голой спине, на нежной шее заметны отпечатки мужской щетины. Она не сомневалась, что выглядит такой, какой она и была — как женщина, которая провела ночь любви с мужчиной, являющимся в этом искусстве дока.

Не выпуская из рук простыню, Лаура выпрямилась и, не дрогнув, встретилась взглядом с Дианой. У Лауры было много грехов, но прошлая ночь не была одним из них.

— Вы не должны быть так шокированы, миледи. Вчера была наша первая брачная ночь.

Смех Дианы был не теплее падающих льдинок.

— Мне не доставляет радости быть человеком, который сообщит вам это, но у вас нет права на брачную ночь. Вы обманом убедили моего кузена расписаться в метрической книге под вымышленным именем. У него нет перед вами никаких обязательств и никакого намерения соблюдать этот мошеннический брак.

— Вы лжете, — сказала Лаура, хотя в душе у нее похолодело.

— В отличие от вас, мисс Фарли, у меня нет такой привычки. Я знаю, что мой кузен может быть очень очаровательным и убедительным, но вам придется винить только себя за то, что были такой дурочкой, что пустили его в свою постель после того…

Но прежде, чем Лаура смогла опровергнуть ее несправедливое предположение, что они со Стерлингом были любовниками все это время, Диана вдруг замолчала и уставилась на постель. Одеяло наполовину сползло на пол и обнажило ржавые потеки на простынях.