Шарлотта Хьюз - Плут

• Название: Плут
• Автор: Шарлотта Хьюз
• Жанр: Короткие любовные романы

Роман привлекает интересным развитием сюжета о любви двух абсолютно разных по темпераменту характеров, заставляет сопереживать героям и верить в то, что настоящая любовь выдержит любые испытания.

---

— Какой прекрасный вечер, Коуди, — проговорила толстуха. Ее обвислые щеки пылали от возбуждения.

Когда Коуди ответила, голос ее прозвучал довольно холодно:

— Благодарю, Мейбелин. Надеюсь, ты хорошо проведешь время.

— Прекрасно, ты и представить не можешь, как я была удивлена, когда мистер Броуди попросил приютить у меня в доме моего любимого певца. Ну, — она сделала паузу, чтобы набрать дыхания, — первое, что я сделала — это наняла команду маляров. Я, конечно же, не могла позволить такому человеку жить в плохих условиях. Она наклонилась поближе:

— Я надеюсь, мистер Броуди возместит мне расходы, если ты понимаешь, о чем я говорю… Он, конечно же, может…

— Тебе лучше обсудить это лично с ним, — ответила Коуди. — А теперь извини, но мне надо заняться гостями.

Десерт состоял из вишневого торта и различных фруктов и сыров. Кофе подавался в высоких серебряных кофейниках, а официанты получали заказы на послеобеденные коктейли. Коуди тщетно пыталась застать Дикона одного. Наконец, в одиннадцать Броуди и его оркестр вышли на сцену.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — проговорил Дикон в микрофон. — Я надеюсь, вы хорошо провели время.

В толпе послышались бормотания и краткие аплодисменты.

— Вы все знаете причину нашей встречи, так что я буду краток. Мы попросили администратора главного госпиталя Калгари присутствовать сегодня здесь…

Дикон сделал паузу и нашел глазами пожилого человека, стоящего в стороне.

— Мистер Барнет, не будете ли вы так любезны подойти к микрофону?

Дикон подождал, пока этот человек не встал рядом с ним, а затем снова сосредоточил свое внимание на собравшихся.

— Когда мне было десять лет, моя сестренка заболела лейкемией, — сказал Броуди чуть спустя. — Тогда у заболевших этой болезнью было мало шансов, особенно в таком местечке, как Калгари, Северная Каролина. Моя сестра умерла. Он снова помолчал.

— Я думаю, тогда же умерла и какая-то частица меня самого. Я стал ожесточенным. С тех пор со мной случилось много хорошего. Конечно же, последний год — один из худших в моей жизни, и я опять почувствовал горечь. Но, поверьте, для тех, кто страдал, приходит и утешение. Даже если я докажу свою невиновность в том, в чем я был обвинен год назад, я был виновен во многом другом. — Опять пауза. — Но в основном, я был виновен в том, что неправильно рассуждал, когда видел, как страдают люди. Я полагал, что раз я имею много денег, я застрахован от зла. Я просто решил, что теперь пришла очередь других. Но я ошибся. Я не могу больше закрывать глаза, так же, как и вы.

Дикон полез в карман и достал пакет.

— Ваша щедрость сделает возможным для госпиталя Калгари сделать онкологический исследовательский центр, которого недоставало моей сестре Кимберли Броуди.

Он сглотнул и мгновение казался слишком взволнованным.

— Ее жизнь не удалось спасти, но я надеюсь, мы сможем спасти других детей.

Он откашлялся и оглядел присутствующих.

— Мистер Барнет, я обещал соответствовать образуемому сегодня фонду и решил подарить вам чек на пятьсот тысяч долларов. Этого недостаточно, чтобы построить центр, но я обещаю еще поработать.

Аплодисменты были громкими, а администратор госпиталя занял место у микрофона и произнес краткую речь, поблагодарив Дикона и его друзей за помощь, за то, что они открыли свои сердца и кошельки для помощи больным детям. Он тоже, казалось, готов был заплакать. Как только мистер Барнет покинул сцену, Дикон сразу же занял свое место у микрофона.

— Многие из вас спрашивали меня, что я делал последний год, — сказал он в наступившей тишине. — Думаю, что могу сказать лишь одно — осваивал уроки жизни. Я многому выучился. Я узнал, что истинные друзья остаются с тобой, несмотря ни на что, что они продолжают верить в тебя вопреки всем свидетельствам. Мне повезло в том, что я имел ряд… добрых друзей и настоящих почитателей моего творчества, — добавил он, думая о письмах, которые он унес в ночлежку и читал каждый вечер.

Он засмеялся.

— А также имел несчастье встретить нескольких врагов, которые не верили в меня. Я никогда не мог убедить этих людей в своей невиновности… Итак, я решил, что если я не смогу доказать свою невиновность, то смогу… по крайней мере, доказать свою полезность.

Судя по множеству пауз, это была весьма личная для Дикона речь, и Коуди, слушая ее, смахивала с ресниц слезы.

— Некоторые из вас знают, что я провел последние недели, работая в убежище для бездомных. Я как-то слышал о человеке, который очень горевал, что у него нет ботинок, пока не увидел человека, у которого не было ног. Я думал, что мне очень плохо, пока не увидел людей, у которых нет дома.

Он снова закашлялся, и было очевидно, что он опять старается справиться со своими эмоциями.

— Во всяком случае, работа в ночлежке заставила меня еще раз посмотреть на свою собственную жизнь. Хочу спеть песню, которую я написал однажды ночью, когда не мог заснуть. Она называется «Я потерял свой путь».

Когда группа Дикона заиграла, толпа стихла. Медленная песня о человеке, который был беден и разбогател, затем забыл о том, кем он был и откуда пришел. Это была песня о расплате и трудных уроках, о человеке, который обрел успех, но потерял душу, человеке, который отчаянно пытается найти что-то хорошее, что еще в нем осталось. Это была щемящая, но и прекрасная песня. Стоя в тени, Коуди чувствовала, что у нее сердце разрывается на куски. И по тишине в зале она знала, что слушатели были тоже тронуты. Даже Мейбелин Картер разволновалась. Когда песня кончилась, раздался взрыв аплодисментов.

Коуди поспешила в свою спальню, где выплакалась перед тем, как вернуться назад. А затем все начали расходиться и остались только запах цветов и духов. Посуда была вымыта и упакована в коробки, столы освобождены от скатертей и сложены, чтобы их погрузили в рафик на следующий день. Было уже два часа ночи, когда она и поставщик провизии все закончили. Коуди отправила Кетти спать, потушила свет и вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Едва она закрыла за собой дверь, как поняла, что она здесь не одна.

— Я думала, ты уехал.

— Я вернулся, чтобы попрощаться. Она сглотнула.

— Попрощаться?

Он подошел к ней поближе.

— Сегодня я уезжаю в Мемфис. Моя группа ждет меня.

— Понимаю.

— Я хотел поговорить с тобой о Кетти.

— Кетти? — проговорила Коуди, испытав момент острого разочарования. Почему она вдруг подумала о том, что он может искать примирения с ней?

— Что ты хочешь обсудить?

— Я хотел бы, чтобы она приехала в Мемфис после окончания школы. На лето. Коуди окоченела.

— Она никогда не уезжала так надолго, Дикон. Я не уверена…

— Ты, конечно, можешь бороться со мной, — заявил он, — но я потяну тебя в суд, если потребуется. Она и моя дочь тоже. Ты двенадцать лет скрывала ее от меня. Не думаю, что попросить одно лето — это слишком много.

— Я не пытаюсь бороться с тобой, Дикон. Я лишь хочу решить, что лучше для Кетти.

— Если бы это было так, ты бы сказала ей правду много лет назад.

В ней вспыхнул гнев. Разве мало того, что она испытывает вину всякий раз, как смотрит на свою дочь? Сколько ей еще страдать?

— Когда мне сказать ей об этом? — резко спросила она. — Когда тебя и твою группу таскали по судам за дебоши в отелях? Когда газеты писали о твоих ночных оргиях? Вероятно, тогда, когда сообщалось, что полиция конфисковала наркотики у одного из твоих музыкантов?

— Я никогда не имел дела с наркотиками, ты это прекрасно знаешь. И большинство остального писалось типчиками вроде Майлза Ферчайлда.

— Легко теперь говорить. Посмотрела бы я на тебя на моем месте.

Она помолчала и вздохнула.

— Но теперь, когда она знает, кто ты, она, естественно, захочет провести время с тобой. Если ты убедишь меня, что за ней нужным образом позаботятся, мы, возможно, придем к согласию.

— Я позабочусь о ней лично, — проговорил он. — У меня не будет гастролей до осени, так что я планирую все лето пробыть дома. Когда Коуди сразу не ответила, он продолжил:

— Я не жду, что ты примешь решение сегодня. Всему свое время. Ведь не собираешься же ты скрывать ее от меня?

От Коуди не ускользнул гнев в его голосе. Если он захочет, он может сделать ее жизнь очень трудной.

— Я поговорю с Кетти, — сказала она после паузы. — Но ты должен поступать и говорить вежливее, если хочешь, чтобы я отпускала к тебе свою дочь.

Он шагнул ближе.

— Нашу дочь.

— Я носила ее девять месяцев, я вырастила ее.

— Без меня ее никогда не было бы, — выстрелил он в ответ. — И никогда об этом не забывай, Коуди. Может, для тебя это ничего и не значит, но зато для меня…

Он пошел прочь, но остановился и еще раз взглянул на нее.

— У Кетти есть мой телефонный номер. Она всегда может мне позвонить. Я, может быть, тебе позвоню.