Аркадий Полторак - Гросспираты

• Название: Гросспираты
• Автор: Аркадий Полторак
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Явно не заботясь о будущем и не допуская, что оно может быть таким, что он пожалеет по поводу сказанного, Редер требует «беспощадного объявления войны боль­шевизму и международному еврейству».

Советский обвинитель Ю. В. Покровский, предъявивший эту речь, ставит подсуди­мого в весьма деликатное положение. С одной стороны, надо, конечно, отказываться от таких взглядов, а с другой — Редеру, видимо, не хотелось предстать перед судом в положении того самого флюгера, с которым сравнил его Дениц. Редер пытался вилять, уйти от самого себя:

— Во время официальной публичной речи, с которой я выступал по поручению пра­вительства, я не мог изложить других взглядов, которые могли иметься лично у меня. Эта позиция была выражена в соответствии с государственным характером речи.

Он сознает, что то государство, которому служил, причинило человечеству много горя, но утверждает, что подлинные причины и масштабы зла стали известны ему толь­ко в Нюрнберге. Пусть трибунал расценивает это, как считает нужным, но Редер все же хочет сообщить, что даже, не будучи полностью осведомленным, он тем не менее не раз предпринимал попытки уйти в отставку. Оказывается, еще перед войной многие собы­тия породили у него «тяжелые сомнения в искренности фюрера».

А хорошо известный факт ненавистного отношения к Редеру гестапо! Еще бы! Гейдрих, всемогущий Гейдрих, до 1929 года был морским офицером и в соответствии с решением суда чести уволен Редером «за аморальное обращение с юной девушкой». Сообщая об этом, Редер заключает:

— Этого он мне никогда не забывал и старался соответствующим образом настроить против меня своего шефа — Гиммлера.

Гейдрих, оказывается, не упускал случая доносить фюреру о попытках гросс—адми­рала помочь заключенному в концлагерь пастору Нимеллеру, бывшему в первую ми­ровую войну командиром подлодки. Доносил он и о том, что Редер старался сохранить во флоте способных офицеров—неарийцев, и даже о посещении гросс—адмиралом «ряда еврейских семейств».

Но имелись ли у Редера возможности осуществить свое намерение уйти в отставку? Оказывается, тоже имелись:

— Я мог бы в качестве основания привести врачебное заключение, по которому еще в тысяча девятьсот тридцать четвертом году мне оставался только один год жизни вследствие расстройства кровообращения...

Достаточно было и поводов для оставления поста главнокомандующего.

Однажды (это случилось в 1938 году) Редер докладывал Гитлеру планы строи­тельства кораблей. Фюрер позволил себе грубо обойтись с ним, и гросс-адмирал решил подать в отставку. Однако Гитлер «просил... ни при каких обстоятельствах не уходить сейчас». И он тут же изменил свое решение.

Далее Редер рассказал о второй своей неудачной попытке уйти на покой:

— Адъютант фюрера по военно—морским делам... хотел жениться на молодой девуш­ке, которая жила в Киле и пользовалась в университете дурной славой. Я сказал фюреру, что не дал бы на это разрешения. Фюрер приказал представить ему эту девушку и сказал затем, что он не имеет ничего против этой женитьбы. Я уехал из Бергхофа и послал фю­реру со штабным офицером письмо, в котором писал, что не разрешаю адъютанту же­ниться на этой девушке. А если тот женится, то он должен будет уйти из военно-морско­го флота или я уйду со своего поста...

На этот раз Гитлер сделал будто бы такой коварный шаг: он разрешил офицеру жениться, уволил его со службы в военно-морском флоте, но оставил своим адъютан­том по партийным вопросам.

—  Для фюрера это было характерно, — глубокомысленно размышляет Редер. — Он всегда стремился до конца поставить на cвоем. Однако офицер все—таки вынужден был уйти из флота... При таких обстоятельствах я выразил готовность служить дальше.

Ситуация прямо юмористическая. Невольно вспоминается заявление самого же Ре­дера о том, что в 1941 году он открыто выступал против войны с СССР, но Гитлер не посчитался с его мнением. Так вот тогда гросс-адмирал не поставил вопрос об отставке. Конфликт же по поводу женитьбы какого—то офицера на девушке, которую Редер считал блудницей, оказался достаточно веским основанием, чтобы грозить Гитлеру от­ставкой.

Весной 1939 года Редер будто бы в третий раз просил об отставке, но 1 сентября на­чалась война.

— Я считал, что при любых обстоятельствах не имею права покинуть военно-мор­ской флот во время войны без крайней к тому необходимости...

Такая крайняя необходимость вскоре, однако, возникла. В конце 1942 года между

Гитлером и Редером произошел спор об использовании больших кораблей. Гитлер пи­тал к ним недоверие, полагал, что они устарели. Редер придерживался противного мне­ния. Так завязался конфликт, который гросс-адмирал и использовал. Вот на этот раз он действительно решил проститься со службой.

— Я заявил, что мне шестьдесят семь лет, что мое здоровье не в порядке.

Фюрер якобы опять возражал. Заявил даже, что уход Редера означал бы «большую потерю лично для него». Но здесь гросс-адмирал проявил твердость.

Это было время тяжелейших боев на берегах Волги. Катастрофа под Сталинградом являлась вопросом дней. Как человек военный, Редер понимал — Германия идет к пора­жению. Самое время ретироваться. И он ретировался, передал свой пост Деницу.

Началась частная жизнь Эриха Редера. Он обосновался под Берлином в своем име­нии. И очень скоро обнаружил, что переживать поражение куда проще здесь, чем в крес­ле главнокомандующего. Пусть эта сомнительная честь принадлежит теперь тому, кому даже в такое время льстит пребывание в окружении фюрера.

20 июля 1944 года. Покушение на Гитлера. В Берлине пополз слух, что Редер причастен к этому. Если верить гросс—адмиралу, то эту ошеломляющую новость принес ему зубной врач доктор Вебер. Редер понимает, что такой слух мог быть распущен «фирмой Геринга или Гиммлера». Он отдает себе отчет, чем это может кончиться. И спешит засвидетельствовать свои верноподданнические чувства:

«Еще 21 июля я позвонил по телефону адмиралу Вагнеру в ставку фюрера и попро­сил получить для меня разрешение 22 июля лично выразить мою радость по поводу его спасения».

Вымолив аудиенцию, трусливый и холуйствующий, он поздравляет Гитлера с избав­лением от опасности, клянется в лояльности, а под конец выбрасывает совсем уже смердяковское коленце:

«При отъезде, — вспоминает Редер, — постарался обратить внимание охраны на то, что она пропустила меня с заряженным револьвером в кармане обедать наедине с фюре­ром. Это могло бы облегчить акт покушения, если бы только, в приступе сумасшествия, я вздумал это сделать».

В судебном зале, так же как и другие его коллеги по скамье подсудимых, Редер стоял на том, что никогда и ничего не знал о страшных преступлениях режима, которо­му так верно служил. Лагеря? Камеры уничтожения? Пытки? Он, Редер, решительно ни­чего не ведал об этом. И тут одним из заключительных аккордов по его делу прозву­чала история с Гесслером. Человек этот занимал в Веймарской Германии пост военного министра. Случилось так, что в связи с событием 20 июля 1944 года Гесслер угодил в концлагерь. Каким—то образом он дал знать Редеру, что арестован по недоразумению, и просил поддержки. Редер обратился в ставку. Оттуда ему сообщили, что, по данным СС, Гесслер замешан в покушении.

— Так как у меня не было оснований не верить указанному официальному органу, я прекратил все попытки и старания, — заявляет гросс—адмирал.

Но вот в марте 1945 года Гесслера освободили. Он встретился с Редером и расска­зал, что «был подвергнут пыткам, во время которых ему забивали деревянные клинья между пальцами». Гесслеру стало известно, что «эти пытки производились по приказу фюрера». И что же Редер?

Гросс-адмирал дает четкий ответ:

— Когда я получил это известие, первое, что сделал, — пошел со своей женой на озе­ро за моим домом и бросил в воду свой золотой партийный значок.

Обвинитель осведомляется: нельзя ли считать, что это был первый протест гросс—ад­мирала против политики нацизма.

Редер. Я всегда заявлял решительные протесты...

Но сколько ни рылся в своей памяти подсудимый, кроме истории с женитьбой адъютанта на девушке «с дурной славой», ничего конкретного припомнить не мог. Да вот еще увидев следы пыток на руках у своего бывшего начальника, оглядевшись и убедившись, что русская армия уже за Одером, союзные войска за Рейном, а главное, что Гитлера поблизости нет, гросс-адмирал взял да и бросил в озеро золотой значок нацистской партии. Как—никак это проще и дешевле, чем, скажем, демонстративно вернуть полученную от Гитлера незадолго до отставки награду — 250 тысяч марок!

Май 1945 года. Самоубийство Адольфа Гитлера. В своих московских показаниях Редер дал этому факту такое объяснение:

— Я убежден, что ему не оставалось иного пути после того, как он резко критико­вал поведение Вильгельма II, бежавшего (после поражения Германии. — А. П.) в ней­тральную страну, и после того, как... довел немецкий народ до такого ни с чем не срав­нимого ужасного положения.