Василий Ледков - Метели ложаться у ног

• Название: Метели ложаться у ног
• Автор: Василий Ледков
• Издательство: Северо-Западное книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1983

В новый сборник прозы «Метели ложатся у ног» известного ненецкого писателя Василия Ледкова вошли как ранее издававшиеся повести «Метели ложатся у ног», «Свадьба», «Синева в аркане», так и новые: «Розовое утро» и «Белый Ястреб».

В своих произведениях автор рассказывает о жизни ненецкого народа в прошлом и настоящем, о тех прогрессивных преобразованиях, которые происходили и происходят сегодня на ненецкой земле.

---

— Конечно, так. Всё правильно, — вслух рассуждал Микита. — Но где Полина?

Микита ещё раз прошелся по поселку, постоял возле оленей, потом направился на квартиру директора школы.

Микита отдышался и косточкой согнутого пальца трижды стукнул в дверь. Раздался голос:

— Да. Войдите.

Микита будто не слышал. Он стоял и пристально смотрел себе под ноги. Дверь открылась, и на пороге появилась жена директора.

— Здравствуйте. Хозяин дома?

— Дома, Никита Яковлевич. Проходите, — отозвался, поднимаясь с дивана, Геннадий Матвеевич.

Микита дошел до середины комнаты и остановился. Он сцепил за спиной руки, а ноги расставил пошире:

— Так вот, товарищ Хожевин. Полина — моя дочь или нет?

— А в чём дело?

— Где она? Дайте сюда дочь!

— Вы, Никита Яковлевич…

— Где? Где Полина? — перебил его Микита.

Геннадий Матвеевич подошел к столу:

— А вы её разве не видели?

— Нет! Не видели… Как под землю ушел!

— Ай, Полина, Полина… — сказал Геннадий Матвеевич и взял Микиту под руку. — Идемте, Никита Яковлевич.

Полина с Тамарой Михайловной сидели за столом. Микита увидел дочь, и лицо его сразу посветлело, он обнял Полину, поцеловал её.

— Где же ты, доченька, пропадала? Я с ног сбился, не мог найти. Разве не видела, что я приехал?

Геннадий Матвеевич тихонько сказал:

— Пойдемте, Тамара Михайловна.

Отец и дочь остались вдвоем. Микита был ласков и нежен, целовал дочь. Полина не противилась, но прятала глаза и молчала.

— Ты что, доченька? Заболела?

— Нет, — отозвалась она после долгого молчания. — Знаю, что ты за мной приехал, но я… я не поеду в тундру. Не поеду в чум.

— Что-что, Полина? — Брови отца сошлись на переносице. — Что ты сказала?

— Я не поеду в чум!

— Что с тобой, дочь?

— Нечего мне в чуме делать! Кто меня там ждет? Едэйко? Я его видеть не хочу!

Лицо у Микиты почернело, забегали желваки.

— Ты в своем уме, дочка?

— В своём! Я не поеду в тундру. Я не товар, меня нельзя продавать и покупать, как вещь. Ты меня продаешь за пять оленей. А я учиться поеду! В город…

Лицо и шея Микиты налились кровью, зелеными искрами вспыхнули глаза, он со всего размаха ударил дочь по лицу. Полина закричала. В комнату вбежали Тамара Михайловна и Геннадий Матвеевич. Микита таскал дочь за волосы, грязным нерпичьим тобоком бил по лицу. Увидев директора, он бросил дочь, постоял немного, потом плюнул и ушел, изо всех сил хлопнув дверью.

X

Сначала Матро не замечала столь долгого отсутствия мужа. Ведь через пять дней свадьба дочери! С утра и до позднего вечера суетилась Матро. Укладывала в вандеи — вещевые нарты — наряды Полины, готовила украшения для нарт, свадебную упряжь с колокольчиками, с широкими разноцветными сукнами, расшитыми орнаментом. Дел и хлопот было много. Свадьба должна быть богатой, веселой, со всеми обычаями и почестями. Матро волновалась, кажется, не меньше, чем перед собственной свадьбой. Она с нетерпением ждала этого дня, а самой не верилось, что так быстро пролетели годы и настало время отправлять в самостоятельную жизнь недавнюю малютку.

Матро вспоминала, как Полина залепетала впервые, разве передашь словами то чувство, которое испытывает мать, когда её дитя произносит первое слово. Матро и сейчас помнит, как в груди её что-то встрепенулось, ожило, и ей по-настоящему поверилось, что человек не умирает, он продолжает жить в своих детях.

— Доченька… Полинка… что тебя ждет в чужом чуме?

Четыре дня прошло с тех пор, как уехал Микита. Матро заволновалась.

— Да-а… Долго что-то нет Микиты. Раньше с ним такого не бывало… Не беда ли какая?

— Что с ним случится? Не маленький. Вином на свадьбу дочери запасается. А то, может, парохода нет…

— Приедет… В его голове ветер не гуляет, — успокаивали её люди.

Но и на пятый день Микита не вернулся. На душе у Матро стало совсем тревожно. В последние дни её угнетало предчувствие чего-то недоброго. Неужели придет беда?

Матро не находила себе места. Она вслушивалась в лай собак, выбегала из чума, подолгу смотрела на равнину, старалась увидеть желанную упряжку. Упряжки не было.

XI

Полина всё ещё была под впечатлением недавней встречи с отцом. Она представляла себе её так живо, будто всё происходило сейчас перед её глазами. Вот заходит в комнату вслед за Геннадием Матвеевичем отец. Он улыбается, обнимает, целует её. Но внутренний голос велит ей: «Скажи сразу, сейчас, сию минуту. Потом поздно будет».

Полина сначала робко, а потом всё тверже говорит странные слова неповиновения. И вдруг — удар… Всё вокруг закружилось, брызнуло и разлетелось на мелкие граненые звезды, тонкие хрустальные лучи которых уперлись в глаза Полине…

Она сидела на диване в комнате Тамары Михайловны и плакала. Геннадий Матвеевич и Тамара Михайловна успокаивали Полину. Девушка не слышала их слов, она думала о матери, которая ждет её и не дождется, и об отце. Ей было жаль отца, он ведь тоже прав по-своему. Да, он был с ней жесток, но это не его вина. Поймет ли он когда-нибудь её, Полину?

Она сидела и думала. Времена, когда замуж выдавали по воле родителей, за нелюбимого, уж прошли и не вернутся, но как это объяснишь отцу и матери? Не поймут они, не захотят понять. Да и не смогут.

Вскоре Геннадий Матвеевич ушел к себе. Полине очень хотелось спросить, что же ей теперь делать. Наконец она немного успокоилась, заплела косу, села за стол. Тамара Михайловна словно не замечала её. Она не хотела мешать девушке. Ей надо подумать, серьезно подумать…

Полина сидела за столом и рассеянно смотрела в окно. Поселок жил своей обычной жизнью. За щетинистыми от стеблей прошлогоднего пырея песчаными буграми сиял под лучами солнца притихший залив. По нему, будто по зеркалу, скользили юркие охотничьи лодки, раскалывали тишину выстрелы, и эхо подхватывало их грохот, а на обнаженных отливом косах толпились рыбаки — тянули невод. Всё это было близко и дорого Полине. Она любила рыбацкий труд. По осени, пока не скуют залив морозы, и по весне, сразу же за льдом, девушка не раз выезжала с рыбаками на тони. Ей нравилось, как в закутке, окруженном танцующими поплавками невода, закипала вода от великого множества омуля и печорской зельди. Полина, счастливая и гордая, вместе со всеми кидала в багажник лодки тугие рыбины. Соленый от пота, азартный труд… Одно время девушка даже мечтала стать рыбачкой. Но ведь человек живет, чтобы нести добро людям, как можно больше добра. Школа щедро открывала Полине новые, ещё более нужные тундре пути. Война, отгремевшая пятнадцать лет назад, оборвала жизнь многих юношей и девушек тундры. Полина слышала печальные рассказы о том, как на глазах у людей сиротела и вдовела тундра. В далекие чумы приходили похоронки. Они приходили внезапно, как снег на голову, в чумах среди знойного лета становилось холодно. Уходили из школы мальчишки и девчонки. Им было двенадцать-четырнадцать лет, но они шли в оленьи стада, на пушной промысел и на путину, заменяли ушедших на фронт отцов. Они были хозяевами земли и выполняли свой долг. Сыновний долг. Мальчишки и девчонки не были виноваты в том, что так рано простились с детством: война…

Ненцы… пробудившийся народ. Только бы жить, радоваться, творить. А для этого тундре нужны грамотные люди. Специалисты. Так что же делать, тундра?

…Она во многом ещё дикая, слепая — тундра. Ещё сильны в ней вековые предрассудки далеких предков. Ещё сильна в ней власть богов и идолов. Полина и сама нет-нет да и доверялась заклинаниям стариков. Конечно, ни в бога, ни в дьявола она не верила, но где-то в укромном уголке души иногда просыпалась боязнь перед идолами, священными сопками и таинственными предметами религиозного ритуала. Пустынный простор располагает к суевериям. Деревянные идолы, медвежьи и волчьи клыки, череп родоначальника большой семьи Вэли — Салиндеров, богато одетые куклы Хозяйка чума и Хозяйка слез — всё это до сих пор возят в священных нартах родители Полины. Возят, потому что верят в силу духов и надеются на их помощь. И вот для того, чтобы бороться со всеми этими пережитками прошлого в тундре, нужны грамотные люди — ой, как нужны! Да, Полина будет учительницей — она это твердо решила.

Тамара Михайловна молча наблюдала за Полиной. Впервые так близко коснулась её судьба ученицы. «Всё же многое упущено! — думала она. — Вслепую работали…» Тамара Михайловна поглядывала на Полину и не решалась заговорить с ней.

— Маму жалко… — вдруг сказала Полина. — Ведь она меня давно ждет.

— Мама… — вздохнула Тамара Михайловна. — Мамы всегда нас ждут.

Полина вскочила, подбежала к учительнице.

— Я всё равно не поеду в тундру, Тамара Михайловна! Ни за что не поеду! Буду учиться.

— Решай сама, Полина. Это твоё дело, — учительница обняла девушку за плечи. — Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Ну ладно, успеем ещё поговорить. Давай-ка обед готовить.