Ольга Григорьева - Берсерк

• Название: Берсерк
• Автор: Ольга Григорьева
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00806-1

Роман Ольги Григорьевой повествует о судьбе словенской девушки, не по своей воле затянутой в круговорот невероятных событий. Размеренная жизнь Дары была в одночасье разрушена. Викинги сожгли родное Приболотье, убили мать Дары, а ее саму превратили в рабыню. Русские князья и варяжские конунги, воины Одина и слуги Морены, любовь и ненависть играют ее жизнью. Но она находит в себе силы вступить в неравную схватку и выйти из нее победителем.

---

Я сжала губы. Голос шилыхана полыхал в памяти, словно кто-то настойчиво повторял: «Не сдавайся, не сдавайся!» Я и не собиралась. Одним богам ведомо, зачем старику понадобилось лгать воеводе и предавать меня, но слова уже ничего не решали…

Краем глаза я покосилась на заходящего сбоку коренастого мужика, сделала шаг назад, а потом ловко поднырнула под руку воеводы и метнулась к воротам. Не ожидая подобного, он охнул, а коренастый хлопнул ладонями, не дотянувшись до меня лишь пару вершков.

Белкой проскочив мимо, я толкнула девку с коромыслом на плечах. Она пискнула и упала. Ведра с грохотом покатились под ноги коренастому. Он споткнулся, едва удержался на ногах и с руганью шарахнулся в сторону. Другой был еще далеко, но воевода уже опомнился и взревел:

– Взять девку! Закрыть ворота!

Мудрено не услышать воеводского приказа, и все воины во дворе кинулись к воротам. Створы поехали навстречу друг другу. «Не успею», – поняла я и, с ужасом глядя на исчезающий выход, тонко и пронзительно завизжала. Я не молилась – просто кричала, выплескивая наружу отчаяние и страх, но, наверное, только такие мольбы и доходят до богов – кто-то налег на створы с другой стороны, громко заговорил, и ворота вновь стали открываться. В проеме показалось лошадиное копыто, морда, шея, а потом появился и сам всадник – красивый, высокий, в коротком голубом плаще и круглой, плотно прилегающей к голове шапочке. Его длинные светлые волосы спадали на плечи, а под лихой, выбившейся из-под шапки челкой гневно блестели синие, совсем как у Сигурда, глаза…

– Олав, – прошептала я одними губами и, поняв, что появился тот единственный, кто сумеет защитить меня, упала на его стремя: – Вспомни меня, Олав!!!

Олав не вспомнил… Он даже не поглядел вниз. Мои руки сорвались со стремени, и конь с всадником промчались мимо, обдав меня грязью из-под копыт. Следом во двор въехало еще трое воинов.

– Ты по какому праву предо мной ворота затворяешь?! – крикнул Олав. Он соскочил с коня, бросил поводья подоспевшему рабу и решительно направился к дядьке. Сигурд широко развел руки и шагнул навстречу:

– Хватит петушиться, знаешь ведь– не от тебя затворял.

– Так от кого же?

– Было от кого…

Воспользоваться бы заминкой да бежать со всех ног, но меня словно приковали к Олаву – даже глаз от него не могла отвести. Он изменился, но все, что я любила и помнила, осталось прежним – решительный, чуть выдвинутый вперед подбородок, гордо вскинутая светловолосая голова, упрямая складочка возле губ и сияющие, как рассветные воды, глаза. Только теперь все это казалось еще краше и роднее.

– Мало мне хлопот с завистниками, что по всем клетям заговоры плетут, так теперь и ты принялся от меня таиться! – уже поостыв, упрекнул он Сигурда. Воевода опустил голову:

– Поверь – никогда я ничего от тебя не утаивал и впредь не собираюсь!

Не слушая его, Олав быстрыми шагами пересек двор и ступил на крыльцо:

– Ладно уж, как родному дядьке не поверить! После разберемся – нынче меня Аллогия ждет.

Скрипнувшая под его ногой ступенька напомнила мне о деле. Я метнулась вперед, проскочила мимо Сигурда и упала Олаву в ноги:

– Спаси, воевода!

Я и сама не знала, на что надеялась, – ведь он так и не вспомнил меня, но самой отпустить свою последнюю надежду?! Ни за что!

Олав и впрямь остановился:

– Чего тебе?

Расслышав в его голосе незнакомые презрительные нотки, я подняла голову. Щурясь и хмуря лоб, словно вспоминая что-то, он мгновение смотрел на меня, а потом неуверенно предположил:

– Дара?

О боги, боги, да на что мне ирий с его садами и молочными реками, если Олав помнил меня вопреки времени, богатству и знатности своего рода!

Всхлипывая, я утерла слезы и улыбнулась, показывая две пустые дыры, как раз там, где когда-то торчали некрасивые обломки зубов. На лице Олава отразилось недоверие, затем радость, а потом оно стало холодным и Жестким:

– Откуда ты тут?

– Искала тебя, а он… – я указала на Сигурда и запнулась. Воевода поспешно заявил:

–Это моя рабыня!

– Рабыня? – Брови Олава поползли вверх. – Дара – твоя рабыня?!

Уже менее уверенно Сигурд повторил:

– Да, рабыня, и к тому же беглая.

Олав даже не нахмурился, но я могла побиться об заклад с кем угодно, что ему не понравились дядькины слова. Небрежно отпихнув меня за спину, он шагнул к

Сигурду.

– Когда ж это она стала твоей рабыней?

Тот мотнул головой:

– В тот день, когда я вытащил тебя из дерьма и повез в Киев. Или ты уже забыл, где был до встречи со мной?

– У меня хорошая память, и я помню, как ты сказал…

– Все было сделано для твоего же блага! – перебил его дядька.

– И соврал?!

– Ну, началось – негромко сказал кто-то из дружинников. – Нашла коса на камень, пора посылать за Аллогией.

Мимо меня прошмыгнул худенький босоногий мальчишка и, скрипнув дверью, скрылся в тереме.

На мгновение Сигурд задумался, а потом широко улыбнулся:

– Хватит споров, мой мальчик! Глупо ссориться из-за болотной девки! Если хочешь, она даже не будет наказана за побег…

– Нет!

Дело шло к драке… Я невольно сжала кулаки и придвинулась поближе к Олаву. Он продолжал сыпать обвинениями:

– Мне плевать на девку, но ты соврал Мне! Восемь лет назад в Хьялле ты обещал выкупить ее и дать ей свободу. Ты клялся, что так и поступил. «Она отказалась вернуться в Хьяллу даже для того, чтоб проститься с тобой», – сказал мне ты… Ты лжец!

Лицо Сигурда залилось гневным румянцем:

– Не смей так называть меня, сопляк! Я поднял тебя из грязи и сделал воином, а ты тявкаешь на меня из-за глупой, безродной девки! Неблагодарный щенок!

– Лжец!

В руке Олава сверкнул меч. Перекрывая гомон уже собравшейся на шум толпы, сзади пронзительно вскрикнула женщина. Я обернулась. Прижимая к губам тонкие пальцы, на крыльце стояла красивая баба с белым гладким лицом и умными карими глазами. Она поймала мой взгляд, опустила руки и вымученно улыбнулась.

– Княгиня Аллогия, – зашептали во дворе, – Сама вышла…

– Убери оружие, Али, – мягко сказала княгиня. – Старые обиды не стоят крови родича. Сигурд любит тебя. Если однажды ему и довелось солгать, то не ради собственной выгоды, а для твоего же счастья.

Олав исподлобья глядел на нее и не шевелился. Казалось, он попросту не замечал ее умоляющих глаз и дрожащих губ, а смотрел на вышитую бисером высокую кику. Аллогия слегка склонила голову и просительно проворковала:

– Прошу тебя, мой смелый воевода, убери меч и расскажи, что случилось. Я постараюсь рассудить вас миром и по совести.

Будто очнувшись от сна, Олав неохотно вложил меч в ножны и махнул рукой на Сигурда:

– Он украл моего человека или мои деньги. Двор ахнул. Подобными обвинениями не шутили, особенно если вором называли воеводу киевского князя. Стиснув на животе тонкие, унизанные перстнями пальцы, княгиня удивилась:

– Так человека или деньги?

– Сама реши. Восемь весен тому назад в Хьялле я просил Сигурда купить мне рабыню. Она заслуживала свободы, и я хотел отпустить ее. Девчонка стоила дешево, но тогда я был беден и отдал за нее все свои сбережения. Сигурд взял деньги, но вернулся ни с чем. «Она получила свободу и не пожелала даже проститься с тобой», – сказал он. Я не был в обиде, но нынче узнал, что все восемь лет эта рабыня принадлежала ему.

– Это правда, Сигурд?

Я почти видела, как, перекатываясь друг через друга словно морские валы, в голове воеводы шевелятся мысли. Он прикидывал, что лучше: согласиться или уступить, но не пришел ни к какому решению и угрюмо буркнул:

– Если ты хочешь судилища, княгиня, – пусть оно будет! Там я сумею оправдаться, но до того – не скажу ни слова! Али оскорбил меня, но я не желаю разжигать глупую ссору. Я буду говорить только на судилище перед Владимиром!

Во все прибывающей толпе одобрительно загудели. Кому-то ответ воеводы пришелся по нраву, кому-то – нет, но если Олаву было в чем винить дядьку, то делать это следовало не в дворовой склоке, а перед светлыми очами киевского князя. Уж там-то не станешь попусту поливать друг дружку грязью.

Однако, словно не слыша слов Сигурда, Аллогия повернулась к Олаву:

– Где эта рабыня?

– Вот! – Он опустил ладонь на мое плечо. Аллогия поперхнулась:

– Эта?!

– Да!

Я давно привыкла к косым взглядам, но теперь с трудом удержалась от постыдного желания втянуть голову в плечи и скрыть свое изуродованное лицо. Утешала только надежная рука Олава… «Только побыстрей бы все кончилось, только побыстрей бы.» – чуя ее тепло, думала я.

– А что скажешь ты?

Я не сразу сообразила, что Аллогия спрашивает меня. Она спустилась с крыльца и, оказавшись необычайно маленького роста, испытующе глядела на меня снизу вверх. Вблизи княгиня казалась старше и добрее, а сеточка морщин возле глаз делала ее лицо задумчиво-серьезным. Оробев, я помотала головой. Теперь я и сама не понимала, кто я: рабыня Сигурда, подруга Олава или) свободная девка из Приболотья. Аллогия огорченно нахмурилась и крикнула в толпу: