Ольга Романовская - Словенка

• Название: Словенка
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

Тихая жизнь течет в небольшой деревне, где живет Гореслава — младшая дочь Наума. Не пошла она в сестер — сбегала не на посиделки с подругами, а в лес, к любимым травам. Как-то раз она находит на берегу озера мертвого свея — и закрутилось беличье колесо ее жизни, забросило далеко от родного дома. Многое ей предстоит пережить, многое найти и потерять, но судьба всегда вознаграждает смелых. Не сбылось проклятие имени, принесло оно ей не горе, а славу и любовь, о которой и мечтать не смела.

Мой старый фанфик, навеянный "Валькирией" Марии Семеновой.

---

Наумовна подошла поближе к бывшей супротивнице, наблюдая за тем, как Будимир медленно уводит Радость к воротам, где расторопный, бывший у него в услужении корел поджидал его с конём на поводу. " Сейчас на Соловку поедут звёздами любоваться, — подумала девка. — Быстро же ей другой полюбился. Да кто — Будимир! Светозара жаль: сорокой — пустозвонкой девка его оказалась. А я — то и поверить была готова, что любит она его".

Соболько, вертевшийся возле неё, позвал. Гореслава обернулась, подошла.

— Ермила я видел, он просил позвать тебя.

— Уже иду. А ты ступай, а то Услада на меня глазами волчьими смотрит.

Парня как ветром сдуло.

Ермил ждал её возле гридницы, как заприметил девку, так сразу же навстречу ей пошёл.

— Здравствуй, Гореслава. Вечерок сегодня славный, да и ночка будет звёздная. Прогуляемся?

— Почему ж нет. Мне Соболько сказал, что ты звал меня…

— Звал. Хотел с тобой погулять, поговорить.

… Звёзд на небе будет видимо — невидимо, а пока небо — светлое ещё от недавно зашедшего солнца.

Шли они медленно вдоль крепостных посолонь, туда, где Соловка огибала город ещё одним полукольцом. На берегу парни развели костры, возле которых прогуливались с девками; иной раз какая — нибудь пара бралась за руки, разбегалась и прыгала через дрожащее пламя.

— Никогда я здесь не была, — прошептала Наумовна, осматривая серебристую рябь воды, в которой бликами играли костры.

— А там спит море — Нево, — Ермил указал посолонь, где неясной полосой темнел лес.

— Хорошо — то как, словно в Ирий попала, — Гореслава подошла к одному из костров и прислушалась к девичьему говору. Кажется, среди прочих голосов узнала она и голос Зари.

— Везде поспеет девка — солнышко, — мысленно усмехнулась девка.

Ермил отошёл куда — то; вернулся он чуть погодя и странно как — то улыбался.

— Гореслава, дует от реки, отойдём.

Наумовна послушно пошла за ним к зарослям волховы, не смея спросить, что задумал кметь.

Из — за листьев пробивался яркий огонёк костра.

— Там, за волховой, пригорок; присядь на него, на воду посмотри. А я скоро вернусь.

Девка плечами передёрнула, к пригорку не пошла. Ермил с ней спорить не стал, махнул рукой и вернулся к реке, откуда доносилась весёлая девичья песня.

Гореслава постояла немного и пошла прочь.

— Добрый вечер тебе, Гореслава Наумовна, — голос раздался с того самого пригорка, куда звал её кметь. — Вижу, Ермил плохо просьбу мою исполнил.

Наумовна обошла волхову, прошла ещё немного до пригорка и увидала костёр, одиноко горевшему у самой воды. " И стоило Ермилу так плутать, чтобы от реки к реке придти", — усмехнулась про себя девка и присела возле огня, там, куда указал ей князь. Его она сразу узнала: ни голос, ни лицо не изменила болезнь.

— Давненько ты в крепость не заходила, — Светозар поворошил угли в костре. Гореславе показалось, что когда — то она уже видела эти прыгающие искорки огня, наверное, у свеев. Только тогда всё было иначе.

— А что мне в крепость ходить: здоровы вы, а кметя — жениха нет у меня. Да и девкам некоторым я не по сердцу пришлось.

— Завидуют они тебе.

— Чему ж завидовать?

— Красоте твоей

Зардели щёки девичьи; потупила Гореслава взор.

— Есть и покраше меня, — прошептала она.

Светозар встал; Наумовна сначала перепугалась: вдруг рана откроется и ноги подкосятся, но князь на то и князь, чтобы на ногах устоять. Гореслава всё же шла за ним осторожно, боясь, что излишняя забота разгневает его.

— Я слышал, уезжаешь ты, — князь неожиданно остановился и обернулся к ней; Наумовна, не ожидавшая этого, чуть на него не натолкнулась. Сделалось ей вдруг так смешно, что веселья в себе удержать не смогла. Светозар тоже улыбнулся.

— Ну, об отъезде твоём мы опосля поговорим. А теперь иди к другим девкам, повеселись.

А ей и не хотелось от него уходить, только бы стоять с ним рядом да слушать его.

Князь, между тем, отошёл от неё на несколько шагов, остановился и, не оборачиваясь, спросил:

— Так где печище твоё?

— Возле Быстрой реки, что из озера Нево вытекает и в Медвежье озеро впадает. Речка эта рядом с Череном протекает.

— Ну, счастливого пути.

Он ушёл от неё к кметям; они тут же столпились вокруг него, побросав своих девок, а Гореслава завидовала каждому гридню, с которым князь говорил.

К ней тихонько подошла Заря, положила руку на плечо.

— Я с Маем переговорила. Он сказал, что лесом ехать долго да и небезопасно, лучше всего по морю плыть. Есть у него друг, который через два заката поплывёт в Черен; с ним и поплывёшь.

— Хорошо, — она слушала в пол уха, наблюдая за лихими девками, закружившимися, словно в танке, перед Светозаром. Не его ты, девка; в печище родилась, там и всю жизнь проживёт. Что ж, видать, Радия, она невеста. Стерпится — слюбится.

… Наумовна свои пожитки быстро собрала, уложила в узел да покрепче завязала. Провожать её вышел весь двор Всеслава; шли медленно, молчаливо, только малая Голуба всё дёргала мать за понёву и спрашивала, куда Гореслава уезжает.

На полпути догнал их Ермил на своём борзом коне.

— Добрый путь тебе, Гореславушка, милости стрибожьей. Теперь буду я князя просить, чтобы почаще в Черен заглядывал.

— Для чего же?

— Чтоб к тебе поближе быть и хоть изредка тебя видеть. Ну, прощай, век не забуду.

— И тебе всего доброго, Ермил. Прощай.

Здорова ладья покачивалась под белым парусом почти у самого устья реки, и белобрысый парнишка готов был в любую минуту оттолкнуть её от берега.

Май и Заря помогли Наумовне взойти на борт ладьи и дольше всех прощались с ней. Потом они сошли на берег, и девки долго — долго махали кораблю вслед.

Гореслава видела, как постепенно исчезают вдалеке очертания крепости и терялись среди утренней дымки друзья… Вот и пропал Градец, вокруг только синее море. Далеко навсегда остался её ладо.

Дорого заплатил Всеслав Стоянович за морское путешествие девки — целых две гривны, а сверх того Май обещал бочонок мёда достать через бортника знакомого, так что никто Наумовну на пустом берегу не высадит.

Здорова ладья, небольшая, но вёрткая, по волнам легко скользила; да градцам на больших кораблях плавать и ни к чему: в Нево — море много урман, свеев да датчан, чьи быстрые снеккары со страшными чудищами на носах, воды бороздят днём и ночью, а, чтоб уйти от них, ладья должна, как птица, над водой летать.

Здоров плыл в Черен за товаром: город сей давно славился своими кузнецами и лучшей во всём крае пушниной.

Плыли они два дня, и город девушка увидела ранним утром. Корабль вошёл в устье Быстрой и пристал к берегу в одном из её рукавов, который горожане специально расширили для корабельной пристани. Замелькали люди на палубе; бросили сходни. Гореславу с её узелком одной из первых на берег вытолкнули, и оказалась она снова возле черенских выселок. Память у неё была крепкая, поэтому быстро девка нашла дорогу к Добрынину двору. Постучала в ворота; звонко залилась лаем Лисичка, лениво заворчал Бирюк. Ворота тихонечко заскрипели, и заспанная Миланья высунула голову в образовавшуюся щель.

— Гореслава Наумовна! — от удивления она чуть не сползла на землю. — Да как же так… Вас же свеи…

— Вернулась я, Миланьюшка, домой еду. А теперь впусти меня: две ночки я толком не спала, на корабле маялась.

Чернавка быстро ворота отворила и вперёд гостьи побежала к избе.

— Белёна Игнатьевна, Белёна Игнатьевна, радость — то какая! Гореслава Наумовна вернулась!

На крыльцо вышла хозяйка в наскоро надетой понёве и цветастом платке на плечах. Увидев Наумовну, она всплеснула руками.

— Миланья, постели в горнице для нашей ласточки.

Белёна Игнатьевна спустилась во двор и за руку ввела в дом гостью. В сенях её встречал Хват, такой забавный, сонный, с травинками в волосах (в сенях же и спал, от жара летнего спасаясь).

— Мы ведь думали, что ты уж в земле Урманской, — он приветливо улыбнулся. — А ты здесь.

— Потом наговоритесь, — сказала хозяйка. — Пусть Гореслава отдохнёт с дороги, а я меж тем с Добрыней Всеславичем переговорю.

…После полудня, поев и отдохнув, Наумовна снова собралась в путь. Егора Добрынича, ещё давеча ушедшего с парнями на Мутную, не дождавшись, Гнедую запряг сам плотник. Но дел у хозяина видимо — невидимо, поэтому отвезти девку в родное печище вызвался Хват. Он был весел и, насвистывая что — то, легонько подхлестнул лошадь.

Погода была славная: солнышко светило ярко, но временами скрывалось за пеленой облаков. По дороге Хват рассказал, как кольцо, князем дарёное, попало к свеям: его Егор хотел отвезти девкиным родным, но по дороге повстречались ему лихие свейские люди. Насилу ушёл, поклажу всю побросав.

Но вот речка круто повернула; по обеим сторонам дороги зашелестел родной лес. Сердечко Гореславино радостно заныло, да и как же иначе, ведь всё тут с детства знакомо. Гнедая шагом пошла, жильё человеческое почуяв. Скоро и печище показалось в древесных просветах, и спустя некоторое время подъехали они к Наумову двору. Девка быстро на землю соскочило, ворота отворилась. Заворчал поначалу Серый, но потом признал. Навстречу ей выбежал Стоян, завертелся волчком, закричал во всё горло: " Гореслава вернулась!"…