Энн Стюарт - Под покровом ночи

• Название: Под покровом ночи
• Автор: Энн Стюарт
• Жанр: Современные любовные романы

---

Одно веко слегка дрогнуло, но приборы продолжали жужжать и гудеть с прежней безжалостной монотонностью.

— Разумеется, ты хотел прежде всего создать шедевр, — продолжила Кэссиди. — На альтруистический поступок ты не способен. И от меня ждешь того же. И, конечно, мечтаешь уйти, овеянный славой. Жаждешь получить ещё одну Пулитцеровскую премию, пусть даже — посмертно. Или, может, Нобелевскую? Я согласна получить её за тебя. Подготовлю трогательную речь про вас с Ричардом. К тому времени вы уже оба будете на том свете. Ты веришь в существование ада? Так вот, вы там встретитесь.

На мгновение ей показалось, что в лице Шона что-то изменилось. Кэссиди крепче стиснула его запястье и пригнулась ниже, разозленная, как никогда. Она и сама не понимала, почему плачет — не пришла в себя после стольких потрясений, должно быть. — Не смей умирать! — яростно прошипела она. — ты ещё не сказал мне, что любишь меня! Слышишь, черт бы тебя побрал? И я ещё не успела сказать, что люблю тебя!

Шон не шелохнулся.

— Послушай, сукин ты сын! — гневно выкрикнула Кэссиди. — Я не позволю тебе просто так умереть — подай хоть како-то знак!

Глаза умирающего приоткрылись. На какой-то ничтожный миг. Нос и рот его были закрыты респиратором, так что при всем желании Шон не мог вымолвить и слова. Но Кэссиди прочитала все, что хотела, в его потеплевшем и озадаченном взгляде. Почувствовала слабое прикосновение пальцев. И тут же глаза его закрылись, а рука обмякла.

Кэссиди отпустила отца. Смахнув с глаз слезинки выпрямившись и расправив плечи, направилась к выходу, надеясь, что

Ричард уже ушел и оставит её в покое.

Но Ричард — в полном одиночестве — ждал её, стоя посреди приемной. На мгновение Кэссиди приостановилась, не зная, как быть дальше.

— Мерзавец! — прошептала она себе под нос. — Он все-таки умер.

Почти сразу, всего через одно биение сердца, Ричард шагнул к ней, обнял и прижал к себе с такой силой, что кости Кэссиди хрустнули. Слезы полились градом. Все вдруг утратило для неё свой смысл. Она остро нуждалась в сочувствии, понимании и утешении. Но не в любом.

Смертельно опасные объятия Ричарда Тьернана — вот единственное, чего ей так остро недоставало.

Глава 18

Ричард отвез Кэссиди в апартаменты на Парк-авеню. За всю дорогу оба не проронили ни слова. Ричард не знал, когда Кэссиди ела в последний раз; более того, он не помнил даже, когда ел сам. Обоим им сейчас требовалось перекусить и побыть в одиночестве. Восстановить силы. Поспать, быть может.

Впустив Кэссиди в холл, Ричард запер дверь и, обняв Кэссиди, порывисто поцеловал её. Она не сопротивлялась. Безропотно, доверчиво и послушно она упала в его объятия, а Ричард даже не собирался обдумывать, к каким последствиям может привести её полнейшая готовность подчиниться его воле.

Ему хотелось лишь одного — предаться с ней любви, неспешной и нежной, целовать каждую клеточку её тела. Он был готов с головой погрузиться в любовный омут, невзирая на смертельную угрозу, которая таилась в этом опрометчивом шаге. Ричард уже переступил роковую черту. Все его мысли были поглощены одной лишь Кэсси, её болью, её горем, её страданием. Он был готов на все, лишь бы утешить её, исцелить её раны. Даже если это и означало, что тем самым он обрекает себя на верную погибель.

На этот раз Ричард не подхватил её на руки, хотя его так и подмывало это сделать. Он почитал так: если Кэссиди передумает, у неё должна быть возможность сбежать. Поэтому он взял её за руку и повел по коридору мимо кухни, мимо спален, к своей собственной комнате. Ричард не хотел предаваться любви в её викторианском склепе. Он хотел совсем другого тепла и солнечного света. Или хотя бы — возможности слиться с Кэссиди в своей собственной постели, где столько мечтал о ней бессонными ночами.

Войдя следом за Ричардом в его спальню, Кэссиди прикрыла за собой дверь. Света они нигде не включали, и лишь отблески уличных фонарей проникали в сумрачную комнату. За окном накрапывал легкий дождь, но ни один из них не обращал на него внимания. Кэссиди прислонилась спиной к двери и молча смотрела на Ричарда. Поникшая, покорная, выжидающая.

Ричард принялся расстегивать пуговицы на её блузке. Одевалась Кэссиди впопыхах и даже не удосужилась надеть лифчик. И слава Богу.

Покончив с пуговицами, Ричард извлек из джинсов полы блузки и взялся за замочек "молнии". Кэссиди ему не мешала. Ее измученные зеленые глаза были полны боли, губы побелели и мелко-мелко дрожали. И Ричард не выдержал. Опустившись перед Кэссиди на колени, он обеими руками обнял её за талию, лицом прижавшись к её животу.

Кэссиди обеими руками обхватила его голову и ещё теснее привлекла к себе, и Ричард почувствовал, как отчаяние и любовь волна за волной прокатываются по её телу.

Ричард умел раздевать женщин — этим искусством он овладел ещё в юношеские годы. Однако сейчас по какой-то неведомой причине его руки дрожали, и достаточно свободные джинсы Кэссиди вдруг почему-то застряли на бедрах, и ему пришлось стягивать их рывками.

Кэссиди не мешала ему, но и не помогала. Она стояла, безвольно понурившись, и лишь наблюдала, как Ричард снимает с неё одежду.

Через несколько мгновений она стояла уже полностью обнаженная, розовая и дрожащая. Ричард быстро разделся сам и, подхватив Кэссиди на руки, отнес её к кровати и уложил в постель. Кэссиди молча взирала на него расширившимися зелеными глазами, но в них не было и тени протеста или хотя бы сомнения; только немое согласие.

И вот тогда Ричард поцеловал её. Медленно, как бы смакуя, он опробовал её губы, наслаждаясь каждым мгновением возбуждающего контакта. Затем поочередно поцеловал мягкие веки, затрепетавшие от прикосновений его губ, и наконец поцеловал в нежную шею.

Рука его скользнула в перекрестье её бедер, под треугольник золотистых завитков, и сразу натолкнулась на приветливую жаркую влажность. Кэссиди застонала, изгибаясь ему навстречу, и Ричард снова впился губами в её губы, заглушая рвущийся из них крик, в то время как его пальцы проникли в самые глубины её мокрого гнездышка, а большой палец, задержавшись снаружи, изощренно ласкал нежный бутончик, загоняя Кэссиди в сладостное забытье, в котором она так отчаянно нуждалась.

И почти тотчас же Кэссиди испустила безумный крик, забившись в сокрушительном оргазме. Она вскрикивала снова и снова в такт бешеным спазмам, сотрясающим её обнаженное тело, изгибалась дугой навстречу пальцам, доставившим ей столь бурное наслаждение.

Ричард был не прочь проявить благородство и этим ограничиться. Попытаться утешить Кэссиди, нашептывать ей нежные слова, успокоить, а затем уйти. Но так и не смог. Он нуждался в ней остро, как никогда, чувствуя столь бешеную потребность, что, едва дождавшись, пока утихнут последние спазмы, перевернул Кэссиди на спину, встав над ней на четвереньки. Кэссиди, уже сама сгорая от вожделения, раздвинула согнутые в коленях ноги и привлекла Ричарда к себе, жадно и нетерпеливо. Она старалась воспринять его как можно глубже, сжимая внутренние мышцы своей пещерки в такт его движениям, выкачивая из него сок, но тут же обновляя его силы. Наполняя Ричарда новой жизнью именно теперь, когда он так хотел умереть.

Впервые в жизни Ричард познал столь ошеломляющее наслаждение. Лежа в темноте, они с Кэссиди слились воедино, нежно и возбуждающе. Это была вершина обладания, высший миг счастья. Ничего подобного Ричард прежде не испытывал. Да, это уже любовь, а не просто любовный акт, физическое её проявление, и осознание этого разбило Ричарда вдребезги; даже сильнее, чем умопомрачительный оргазм, который он испытал.

Похоже, первой голоса услышала Кэссиди. Тело её, мягкое, нежное и обволакивающее, глянцевое от пота, вдруг судорожно напряглось. В первое мгновение Ричард решил было, что Кэссиди вновь обуяли прежние неизбежные мысли, но вдруг и сам услышал неведомые голоса. Причем приближающиеся.

Оба голоса — мужской и женский — были ему незнакомы. Причем мужчина говорил вполголоса и довольно неуверенно, тогда как в резковатом голосе женщины ясно ощущались повелительные нотки. Говорила она громко, тоном, не терпящим возражений.

Ричард сразу понял, что она выпила, и немало.

— Займем спальню Колина, — провозгласила женщина. — Мабри возражать не станет, хотя, видит Бог, и не нелегко будет ночевать в этой викторианской усыпальнице. Просто ума не приложу, что толкнуло Мабри обставить спальни в столь мрачных тонах. Должно быть, её декоратор не брезговал некрофильством.

— Не говори глупости, — недовольно заговорила женщина в ответ на невразумительные возражения. — Колин в Африке, и навряд ли быстро узнает, что папаша его наконец-то получил по заслугам. А Мабри, конечно же, и слышать не захочет о том, чтобы поселить нас в отеле. Удачно все-таки получилось, что у меня есть ключ. Кстати, и Кэсси будет рада выплакаться на мамочкином плече.