Дмитрий Денисов - Изначальное желание

• Название: Изначальное желание
• Автор: Дмитрий Денисов
• Жанр: Фэнтези

Желание… какое простое слово. Но что это такое? И откуда оно рождается? Во все времена люди пытались дать ответ на этот вопрос. И с каждым разом ответ становится все точнее и понятнее. И однажды появился тот, кто отважился отыскать Изначальное Желание, которое и является отголоском всех остальных… во всей Вселенной…

---

Я тоже посмотрел туда. Но иным взглядом. Хотя я умею смотреть по-всякому. То есть так, как пожелаю. Да, фигура у девицы хороша — ноги стройные, бедра полные. Поднял взгляд выше и тоже остался доволен — голосистая (даже горло видно). Но я подумал о другом. О том, что незримую истину ту она открывает лишь кому-то одному. Самому дорогому, самому любимому, самому достойному. А может и двум друзьям — соперникам, дабы выбрать из них лучшего. Ну, в крайнем случае, в самом крайнем случае — группе избранных. Но не всем, далеко не всем…

Хотя, как знать?

Ведь всякое бывает.

Однако рыжая крикунья меня интересовала меньше всего. Я отвел глаза, и поискал гадалку. Вдруг предсказательница подняла взор, и наши глаза снова встретились. Не знаю, уж что она увидала в моих, но ее глаза расширились до невозможности. В них по-новому полыхнуло пламя недавнего страха. Она на миг оцепенела. И не понимала она, что видит там свое отражение. Но в следующее мгновение ее крупно передернуло, и она принялась пятиться прочь. Я призывно улыбнулся — я не желаю ей зла. Другое дело — не все готовы узнать правду. Да, нечасто встретишь человека без судьбы. Я, по крайней мере, таких не встречал. И гадалка, судя по реакции, с таковым столкнулась впервые. Зрачки ее ошалело метались, тело трясла крупная лихорадка, лоб покрылся холодной испариной.

— Пусти, пусти, потный болван! — визжала тем временем юная девушка, пытаясь вырваться из крепких рук грузчика. Судя по всему, ему понравилось удерживать ее повыше живота. — Я покажу ей, как рвать мое платье. Вчера только пошили…

— Да уймись ты, дуреха! — рокотал в ответ немолодой высокий разносчик.

— Сам дурень неотесанный! — она попыталась лягнуть его, но больно ушиблась косточкой о его колено. — Ууууу! Истукан вонючий! Пусти! Я тоже выдеру ей клок!

— Успокойся! — настойчиво повторял мужик.

— Пусти! — яростно вырывалась рыжая девушка. Копна ее волос распалась веером и дергалась в такт движениям. Ножка то и дело вылетала из разорванной юбки.

— Видишь, плохо ей! — попытался втолковать он, но пылкая мстительница не сдавалась.

— Сейчас станет еще хуже!

— Да…

— А мне, думаешь, хорошо?! — огрызнулась она, скаля ровные белые зубы. — Мне теперь платье чинить…

Но внезапно их перепалка прервалась. Предсказательница снова истошно завопила, перекрыв тем самым все остальные вопли, вскинула руки, будто защищаясь, и стремительно метнулась в сторону. От нее остро пахло безотчетным страхом и паникой. А желания уже запахли безумием.

Она столь проворно рванулась, что никто ничего так и не понял. Никто, даже один невысокий алебардщик, который бранился и отталкивал древком каких-то людей от разбросанных фруктов и репы. Никто, кроме меня. А когда поняли, оказалось слишком поздно.

Раздался омерзительный хряст, судорожный вопль, переходящий в глухой стон и хрип. И предсказательница вцепилась пальцами в окованное железом древко. Стражник ошалело уставился на нее. Угольные глаза пожилой женщины дрогнули и начали закатываться, словно в неземном блаженстве и облегчении. Из уголка рта засочилась тонкая алая струйка. Все ахнули, кто-то вскрикнул, девушка обмякла, мускулистый разносчик ослабил хватку и невольно опустил ее. Все оцепенело взирали на предсказательницу. Их глаза наполнял бескрайний ужас.

В живот гадалки впилось длинное острое жало алебарды.

Наступило кратковременное затишье. Все недоуменно молчали. В том числе и я. Но я не просто молчал — я ждал. И дождался.

Запахло кровью.

Она проступила сквозь цветные одежды и начала капать на каменную площадь. Я замер, наравне со всеми, принюхался и облизнулся. Кровь несла ее последние желания. Она изгоняла жизнь из немеющего тела, но еще несла и облегчение. Словно очищала от губительного яда, смывала старые обиды, или выплачивала какой-то древний обещанный долг…

Гадалка умирала в блаженстве.

Улыбка тронула ее окровавленные губы, когда она подняла на меня прощальный взгляд. Он наполнился благодарностью и непреодолимой грустью. Ей было грустно расставаться с жизнью. Но в то же время она понимала — ее ждет нечто большее. Я тоже отзывчиво улыбнулся. Но никто, кроме нее не приметил моей улыбки. Я постарался сделать так, чтобы меня не заподозрили в злодействе и тем более в злорадстве. Нет, не злорадствую я, когда убиваю людей. Хотя сегодня не я обагрил руки ее кровью, пусть и стал причиной…

Кряжистый алебардщик запоздало опомнился, едва не вскрикнул, и поспешно выронил смертоносное оружие. Женщина покачнулась и упала вместе с ним. Раздалось металлическое звяканье, и кровь обильно хлынула из страшной развороченной раны. Она пульсирующими толчками заструилась по серым камням, словно омывала их от грязи, и уходила в неплотные стыки. Но гадалку это уже не тревожило. Черные глаза разом померкли и остекленели — жизнь быстро покинула их. (Хотя при таком ранении человек долго еще корчится в предсмертной агонии). А душа свободною птицей рванула в бескрайнюю высь. Теснота тленной плоти уже не имела над ней власти.

Я невольно вскинул голову. Со стороны казалось, я выискиваю в небе далекие стаи. Но не певчих хозяев поднебесья высматривал я. Даже не редкие волнистые облака, которые сегодня оказались особенно красивы. И даже не лучезарное солнце, хоть оно и подернулось неожиданной багровой завесой. Я снова неприметно улыбнулся, подмигнул, и опустил голову.

Толпа мгновенно сгустилась. Люди толкались, перешептывались, выглядывали из-за спин друг друга. Над ними сгущался страх. Тот самый первородный страх, который гнездится в глубине каждого — страх перед судьбой. И не понимают они, что боятся прежде всего себя. Ведь каждый из них творец своей судьбы. Но не каждый об этом знает. А точнее — верит.

Со всех сторон набежали стражи и снова начали всех расталкивать. Но алебарды уже держали лезвиями вверх. Они быстро расширили пространство вокруг лежащей женщины. Для убедительности подъехало несколько конных. В их кольчужных руках змеями извивались темные плети. Люди возмущенно гудели, роптали, но все ж покорно расступались. Все с опаской поглядывали на плети. Но еще боязливее — на серповидные кованые лезвия.

Возле нас возник какой-то высокий знатный человек, мрачный как одеждой, так и взглядом. Все, кто стоял рядом, поджали языки. Черные хваткие глаза впивались во всех и вся. Орлиный нос и черная борода дополняли тревожный облик. Лишь золотой крест на шее сиял ярким пятном. Но блеск его казался каким-то зловещим. Так мерцают глаза голодного хищника, идущего на охоту. Я пристально наблюдал за необычным человеком. Он возник словно по волшебству — даже я не понял когда и как. От него веяло сырым пронзающим холодом. Он напоминал большого могильного ворона. Человек придирчиво осмотрел место происшествия, обвел враз притихшую толпу гнетущим взглядом и развернулся к виновнику. Невнимательный стражник тут же принялся бегло лепетать что-то оправдательное. Он указывал дрожащей рукой то на алебарду, то на холодеющий труп гадалки. Она лежала среди разбросанных фруктов, в разрастающейся луже крови. Человек в черном сурово взирал то на тело несчастной (или счастливой?) женщины, то на алебардщика. Губы его крепко сжимались. Он подозвал двух ближайших стражей, коротко распорядился, и они подхватили под руки собрата. Алебардщик принялся громко возмущаться. Высокий мрачный человек погрозил ему золотым крестом, и солдат безропотно сдался. Его быстро повели куда-то прочь.

Воины прибывали. Девушка, которая минуту назад желала отомстить этой гадалке, понуро молчала в сторонке. Глаза ее таили тяжелый влажный блеск. В них отражалось и мелькало что-то красноватое, когда она смотрела вниз и сдерживала подступающую тошноту. Разносчик тоже окаменел и до сих пор не мог прийти в себя. Он стоял с опущенными руками и чуть присев. Люди вокруг охали и причитали. Некоторые суеверно оглядывались и поспешно отступали подальше. Даже собаки перестали лаять.

Не странно ли?

Да, странно.

Но не для того, кто ведал истину.

А таков здесь был один…

Человек в черном коротко распорядился. Откуда-то появился полосатый полог. Солдаты поспешно завернули в него тело, подхватили и проворно понесли прочь. Толпа без лишних окриков в траурном молчании раздалась в стороны. Холщовый полог напитался темной влагой — за процессией тянулся четкий кровавый след. Все со смешанным чувством суеверного страха и недоумения провожали взглядом неудачливую гадалку.

Я тяжело вздохнул. Разжал кулак и посмотрел на ладонь, которую не так давно поднес предсказательнице. И всего-то — чистая гладкая поверхность! Что в ней такого убийственного? Другой бы так и вовсе не обратил внимания. Эх! Я в очередной раз убедился, что нельзя шутить с истиной! Нельзя так свободно преподносить ее людям, полагая, что им это необходимо! Нельзя! Вот к каким неожиданным последствиям она, порой, приводит. Ее можно лишь давать по крупицам, на что, собственно, и уходит вся человеческая жизнь. Но не так сразу. Иначе то может повлечь смерть. Да, не всякий в состоянии принять истину враз.