Дитер Хэгерманн - Карл Великий

• Название: Карл Великий
• Автор: Дитер Хэгерманн
• Издательство: ООО «Издательство АСТ», ЗАО НПП «Ермак»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018682-7, 5-9577-0127-0

Карл Великий — это имя постоянно встречается в исторических хрониках и современных исследованиях.

Но где заканчивается легенда о величайшем из королей франков и начинается подлинная история умного, тонкого и дальновидного политика и полководца, превратившего силой меча и дипломатии свое слабое, обескровленное государство в могущественную империю?

Эта книга поможет вам узнать, каким в действительности был Карл Великий — император, которого историки сравнивают с Александром Македонским, Цезарем и Наполеоном.

---

Возвращаясь домой после похода, Карл сделал крюк через старую Саварию (Сцомбатли), в то время как его второй контингент вернулся домой через Богемию, то есть по северному берегу Дуная. В общей сложности 52 дня продолжался первый поход против аваров. Он имел счастливое завершение, блестяще подтвердив харизму Карла как короля и полководца.

Между тем расчеты многих участников похода на дорогие трофеи оказались явно завышенными. Наступающие отряды, не встречая почти никакого сопротивления просто из-за отсутствия соприкосновения с противником, не несли потерь. Зато вместо несметных богатств или хотя бы их части пришлось довольствоваться большим количеством пленных мужчин, женщин и детей, которые, поступая на невольничий рынок, становились предметом торговли. Прочие события в стране врага целиком и полностью соответствовали тогдашним нравам, которые Карл сам обильно насаждал в Саксонии и на землях по другую сторону Эльбы: «Он шел по этой земле… сжигая и разоряя все, что попадалось ему на пути».

Вместе с тем военная кампания продемонстрировала, что граница аваров оказалась укрепленной только вблизи Венского леса, но не на реке Энс. Все их укрепления развалились как карточный домик, и даже на территории Паннонии серьезного сопротивления наступавшим оказано не было. О политическом или военном уководстве аваров ничего не известно. Сообщается лишь об отуплении на необозримых просторах Карпат. Военная мощь и боеспособность противника на деле оказались вымыслом. Вызывавшие всеобщий страх гунны, которые с 558 года по двадцатые годы VII столетия заставляли Восточный Рим платить ежегодную дань по 200 000 римских золотых монет, в значительной мере утратили свой воинственный потенциал. Некогда внушавшие ужас кавалерийские эскадроны гуннов восприняли крестьянский образ жизни, а славянизация ускорила процесс оседлости. В результате их политическое руководство предстало деформированным и парализованным. И без того ослабленное под воздействием вторжения франков Аварское ханство распалось на большое число соперничающих друг с другом частей, что довершило его закат.

Если два франкских отряда безо всякой борьбы сумели разорить аварскую империю, это, безусловно, произвело ошеломляющее впечатление на современников, не обладавших соответствующей информацией, процесс накопления которой стал таким кропотливым делом. В результате и без того высокий авторитет короля франков поднялся еще выше. Карл покорил народ, когда-то «державший за горло» Восточную Римскую империю, и, кроме того, с Божией помощью нанес весьма чувствительное поражение язычникам.

Между тем Карл — об этом свидетельствовало вооружение его отрядов в Регенсбурге, куда он вернулся после похода, — не удовлетворился достигнутым блестящим успехом, который скорее всего не дал окончательного военно-политического решения в регионе Венского леса. Что касается воздействия происшедших событий на преемника апостола Петра в далеком Риме, несмотря на отсутствие соответствующих исторических доказательств, впечатление от побед Карла, видимо, было воспринято как сенсация, а его и без того уникальное положение в христианском мире еще более упрочилось.

В Регенсбурге король отметил Рождество 791 года и Пасху 792 года. Находясь в прежней резиденции Агилольфингов, Карл не стал посвящать много времени баварским делам; в этом не было особой необходимости, поскольку епископат и аристократия сплотились вокруг короля. В основном Карла интересовала реакция Аварского ханства на его экспедицию. В случае необходимости он был готов отправиться в новый поход.

БОГОСЛОВСКИЕ СПОРЫ НАСЧЕТ ТАК НАЗЫВАЕМОГО АДОПТИАНСТВА

В том самом 792 году правителя франков существенно занимали богословские проблемы. В них, к удовлетворению Карла, смогли разобраться его эксперты. Это явилось резонансом на неучастие франков в работе Вселенского Никейского собора 787 года, на который их даже не пригласили. К тому же внимание монарха было отвлечено новыми волнениями в Саксонии, а еще его постоянно держал в напряжении серьезный кризис в самой королевской фамилии. Ко всему этому добавились новые неожиданные перемены в политической линии Беневентского герцогства.

При рассмотрении сложных богословских проблем, связанных с выяснением подлинной природы Иисуса Христа (так называемый спор об адоптианстве), хроники того времени, как видно, в силу их недостаточной богословской компетентности, высказываются весьма сдержанно. Они ссылаются лишь на ересь испанского епископа Феликса Уржельского, в то время как в появившейся более двух десятилетий спустя подкорректированной версии исторического свидетельства отмечается стремление к более глубокому осознанию христологической проблемы, что говорит о возросшем интеллектуальном подходе.

Если в ходе пребывания в Регенсбурге короля занимали богословские проблемы, то это объясняется вовсе не его особым интересом к вопросу о дефиниции природы Христовой, а самопониманием или самовосприятием как правоверного монарха, на что он претендовал, как и его оппонент в Византии. Это уже реально символизировал император Константин. На надгробном памятнике Карла сформулировано обязательство хранить учение и культ от лжетолкований и отступничества. К тому же в ближайшем и ближнем окружении Карла находились прилежные богословы, например Алкуин, Теодульф и Павлин, причем ни один из них не был франком. Однако все они ощущали на себе воздействие решений Никейского собора. Греками да, наверное, и папой, легат которого участвовал. в заседаниях, он воспринимался как Вселенский. Под началом Теодульфа придворные богословы разработали своего рода контрзаключения по основной проблеме иконоборчества. Этот документ получил название Libri Carolini (Орus Caroli). После возражения папы он скорее всего в 793 году окончательно исчез из виду.

В качестве пробного шара при проведении такого рода богословской дискуссии королевский двор вместе с монархом воспользовался благоприятной возможностью, чтобы испытать «всемирную значимость» франкской божественной учености в связи с борьбой с ересью, которая, во-первых, касалась империи самого Карла, а во-вторых, не получила поддержки и в Римской церкви. Разве возникшее еще в 789 году «Общее увещание» с ярко выраженным апокалиптическим подтекстом не предостерегало от «ложных учений конечного времени» и как средство против этого не требовало «обновления в истине», чтобы «противостоять тем, кто ей противоречит»? Сам Карл в назидательном послании Элипанду (Толедо), архиепископу, возглавлявшему отряд еретиков, сплотившихся вокруг Феликса Уржельского, напомнил о неудавшемся Пиренейском походе 778 года. Эта экспедиция закончилась плачевно вовсе не из-за слабого планирования или, скажем, ошибочной оценки исламского союзника, не из-за стремления к самоутверждению басков по обе стороны Пиренеев, а по причине дьявольского воздействия ереси, воспрепятствовавшей освобождению испанских христиан.

В споре о проблемах христологии столкнулись две церкви — франко-римская и западноготско-испанская, причем острота противостояния заключалась в том, что церковь Уржеля, которую в качестве епископа возглавлял Феликс, вошла в состав государства франков лишь после присоединения Героны в 785 году, образовав, так сказать, северный краешек созданной чуть позже Испанской марки.

Так называемое адоптианство, в сущности, испанский продукт, выросший на почве ислама, перегноем для которого служило глубинное живучее арианство. В отличие от католического учения его приверженцы считали предосудительным Богосыновство Христа. Исходя из этого, в противовес единосущности Отца и Сына признавалось лишь их сходство (подобие). Из глубины веков на этот вариант учения VIII века как бы воздействовали несторианство и пелагианство. Упомянутый выше архиепископ Толедо Элипанд, безупречный характер которого упоминается в источниках, равно как и характер его главного апологета Феликса Уржельского, проповедовал, что по своей божественной природе Христос хоть и единородный сын, но по своей человеческой природе всего лишь приемный сын. Из этого вытекает неоднозначность понятия «адоптианство». Дифференциация между «сыном» и «приемным сыном» породила и вопрос о спасительном подвиге Христа и его значении для человечества.

Эти положения взволновали прежде всего церковь Астурии, что проявилось в компетентном апокалиптическом комментарии Беата де Либана. Астурийская церковь выступила против взглядов Элипанда и в еще более резкой форме против его притязания на иерархическое главенство. К тому времени учение Элипанда отверг даже папа Адриан I, произнесший горькие слова о «еретике» Несторе и его богохульстве. Между тем деликатный вопрос перерос в политический, когда Феликс стал письменно и устно распространять «испанские» взгляды, вызвав тем самым длительное смятение на еще не устоявшейся окраине государства франков.