Дитер Хэгерманн - Карл Великий

• Название: Карл Великий
• Автор: Дитер Хэгерманн
• Издательство: ООО «Издательство АСТ», ЗАО НПП «Ермак»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018682-7, 5-9577-0127-0

Карл Великий — это имя постоянно встречается в исторических хрониках и современных исследованиях.

Но где заканчивается легенда о величайшем из королей франков и начинается подлинная история умного, тонкого и дальновидного политика и полководца, превратившего силой меча и дипломатии свое слабое, обескровленное государство в могущественную империю?

Эта книга поможет вам узнать, каким в действительности был Карл Великий — император, которого историки сравнивают с Александром Македонским, Цезарем и Наполеоном.

---

Саркофаг Прозерпины, ниша для погребения в катакомбах и гробница Карла, а также престол на эмпоре уже стали составной частью легенды. Бренные останки императора по примеру его глубокочтимых родителей обрели пока что свое последнее пристанище на пороге храма, однако в сакральном пространстве святых-покровителей, прежде всего Спасителя и Его матери, в честь которых и названы оба главных алтаря. Уместно задать вопрос: а пожелал бы Карл вообще такого погребения в контексте подобного языческого свидетельства, несмотря на все попытки христианских толкований? Сия тайна сокрыта в рождении и кончине Карла.

Кончина влиятельного правителя получила в тогдашней поэзии весьма скромный резонанс. Поэтическая эпитафия, авторство которой приписывают Гибернику Эксулу, представляет собой традиционный монарший панегирик, в котором Карл прославляется как «украшение» франков. В дошедшем до нас скорбном поэтическом произведении из Фульды за каждым двустишием повторяется плач: «Неu mihi misero!»[106]. Кроме того, говорится, что весь свет оплакивает кончину великого человека, которого «Христос со своими апостолами как благочестивого готов принять в царствие свое». В скорби Рим, Италия и земли франков.

Мысли современников и последующего поколения, уже познавшего распад власти и братоубийственные войны, точно и хлестко обобщил вскоре после 840 года внук Карла Нитгард, являвшийся сыном его дочери Берты: «Когда блаженный памяти император Карл, по праву названный всеми народами великим правителем, скончался в преклонном возрасте на третьем часу, он оставил всей Европе добро, ибо он был человеком, который в любом виде премудрости и добродетели настолько превосходил людей своего времени, что его страшились все жители земли и вместе с тем считали его достойным любви и восхищения… Он счастливо правил как король тридцать два года и еще так же счастливо стоял у кормила империи четырнадцать лет».

Эпилог. КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ОКРУЖАВШИЙ ЕГО МИР

ЛИЧНОСТЬ КАРЛА

Кончина императора Карла позволяет на фоне его «геs gestae»[107] поначалу нарисовать портрет, общее впечатление от которого слагается из деяний и характера Правда, этого можно достичь осторожными мазками с использованием приглушенных тонов. Разница по времени и совершенно изменившиеся с тех пор социально-политические и технико-экономические условия требуют осторожного подхода.

В противоположность чаще всего смутным силуэтам его преемников на королевском или императорском троне вплоть до XII столетия Карл предстает перед нами как исключительно своеобразная личность во всех ее многочисленных проявлениях: как правитель, военачальник, дипломат, кредитор, «экзегет» (толкователь Священного Писания) и «реформатор образования», а также как сын, отец, дед и супруг и при случае как «частное лицо». Этим спектром образов мы обязаны прежде всего гениальной биографии монаршего воспитанника Эйнхарда, которая, следуя образцу жизнеописания цезарей Светония, отводит обширное место, так сказать, «интимному» существованию своего героя и в насыщенных главах детально разбирает публичную деятельность Карла прежде всего в роли военачальника. На этом фоне внутриполитическая действенность усилий короля франков производит на редкость расплывчатое впечатление. Дело в том, что структура управления его империей ни в коей мере не соответствовала модели античного властно-военного государства, которой, разумеется, руководствовался Светоний, но которой не было перед глазами у Эйнхарда (и у Карла!).

Следуя модели своего античного образца и в противоположность традиции средневековья, которая не уделяет почти никакого внимания формально персональным моментам, если они не являются отклонением от нормы или особыми чертами характера, Эйнхард знакомит нас также с объективными критериями оценки и внешним впечатлением от своего героя. Если при этом, как известно, он почти дословно воспроизводит свой «оригинал», такой имитационный прием сам по себе нисколько не умаляет достоверность его манеры высказывания, ведь, что касается физического феномена Карла, биограф едва ли мог позволить себе всякие выдумки или грубые преувеличения, ибо многие потенциальные читатели или слушатели имели собственное реальное представление об идоле Эйнхарда.

«Он был солидного и крепкого сложения, достаточно высокого роста, однако не выше среднего (в этом отношении Эйнхард почти буквально воспроизводит биографию Тиберия, который, однако, согласно Светонию, не отмечает у монарха высокого роста). В любом случае рост Карла составлял семь футов. У него была круглой формы голова, очень крупные и живые глаза. Нос выдался несколько длинноватый, зато красивые седые волосы и улыбчивое открытое лицо. В любом положении, сидя или стоя, Карл неизменно производил сильное впечатление, излучая авторитет и достоинство. Хотя шея у Карла была утолщенная и чуточку короткая, а живот немного выступал впредь, это не могло скрыть симметрию его членов. Карл обладал уверенной манерой держать себя и мужественной осанкой, а также звонким голосом, хотя он и противоречил всему монаршему облику. У Карла было отменное здоровье, и только в последние четыре года жизни его нередко мучили приступы лихорадки, а незадолго до кончины он волочил ногу». К этому внешнему облику примыкает уже отмеченное Эйнхардом наблюдение, что Карл игнорировал совет врачей, которые с точки зрения диеты рекомендовали ему потреблять вареную, а не жареную пищу. Кстати сказать, монарх вообще презирал обязательный характер поста, но зато проявлял чрезвычайную сдержанность в употреблении вина в противоположность своему окружению и своим соотечественникам, которые предавались этому пороку и, если верить Тациту, издревле служили Бахусу. Не случайно в монарших указах сплошь и рядом встречаются негативные суждения относительно пьянства, особенно среди официальных лиц.

Импозантность Карла, которую, по мнению Эйнхарда, нисколько ие портила «бычья шея» монарха, подтверждает также анонимный автор произведения Падерборнского эпоса, который констатирует, что во время охоты король превосходит всех других ее участников «своими огромными плечами». И наконец, замеры останков Карла в его ахенской гробнице, которую вскрывали и в позапрошлом столетии и совсем недавно, позволяют сделать вывод: рост императора составлял примерно 190 сантиметров, что вполне соответствует данным Эйнхарда о семи футах (один фут в те времена был равен 25–30 сантиметрам).

Эйнхард описывает родившегося в 748 году правителя франков в зрелом возрасте, каким он сам узнал его в середине девяностых годов после переселения из Фульды во дворец, где и проникся уважением к монарху. Указание на «седые» волосы Карла также говорит о том, что речь идет о мужчине средних лет на закате жизни.

Портретные изображения Карла на монетах и фресках (мозаиках), причем под ними понимается не индивидуальное воспроизведение, а обобщенный типологический образ, при всей «сглаженности» позволяют сделать вывод, что в отличие от своих предшественников из династии Меровингов — «длинноволосых королей» (по выражению Джона Майкла Уоллис-Хэдрила), Карл имел довольно короткую прическу, а благообразие его лицу придавали короткие, но свисающие усы. Это вполне соответствует облику малой статуи на коне (город Мец), точное датирование которой вызывает споры. Считается, что это произведение искусства изображает правителя франков, предположительно Карла, внука Карла Великого. Такая форма усов характерна для этого потомка и в посвященном ему изображении в известной Библии, хранящейся в церкви San Paolo fuori le mura. Подобным же образом автор миниатюры в Модене изобразил в копии конца X столетия на основе примерно в 830 году утраченного оригинала Карла как законодателя в противоположность его сыну Пипину.

Возникшие в середине XVI века после значительных повреждений мозаик в триклиниуме Латеранского дворца в Риме копии и гравюры такие выводы исключают, не говоря уже о новомодных творениях XVIII века и последующего времени в Рiazza san Giovanni[108]. То же самое относится и к копиям утраченной в 1595 году мозаики церкви Santa Susanna[109] на Квиринале, на которой также был изображен Карл. Более позднее по времени предание показывает правителя франков с бакенбардами, эспаньолкой и усами. Копиист XVI–XVII веков, по-видимому, не мог не испытать на себе влияния моды на ношение бороды.

На имперских монетах, датированных скорее всего после 812 года, когда Византия признала Западную империю, Карл изображен в профиль. Голова императора в античной манере увенчана лавровым венком с распущенными концами. Ярко выраженный контур носа и усы дополняют характерный образ, для которого, по мнению знатоков, образцом является монета времен Константина I, правда, без усов. Из этой серии имперских монет известно примерно тридцать штук серебряных и до сих пор лишь одна золотая. Они были найдены в результате раскопок 1996 года в районе пфальца Ингельгейм-на-Рейне, причем две другие монеты были признаны более поздними по чеканке мемориальными монетами в честь императора Карла. Этот золотой денарий был отчеканен на монетном дворе в Арлесе на основе оригинала из Павии или Милана, которые считались италийскими центрами во время правления Карла. Конечно, и эти штампы и их чеканка не могут претендовать на портретное сходство, что воспрещает уже позднеантичный образец, по стилизация императора франков под типаж, который своим внешним видом сознательно отличается от длинноволосых представителей династии Меровингов, для изображения его на имперской монете вполне оправданна. Что касается «образа государства», ориентиром для Карла и его окружения служит первый христианский император Константин. Карл изображен в профиль с лавровым венком и пряжкой, соединявшей короткую императорскую мантию (раludamentum). Профиль приобретает характерные «франкские» черты внешности благодаря специфическому, свойственному тому времени контуру бороды. Тем самым спор из-за пустяка[110] однозначно завершился в пользу слегка свисающих усов.