Игорь Ушаков - Семейная сага

• Название: Семейная сага
• Автор: Игорь Ушаков
• Жанр: Современная проза

О жизни трех поколений одной русской семьи после революции. Роман написан в форме мозаичных новеллок, сопровождается стихотворными инкрустациями от лица главного героя.

---

Сначала я помогала Кате с малышом, но потом у меня начались болезни: недержание мочи и общая слабость с головокружением. Так я из помощницы превратилась в обузу.

Катерина нервничает из-за этого, кричит на меня, что я за собой не слежу, что от меня пахнет… Павел молчит, он Кате и слова против сказать не может. То ли это любовь такая, то ли он бесхребетный…

Один Сережа ко мне ласков и внимателен, как всегда. Мне даже показалось, что он был просто счастлив, что я появилась в их семье. Люблю я его очень… А он даже, когда мы одни, опять меня "мамой" называет. Вспомнил!

Мы с ним вместе спим в маленькой комнате с отдельным входом в коридорчик. Дверь между комнатами Катерина заставила горкой с вновь купленным хрусталем, так что получилось две изолированных комнаты. Наконец-то она дорвалась до более или менее материально обеспеченной жизни. Правда, хрусталь этот, по-моему, еще ни разу не был в употреблении. Но смотрится красиво. Сейчас у многих стала мода на огромные настенные ковры, чешский хрусталь да китайский фарфор. Понятно: люди стали лучше жить, запросы повысились. Теперь уже настенный коврик с лебедями ни у кого не увидишь — "мещанство"! Ну, а что нынешние ковры да хрусталь только для серванта — не мещанство что ли?

Мне очень интересно узнать, как живет Михаил. Вот уж был человек с тонким вкусом! Часто вспоминаю его с благодарностью… Сколько он для всех нас сделал! Катя его как-то "святым" назвала, имея в виду его постоянное самопожертвование. А он ведь и впрямь святой — такой крест на себе тащил и еще радовался, что делает добро людям…

С Сережей мы много говорим по вечерам. Он мне вверяет свои тайны и мечты, понимает, что мне все можно излить и дальше никуда не пойдет. Да и куда может пойти? И я много ему рассказываю про свою жизнь, про родственников наших. Он слушает все, буквально затаив дыхание.

Вот кто бы взялся написать про все это! Тут такая бы

"Сага о Форсайтах" получилась, что Голсуорси и не снилась!

Ну, да кому мы интересны: провинциальные простолюдины…

Но за Катерину я искренне рада: теперь всё хоть благопристойно… Хотя то, что было, не забыть и не простить. Бедный Михаил! Дай ему Бог счастья, которого заслужил этот добрый и воистину святой человек!

Сережа. 1953, 23 июня

Вот и кончились счастливые школьные годы. Что там

ждет впереди? Куда идти учиться? Почему-то мысли о том, что надо идти работать, не возникает. Ведь если не учиться, то всю жизнь будешь делать что-нибудь рутинное, неинтересное. Но куда идти? На мехмат? Не настолько я люблю чистую математику. В физтех? Чувствую, что не потяну, там такие, как Ленька Мурза нужны. На журналистику? Там конкурс двадцать три человека на место, провалюсь…

А сегодня произошло большое событие в моей жизни, которого я ждал долгие годы! Прогуливались мы с моим школьным соседом по парте, Юрой Малышевым, по Петровской аллее и вдруг встречаем идущую нам навстречу Аллу! Если б не Юрка, то и на этот раз прошли бы мы с ней мимо друг друга, может, даже не поздоровавшись. А Юрка предложил ей "прошвырнуться" с нами до "Динамо" и обратно. Она согласилась и пошла между нами, взяв нас под руки.

Я не знаю, как только мое сердце не выскочило из грудной клетки! Она шла справа от меня, ее рука лежала около моего локтя. Я нес эту руку, как нечто очень драгоценное и хрупкое, как пушинку, которую может сдуть с моей руки малейшим дуновением ветра…

Итак, за девять лет моей безответной "немой" любви к Алле я впервые почувствовал ее руку, если не считать, конечно, той давней игры в "ручеек"! До сих пор я чувствую на сгибе своего правого локтя тепло от ее пальцев…

ПРИТЧА О ПРОРОКЕ: Воскресение

На Голгофе все стихло, все трое казненных, склонив головы, как бы скорбно смотрели вниз на землю со своих крестов застывшими глазами, в коих уже не было ни выражения ужаса, ни мольбы. Толпа все еще не расходилась, и римские легионеры преграждали подходы к холму.

Еще и до вечера было далеко, но вдруг внезапно закрылось солнце черным грозовым крылом. Резко

стемнело, и вдруг огненные зигзаги раскололи твердь

небесную с ужасающим грохотом. И следом за этим хлынул ливень, которого по силе не могли припомнить и старожилы. Оставшиеся зеваки понеслись, сломя голову, в сторону городских ворот. Легионеры с большим достоинством, но все же поспешая, быстрым маршевым шагом устремились за ними.

Один, никем из легионеров не замеченный, остался около крестов с распятыми — это был Иуда Искариот,

затаившись за одним из больших валунов. Когда скрылись вдали последние фигурки легионеров, Иуда скользя по

камням, падая и подымаясь, казалось придавливаемый ливнем к земле, достиг креста, на котором был распят Пророк. Подняв лицо навстречу струям вод, Иуда

вопросил: "Пророк! Я пришел… Слышишь меня?" У него вдруг промелькнула какая-то несбыточная надежда на то,

что Пророк и взаправду сейчас воскреснет и сойдет с креста.

Но эта тщетная мысль уже через мгновение покинула

Иуду. Он достал заранее припасенный нож и, разрезав на ногах и руках Пророка веревки, которые того держали на кресте, снял тело Пророка.

Иуда хорошо продумал свой план. После того, как

Пророк заявил ученикам своим о том, что он будет распят,

но воскреснет, Иуда решил, что он выкрадет тело Пророка после распятия и похоронит в одном ему ведомом месте. Он давно уже приметил глубокую расщелину в камнях большого холма по пути от Голгофы в сторону Гефсиманского сада. Тело, брошенное в расселину и засыпанное камнями, никем и никогда найдено быть не может. А горка камней, необходимых для надежного захоронения была им уже заготовлена.

Иуда нес тело Пророка в сторону найденного им места захоронения Пророка. Гроза все никак не унималась, идти

было трудно, ноги разъезжались, спотыкаясь о камни,

Иуда несколько раз падал. Но каждый раз, бережно подняв тело Пророка, продолжал идти дальше…

Вот уже показался и тот самый холм. Последний

земной путь Пророка приближался к концу…

Подойдя к расщелине, Иуда подтащил тело Пророка к расщелине и сбросил его туда. Из глубины донесся глухой

звук упавшего тела. Иуда, сдерживая рыдания, стал

таскать камни и бросать их в жадный зев расщелины.

После первых беззвучных бросков слышны стали удары камня о камень — тело погибшего Пророка было уже погребено под слоем камней. Но Иуда неистово продолжал засыпать расщелину заранее заготовленными каменьями.

Когда последняя дань была Пророку отдана, Иуда распрямился и только тогда заметил, что гроза прошла, небо просветлело, хотя и светилось еще последними лучами умирающего заката…

Иуда быстрыми шагами, не разбирая дороги, пошел прочь. Рыдания душили его… Он выбрался, наконец, на

дорогу, ведущую к городским воротам. Вот начался и его,

Иуды, последний путь на этой земле. И тут он почувствовал, что ему хочется верить в загробную жизнь, что ему хочется верить, что он еще встретится с Пророком…

Вдали одним черным контуром на фоне уже догоревшего заката возник Иерусалим. Выбрав стоявшее

чуть поодаль от дороги крепкое дерево, Иуда направился

к нему. Он достал из-за пазухи веревки, те самые веревки, которые он срезал с ног и рук Пророка, связал их вместе в одну. Проверив, прочно ли они связаны, он затем, залезши на дерево, привязал один конец веревки к толстой ветке, а

на свободном конце веревки соорудил петлю. Делал он все спокойно и рассудительно. Потом он достал мешочек с тридцатью монетами, которые он получил от Иерусалимского Первосвященника, и бросил монеты в придорожную пыль. В голове его пронеслась мысль:

"Может, кто-то найдя меня повешенным, а деньги выброшенными догадается, что я не предавал Пророка?" Но он тут же прогнал эту мысль и даже пожалел, что бросил деньги на видное место. Но уж теперь поздно. Нет, нет! По его плану для победы учения Пророка нужно, чтобы произошло именно то, что произошло: Пророк предан и распят, ночью он вознесся с креста, а Иуда- предатель повесился в раскаянии… Вот только эти

монеты! Зачем я их сгоряча выбросил, не подумав? Ведь это так нелепо — предать ради денег, а потом выбросить

эти деньги!..

Иуда надел петлю на шею…

Сережа. 1953, 25 июня

Сегодня я увидел себя в списке принятых на

радиофакультет Московского авиационного института. Вот так нежданно-негаданно, не терзаясь, куда же пойти учиться, я оказался в МАИ!

А дело было так. После выпускного вчера в соседней женской школе мы пробазарили всю ночь, выпили, конечно, хотя и вполне в меру, сходили с девочками на Красную Площадь, а где-то около шести утра, когда мы уже вернулись домой к моему школьному другу, Славе Протопопову, он сказал, что сегодня же утром он идет на собеседование в МАИ. Были мы оба золотые медалисты, и удачного собеседования было достаточно для зачисления в институт. МАИ казался мне вполне заслуживающим внимания — буквально в двух шагах от дома да к тому же и пойти за компанию…