Фердинанд Врангель - Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю

• Название: Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю
• Автор: Фердинанд Врангель
• Издательство: Издательство Главсевморпути
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1948

Путешествие Ф. П. Врангеля и Ф. Ф. Матюшкина к северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, которому посвящена эта книга, совершено в 1820–1824 гг., когда русская наука и русская география переживали один из интереснейших периодов своего развития.

---

Дымокур — дымный тлеющий костер, раскладываемый из гнилой древесины, сырых листьев, мха, навоза и дающий много дыма. Этот способ защиты от комара и мошки распространен повсеместно в Сибири, особенно в таежной зоне. Таежные оленеводы-охотники (эвенки — тунгусы, авены — ламуты и др.) пользуются им для защиты оленей (133, 134, 208, 210).

Едома — земляная или каменная гряда, небольшой высоты; название это встречается на Колыме и на Камчатке, где оно означает поляну, плоское место.

Езда на собаках — Врангель и Матюшкин справедливо оценили громадное значение ездовой собаки в жизни населения северных окраин и уделили ей много внимания. Сделанное ими описание транспортного собаководства считается классическим в этнографической литературе и пользуется неизменным интересом и в настоящее время.

Территориально ездовое собаководство распространено сильнее всего на Дальнем Востоке (во всей современной Камчатской области, на Охотском побережье, на Сахалине и Амуре) и на севере Якутской АССР (Оленек, Яна, Индигирка, Алазея, Колыма). Далее, к западу, оно встречается отдельными пятнами на Красноярском севере (у кетов и селькупов — остяко-самоедов), на Оби (у хантов-остяков и мансов-вогул) и на островах Европейского Севера (у ненцев).

В дореволюционных условиях полного бездорожья и отсутствия других возможностей сообщения на Крайнем Севере — ездовая собака была у многих оседлых единственным средством передвижения. Отличительные качества северной лайки: выносливость; способность ориентироваться в самых трудных условиях; сметливость; нетребовательность в пище и вообще в условиях содержания; быстрота бега и др. — дают ей огромные преимущества перед лошадью и делают ее действительно незаменимым ездовым животным. При мощном снеговом покрове лошадь не может протоптать себе постоянную и плотную дорогу, а собака благодаря небольшому весу своему и упряжи держится легко даже на рыхлом снегу и не нуждается в такой дороге. Все эти ценные свойства сказываются особенно сильно при быстрой езде налегке. В легких ездовых нартах собаки бегут до тех пор, пока у них есть силы; при хорошем корме они работают продолжительное время, изо дня в день, и действительно неутомимы. В грузовых перевозках на дальние расстояния значение их меньше, так как большую часть груза составляет корм. К этим качествам собаки присоединялись и причины хозяйственного порядка. Населению многих районов было гораздо целесообразнее держать ездовых собак, чем лошадей. Рабочий сезон собаки значительно продолжительнее (до семи месяцев против четырех у лошади), она не требует никакого ухода и легче снабдить ее кормом (рыбою, мясом морского зверя). Наконец, при высокой плодовитости и скороспелости (в упряжь собака поступает в возрасте около года), хозяйство быстро обеспечивает себя необходимым количеством собак.

Отличается собака преимуществами и по сравнению с другим ездовым животным Севера — оленем. Незаменима она в тех местах, где отсутствуют оленьи корма и особенно глубоки снега, а равно при передвижении по скалистой поверхности, морскому льду и т. д.

Это играет решающую роль в промысле песца на полярном побережье.

В районах развитого ездового собаководства на крайнем северо-востоке работа собак особенно велика и разнообразна. Они исполняют все перевозки тяжестей, обслуживают бытовые нужды, сношение между населенными пунктами. Охотники и зверобои пользуются ими для поездок на промысел и доставки туда необходимого снабжения. Перевозят на них дрова и строевую древесину, сено, товары и т. д.

В важнейшем в тундре пушном промысле — песцовом — собака совершенно незаменима в оседлом хозяйстве. На них совершают все поездки в промысловые угодья, доставку туда необходимых для устройства п_а_с_т_е_й (см.) материалов, высмотр (см.) ловушек и пр.

Население упомянутых районов крайнего северо-востока (чукчи, коряки, ительмены, эскимосы) достигло высокого мастерства в езде на собаках. Русские старожилы Камчатки, Анадыря, Колымы считают упряжную собаку таким домашним животным, что называют ее «скот», «скотина».[220] Врангель также упоминает о ней как о «полезнейшем домашнем или рабочем скоте» (146, 147).

В главе IV первой части «Путешествия» (147, 148) Врангель дает подробное описание содержания и разведения упряжных собак, обучения их работе в упряжи, самого процесса езды на собаках, преимуществ и качеств собаки как ездового животного. Совершенно справедливо приравнивая значение собаки для оседлого населения к роли одомашненного оленя у кочевого (148), он показывает ее незаменимость как рабочего животного не только в хозяйстве малых народов Севера, но и у бесскотной якутской бедноты, лишенной лошадей и крупного рогатого скота. Много внимания уделяет Врангель тому примитивному уровню, которым отличалось дореволюционное северное собаководство. Никакого ухода за собаками не было, какие-либо помещения для них отсутствовали. Летом, при отсутствии других домашних животных, их оставляли на свободе, не кормили, и пни сами добывали себе пищу. Зимой держали под открытым небом, на привязи, около дома, кормили рыбой или мясом морских зверей, но заготовленного корма, юколы (см.) обычно не хватало, и весною они голодали. Частое недоедание, раннее поступление в упряжь, неумеренное использование, отсутствие рационального подбора производителей приводили к крайне неблагоприятному физическому состоянию поголовья. Голодовки и эпизоотии сопровождались громадным падежом собак, в результате чего население испытывало настоящие бедствия. Автор прекрасно показал это неустойчивое состояние собаководства и тяжелые его последствия для отсталого и беспомощного в ту пору населения Крайнего Севера (148, 243, 244, 292). Многочисленные, рассыпанные в обеих частях труда Врангеля сообщения дополняют указанное общее описание собаководства и дают небезинтересные подробности об этой важной отрасли северного хозяйства: о собачьем корме (94, 128, 153), об использовании тяговой силы собак в бичеве (238, 258) и даже на волоках (111, 166) и др. (148).

Подробно описан в «Путешествии» и транспортный инвентарь: устройство замечательных по своим качествам нарт, сооружаемых без единой металлической части, лишь из дерева и ремней, заменявших, к слову сказать, на Севере в дореволюционное время во всех необходимых случаях гвозди, способы езды и погрузки перевозимых тяжестей; оштол (см.) — орудие управления нартами (162). Специальная глава («Замечания об езде на собаках») в «Прибавлениях» к «Путешествию» (339–346) содержит дополнительные ценные сведения о нартах, ездовых лайках, соответственной местной терминологии и пр., а гл. VIII второй части описывает особенности чукотского ездового собаководства.

Следует, однако, отметить некоторые ошибки Врангеля и Матюшкина, относящиеся к собаководству. Наиболее существенная из них касается вопроса о происхождении северного собаководства и историческом соотношении его с другим видом северного скотоводства — оленеводством. Неосновательно мнение Матюшкина о заимствовании северными племенами собаководства от русских, противоречащее, между прочим, дальнейшему утверждению автора, что «первый из народов, употребивший собак для перевоза тяжестей, были, без сомнения, камчадалы» (229). Ошибочно и другое его указание, что у всех племен северо-восточной Сибири собаководство пришло на смену оленеводству.

Современною наукою твердо установлено, что и собаководство и оленеводство являются вполне оригинальными автохтонными культурными завоеваниями северных народностей. Эти формы скотоводства созданы ими совершенно самостоятельно. Оленеводство не было известно ранее другому, позднейшему населению севера Евразии, заимствовавшему его у аборигенов (якуты — от эвенков, тунгусов; коми, зыряне — от ненцев, самоедов; русские, норвежцы, карелы, финны — от саамов, лопарей и ненцев). Отсутствовало оленеводство до начала XX столетия и у туземцев Аляски, куда оно занесено с севера России. Столь же твердо установлен исторический приоритет собаки как домашнего животного. Собака была первым домашним животным в субарктических стран, и время ее одомашнения относится к верхнему палеолиту. Позднее был приручен олень, причем вопрос об эпохе его одомашнения не разрешен до сих пор наукою.[221] Нужно отметить далее, что разведением собак занимались все северные племена, а оленеводство многим из них было неизвестно. Так, оно отсутствовало у всех (кроме ороков) народов Амура и у некоторых палеоазиатов Дальнего Востока (ительменов-камчадалов, эскимосов, алеутов, нивхов-гиляков). Из этого видно, что большинство народов Севера создало (или восприняло у соседей) обе эти формы скотоводства. Однако у подавляющей части кочевого населения собака имела отнюдь не ездовое, а иное назначение (пастушеское, охотничье).

Далее остановимся на некоторых неточностях или неясностях, встречающихся в «Путешествии». Надо иметь в виду, что термин «борзая», примененный Врангелем к ездовой собаке (140), отнюдь не означает особой, общеизвестной породы этого животного, а характеризует лишь ее качества (в смысле «скорая», «проворная», «прыткая»). Нужно подчеркнуть также, что упоминаемое автором (139) специальное помещение для собак («конура») имелось только у русского населения Колымы: северные народности этого края никаких прикрытий для них не устраивали. Следует уточнить также сообщаемые Врангелем (313) особенности чукотских нарт и запряжки. В отличие от обычной сибирской запряжки «гусем» или «цугом» (попарно) у чукчей, как и у эскимосов, была распространена запряжка «веером» (в ряд, одну поодаль другой), характерная для Северной Америки. Резким отличием чукотско-эскимосских нарт было отсутствие вдолбленных шипов — копыльев (см.): части нарты скреплялись одна с другой только ремешками.