Викас Сваруп - Шесть подозреваемых

• Название: Шесть подозреваемых
• Автор: Викас Сваруп
• Издательство: АСТ МОСКВА
• Жанр: Детектив
• Год: 2009

Сын высокопоставленного чиновника, красавец и плейбой Вики Рай застрелен на светской вечеринке в своем роскошном особняке. В момент выстрела гости любовались фейерверком, поэтому убийцу никто не видел.

Интересно, что огнестрельное оружие было с собой у шести гостей. И все шестеро обладали серьезными мотивами, чтобы отправить Рая на тот свет…

Но кто же из них виновен? Кинозвезда, мечта всех индийских мужчин, или эксцентричный политик, утверждающий, что в него переселилась душа самого Ганди? Абориген с далеких южных островов или ловкий воришка, безумно влюбленный в сестру жертвы? Простой паренек из Техаса или отец Вики Рая, уставший от диких выходок сына?

Полиция — в замешательстве.

И тогда один из гостей — известный журналист, пишущий на криминальные темы, — начинает собственное расследование…

---

Как только доктор ушел, я взяла Сапну за локоть.

— Бабу-джи скоро поправится. А теперь отведи меня туда, где это случилось.

Сестричка отдернула руку, словно ужаленная.

— Ни за что, диди. Я не хочу возвращаться.

— Но это необходимо, — взмолилась я. — Надо уничтожить улики.

— Как же я на него посмотрю, тем более на мертвого?

— Обещаю: мы управимся за десять минут.

В конце концов Сапна поддалась на уговоры и согласилась показать дорогу. Мы взяли авторикшу. Провожая взглядом знакомые с детских и юных лет места, я ощутила наплыв ярчайших воспоминаний о прошлой жизни. Почувствовала во рту запретный привкус подслащенного дробленого льда с лотка разъездного торговца, останавливавшегося в послеобеденное время перед нашей школой, и аппетитных самос[208] из магазина бенгальских сладостей «Натху» на Эм-Джи-роуд. Снова увидела яркие огни «Дилайт синема», куда охотно сбегала с уроков ради нового фильма, и заманчивый блеск витрин, которые обожала поедать глазами.

За главным рынком Сапна велела водителю остановиться. Последнюю часть пути мы решили проделать пешком.

Район этот по преимуществу мусульманский, однако на улицах нам встретилось не так много женщин в паранджах. Окрестные дома в основном представляли собой полуразрушенные постройки. Над покосившимися балконами то и дело шумно взлетали голуби. На каждой крыше топорщились проволочные антенны. Я всматривалась в зияющие гроты продуктовых магазинов и ярко раскрашенные аптеки, крохотные здания видеопроката и переговорных пунктов, растущие в этой местности, словно грибы после дождя. Из продуктовых палаток тянуло ароматом свежеприготовленного мяса.

Сестра вцепилась в мою руку, как утопающий хватается за подплывшую к нему доску. Ее ногти впивались мне в кожу, оставляя царапины, и я понимала: Сапна в полном отчаянии. Никогда больше ей не стать прежней беззаботной девчонкой. Знакомый с детства мир Азамгарха в одночасье сделался злобным, чужим, и только во мне она видела последнюю надежду.

Поступок Бхолы — ничто по сравнению с бедой, постигшей сестричку. Я-то хотя бы платила за свою славу, а она провинилась лишь тем, что созрела для брака; тем, что ей выпала доля родиться женщиной в городе, полном развратных мужчин.

Мама права, девушкам здесь невозможно жить в безопасности. Извращенцы, которых полным-полно на улицах Азамгарха, насилуют и калечат даже трехлетних малышек. Как же взбесили меня эти подонки, отнявшие у моей сестры бесхитростное женское счастье — спокойно гулять по рынку.

У начала длинного узкого переулка, в дальнем конце которого виднелся зеленый купол мечети с одним минаретом, Сапна остановилась и украдкой посмотрела по сторонам. Внезапно раздался пронзительный крик азан, призывающий правоверных к молитве, и в серое небо взмыла целая стая голубей. Бородатые мусульмане вереницей потянулись к мечети.

Дождавшись, пока толпа рассеется, Сапна проводила меня по мощенной булыжником дороге к двухэтажному дому с ничем не примечательным фасадом. Калитка оказалась не заперта; мы прошли через двор с увядающей гуавой[209] посередине и увидели дверь с железной задвижкой. Я осторожно толкнула ее вперед. Сапна закрыла лицо руками. Навстречу нам вырвался рой жужжащих мух и запах гнилого мяса.

Внутри была тесная комната, всю обстановку которой составляли: вентилятор на потолке, накрытая зеленой тканью деревянная кровать с пологом на четырех столбиках, стол, на котором стояли глиняный сосуд для воды и непочатая бутылка рома «Три Икса», и деревянный шкаф. Ни календарей, ни картинок, ни фотографий на голых стенах. Ни одной личной вещи. Дом без воспоминаний, без души. Притон, да и только.

На каменном полу вниз лицом лежал мужчина в белой курте-пиджаме. Высокий, солидного телосложения — и совершенно мертвый. Рядом тускло поблескивал черный пистолет.

Видеть бездыханное тело всегда неприятно, тем более когда оно уже начало разлагаться. Откинув с лица чадру, я зажала нос и подняла оружие с пола. Знакомая модель — «беретта 3032», компактная, облегченного типа.

— Вот из этого ты его застрелила?

Сапна кивнула и передернулась.

— Он знал, что я твоя родственница. Говорил: «Шабнам никому не достать, так я хотя бы отыграюсь на ее сестре, будет чем хвастаться…»

Тут она громко всхлипнула, и мне пришлось взять ее за руку. Значит, в том, что случилось, в этом злодействе косвенно есть и моя вина.

— Я должна увидеть его лицо.

— А я нет! — вскрикнула Сапна.

— Давай, помоги мне.

Мы взяли мужчину за талию и попытались перевернуть. Он походил на огромный неподъемный валун. Но я уперлась ногой ему в бедро, поднажала изо всех сил и наконец опрокинула на спину.

При виде распухшего трупа мой рот захлестнула горькая желчь. Живот у покойника раздулся наподобие воздушного шара; конечности затвердели, словно бетон. Из ноздрей, изо рта, из глаз и ушей протекла какая-то жидкость, сгустившаяся до слизи. Кожа напоминала топленый воск зеленовато-голубой окраски. Глаза провалились в глубь черепа, и без того крупное лицо карикатурно раздулось. Я различила только чисто выбритый подбородок, а еще — множество уродливых оспин, видимо, от перенесенной в детстве болезни. Левое ухо рассекал рубец, как от удара клинком. А посередине лба темнела маленькая круглая дырка, куда вошла пуля. Крови было на удивление мало.

— Ты вообще не представляешь, кто этот парень? — спросила я, стараясь дышать через рот.

— Не знаю, диди. Я его раньше не видела. Он просто напал со спины, когда я шла домой из колледжа, и затащил в такси. Вокруг было человек двадцать студентов, но они побоялись поднимать шум.

— А здесь вас кто-нибудь видел?

— Трудно сказать. Кажется, я была без сознания, когда мы сюда приехали. Он связал меня и заткнул рот кляпом.

— А вы… боролись?

— Да. Он велел раздеться. А когда я отказалась, набросился и разорвал пополам камиз. Тут я заметила пистолет под подушкой, выхватила его… Мужчина снова ринулся на меня, как разъяренный буйвол, и оружие выстрелило… Клянусь тебе, диди, я и не думала убивать. Я хотела только спастись.

— Полагаешь, соседи могли слышать выстрел?

— Наверное, могли, но в Сараи-Меер это сплошь и рядом, никто уже не обращает внимания.

— Как же ты возвращалась в разорванной одежде?

— Схватила его курту из шкафа, потом добежала до главной дороги, а там взяла авторикшу до самого дома.

Я прошла через комнату и открыла шкаф. На тонких металлических вешалках висело несколько рубашек и пара брюк. Полки на первый взгляд пустовали, однако на самой нижней, засунув руку поглубже, я обнаружила черную сумку, битком набитую хрустящими пачками сотенных банкнот.

У Сапны округлились глаза.

— Ой, диди, как ты думаешь, сколько здесь?

— Не представляю. Семь или восемь лакхов, а то и больше. Попробуем выяснить, кто же этот подонок.

Обшарив карманы покойника, я вытащила увесистый синий «Нокиа» и потрепанный бумажник из черной кожи, в котором было три тысячи триста двадцать пять рупий и пара монет. Ни намека на документы. Мобильник не включался — наверное, успел разрядиться.

— Ладно, пора уничтожить следы нашего визита, — заявила я.

И около получаса работала носовым платком, тщательно вытирая каждый дюйм пространства, так чтобы не осталось ни одного отпечатка пальцев. В конце концов я вытерла пистолет и положила его в сумку. Та оказалась довольно тяжелой.

— Диди, что ты делаешь?! — воскликнула Сапна. — Воруешь деньги?

— Нам они нужнее, чем ему, — ответила я, бросая в сумку еще и черный бумажник.

Мы аккуратно закрыли за собой дверь, протерли задвижку, быстро пересекли двор и снова вышли в переулок. Стоило мне появиться на людях, как бородатый мужчина в сером патханском костюме[210] сразу ткнул в меня толстым пальцем.

— Да ведь это Шабнам Саксена? — спросил он товарища в похожей одежде, глазевшего на меня с разинутым ртом.

— Да. Это она. Шабнам здесь! — завопил тот во все горло.

— Черт! — приглушенно ругнулась я, вспомнив, что так и не опустила вуаль, и поспешила закрыть лицо.

Но люди все равно продолжали пялиться. Тогда я вцепилась в руку сестры, поудобнее перехватила увесистую сумку и чуть ли не бегом покинула переулок. Нам повезло: мимо как раз проезжал авторикша. Когда я на ходу запрыгнула на сиденье и втянула за собой Сапну, водитель едва не опрокинул машину от изумления.

— В Курмитолу. Быстро. Плачу пятьсот рупий.

Тот еще раз оторопел, а потом припустил так быстро, словно всю свою жизнь проработал на Джеймса Бонда.

Вечером мы посчитали деньги. В сумке оказалось примерно десять лакхов рупий. Добычу я отдала маме: ей сейчас деньги нужнее. Но Сапна по-прежнему оставалась безутешна.

— Теперь я еще и тебя втянула, диди. Ты попадешь в полицию, — рыдала она и льнула ко мне, как маленькая дочка.