Стивен Хант - Небесный суд

• Название: Небесный суд
• Автор: Стивен Хант
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057654-8, 978-5-403-01905-7

Викторианская Англия?

Не совсем.

На престоле и вправду сидит великая королева, а над Британской империей никогда не заходит солнце — но уютные особняки Лондона соседствуют с небоскребами, над улицами парят аэростаты, людям прислуживают механические слуги, кареты движутся на паровом ходу, а наука и магия имеют равные права.

Здесь судьба человека определена от рождения.

Нищая сирота Молли Темплар прекрасно понимает, что ей предстоит пополнить ряды «ночных бабочек» столицы…

Племянник и воспитанник богатого коммерсанта Оливер Брукс с детства готовится вступить в процветающее дело для дядюшки…

Но внезапно жизнь Молли и Оливера резко меняется. Они встречаются в час грозной опасности — и вынуждены поддерживать друг друга перед лицом верной гибели.

По следам их идут безжалостные наемные убийцы, планомерно уничтожающие всех их близких и знакомых.

В чем же виноваты юноша и девушка, никому не причинившие зла? Кто заказал их? И главное — за что?

Молли и Оливер понимают: разгадку предстоит искать в их происхождении, которое пока что остается тайной для них обоих, — и в магических способностях, которые постепенно в них пробуждаются…

---

Флейр был вынужден удержать принца, когда тот вознамерился оттащить отца с балкона. По лицу Алфея струились слезы.

— Мерзавцы, они убивают его! За что они нас так ненавидят?

— Он — символ, — пояснил капитан Флейр. — Для них он всего лишь символ, не более того.

Бонфайр с улыбкой вернулся в тронный зал. Он был явно доволен проделанной работой.

— Не волнуйся, парень. Архитекторы все предусмотрели, расстояние от площади до балкона — приличное. В лицо его величества может попасть разве что пара случайных камешков. Скоро настанет и твой черед выходить на балкон. А с твоим отцом ничего не случится, даже если в него попадет пара пустых бутылок из-под джина. Во всяком случае, сегодня он не умрет.

Алфей смерил гвардейца полным ненависти взглядом.

— Было время, когда гвардия защищала короля от иноземных захватчиков, защищала народ от убийц и смутьянов.

Капитан Флейр вывел принца из тронного зала.

— Я тоже слышал рассказы вашего отца, Алфей. Оставьте его, я отведу его внутрь буквально через минуту, когда толпа окончательно насытится его унижением.

— Это были не просто истории, капитан, — возразил принц. — А теперь? Мы превратились в подобие царственных гусей, которых откармливают к празднику зимнего солнцестояния — этакая легкая закуска, призванная разжечь аппетиты черни. Вы можете бросить толпе кости моей семьи, чтобы эти хищники к вящему своему удовольствию поточили о них зубы. Всю жизнь меня держат в клетке как жертвенного тельца.

Флейр постучал по серебряному торку у себя на шее и кивнул в сторону похожих на ворон фигур вездесущих уорлдсингеров.

— Жаль, что ваши предки не доверяли феям, ваше высочество. Доверься старые короли Особой Гвардии, а не ордену, глядишь, и Киркхилл остался бы ярым приверженцем идеи монархии, а королевскую корону не пришлось бы хранить в ларце под креслом спикера в Палате Стражей.

— Чародеи сильны, — вот и все, что смог ответить на это Алфей.

— Когда им это выгодно, — язвительно произнес Флейр. — Разумеется, в нынешнем году в Шакалии не было бы никаких серьезных выбросов земли. Но в данный момент я почему-то не вижу никакого волшебного занавеса вокруг дворца. При желании пятицветочный уорлдсингер мог бы рассеять эту толпу с той же легкостью, что и любой гвардеец. Но, похоже, не в их привычках подвергать себя физической опасности, пока обстоятельства не вынуждают их к этому. Гораздо проще пестовать в массах предрассудки и неприязнь к меченым-фейбридам: бросить в темницу нескольких бедолаг и выдавать себя за единственных защитников Шакалии. Уверяю вас, подобный подход помогает им неплохо набивать себе карманы.

— Иногда я подумываю о том, чтобы свести счеты с жизнью, капитан, — признался Алфей. — Разве это не стало бы великим благом для народа? Я мог выйти на балкон и броситься вниз, упасть прямо к их ногам. Единственная свобода, которую мне оставили. Решить самому, когда мне расстаться с жизнью.

Флейр снисходительно улыбнулся. Он не стал говорить, как трудно лишить себя жизни, не имея рук, тем более что орда уорлдсингеров готова в любое мгновение обездвижить короля или королеву, вознамерившихся лишить парламент его главного спортивного удовольствия.

— Прошу вас не делать ничего подобного, Алфей. У каждого из нас своя клетка и своя роль, которую мы вынуждены играть. Кроме того, жизнь обладает удивительным свойством удивлять нас, когда мы меньше всего ждем сюрпризов.

— Вас, капитан?

Гвардеец открыл дверь, ведущую в личные покои принца.

— Когда-то моя жизнь самым мирным образом протекала среди пустынных торфяников. Каждый день, на рассвете, я выгонял на пастбище овец. Жил в скромной пастушьей хижине, затерявшейся на просторах Пентшира. Так было до тех пор, пока на мой край не опустился гиблый туман, который навсегда изменил меня. То, что я повидал, став гвардейцем, не идет ни в какое сравнение с тем убогим жизненным опытом, какой был у меня, пока я питался бараниной с хлебом в горах близ Викморала.

Флейр собрался уходить, но Алфей вытянул руку и прикоснулся к его плечу.

— Прошу вас, капитан! Мне кажется, я смогу вытерпеть побивание камнями, но ради великого Круга, не дайте им отрубить мне руки!

— Ваше высочество, как говорится в народе, ложку не донес, а рот раскрываешь.

Верфей пыталась удержать Молли, пылавшую праведным гневом, от нападения на навигатора аэростата.

— Наемники, презренные наемники!

— Молли, им вовсе не нужны деньги за твою поимку, поверь мне! — пыталась успокоить отчаянно сопротивляющуюся подругу крабианка. — Я бы ни за что не привела сюда никаких наемников.

— Позвольте представиться, — вступил в разговор навигатор. — Мое имя Сайлас Никльби, и меня заинтересовала цена, назначенная за вашу голову, барышня. Но меня лично — я подчеркиваю, меня лично — не интересуют деньги, которые можно получить за вас в качестве награды, как, впрочем, и моего работодателя.

— Работодателя? — Молли на миг прекратила сопротивление.

— Рыжик, он лучший на Док-стрит, — пояснила профессор Харш, с изумлением наблюдавшая за происходящим. — Он работает в «Миддлстил иллюстрейтед ньюс».

— Так вы писатель? — удивилась Молли. Неужели кому-то взбрело в голову описать ее жизнь?

— Не найди мы тебя здесь, Молли, и мне бы пришлось писать о тебе как о последней жертве в череде зверских убийств, которые я расследую последние полгода. Надеюсь, ты слышала об убийствах в Питт-Хилл?

— Теперь мало кто из людей рискует показываться в Питт-Хилл после наступления темноты, — вспомнила Молли. — Конечно, я слышала про эти убийства. В газетах писали, что убийца — какой-то карлист, который ненавидит толстосумов. Будто он наносит удар по голове и вырезает глаза у своих жертв.

— Ты, Молли, не знаешь всей правды. Да, его жертвы — в основном люди богатые, состоятельные, — согласился Никльби. — Но, похоже, себе он забирает не только их глаза. Главное, он выпускает из них всю кровь. Всю, до последней капли.

— Вы ведь не думаете, что этот душегуб — тот самый старый злобный старикашка? — спросила Молли. — На вид он тоже из аристократов.

Профессор Харш искренне рассмеялась.

— Граф готов вонзить тебе в спину нож за мешочек серебряных крон, малышка, но он не работает ради любви к искусству. Его можно обвинить в чем угодно, но не в его привычках продавать себя дешево.

Никльби передал руль детандера профессорше.

— Это моя история, Молли. Я был первым, кто занялся темой самого первого убийства в Питт-Хилл, и с тех нор описываю все последующие. Вот я и стараюсь по возможности раскопать необычные, на первый взгляд незначительные подробности — на основании этого я пришел к выводу, что преступник поступает продуманно, он точно не лунатик, действующий в бессознательном состоянии. Есть здесь некая загадка. И я пытаюсь ее разгадать, найти связь между убийствами.

— Но при чем здесь я? — удивилась Молли. — Я не богата. Вы хотите узнать, кто натравил на меня графа, кто заказал ему мое убийство? Боюсь, для ответа на эти вопросы вам нужно обратиться к моим родителям.

— То же самое мне сказала и Верфей, когда я нашел ее, — признался Никльби. — До какой-то степени это верно, хотя я не думаю, что в твоем деле замешана тема наследства. У многих жертв душегуба с Питт-Хилл были рыжие волосы. Двое из них были троюродными сестрами. Это навело меня на предположение, что тут каким-то образом замешаны семейные отношения.

— Но ведь убивали не всех до единого членов семьи, — заметила Молли. — Нет, тут что-то другое.

— Правильно рассуждаешь, — похвалил Никльби. — Любопытно, верно? Так же любопытно, как и то, что работный дом сгорел дотла, а вместе с ним и гора трупов — останки тех, кто был мертв еще до того, как пламя охватило здание. Почти все дети бесследно исчезли. В живых осталась девчонка, за голову которой назначена огромная награда — неслыханная сумму с тех самых пор, как король Ройбен прятался в лесу от сторонников парламента.

— Ничего не понимаю, — отозвалась Молли, чувствуя, как у нее на глазах закипают слезы. — Никогда не думала, что произнесу такие слова, но я действительно хочу, что все стало так, как раньше. Хочу тихую работу в прачечной на Хэндсом-лейн. Хочу в праздник Великого Круга ходить в народную библиотеку.

— Не в моей власти подарить тебе прошлую жизнь, Молли, — сказал Никльби. — Но теперь ты находишься под защитой газеты и под моей защитой тоже. Я могу предоставить тебе редкую возможность вместе со мной выяснить тайну душегуба с Питт-Хилл, а заодно узнать, кому выгодна твоя смерть.

Писатель протянул Молли руку, и девушка после секундного раздумья пожала ее.

Профессор Харш, глядя на них, рассмеялась.

— Если кто-нибудь из пишущей братии предложит подписать тебе договор, сначала покажи его мне, Рыжик. Иначе все кончится тем, что на обложке грошовой книжонки появится скверная иллюстрация, на которой тебя изобразят в окружении двух десятков убийц с топорами, а твои волосы нарисуют такими же длинными, как плащ воина Особой Гвардии.