Александр Абердин - Летящие по струнам - скользящие по граням

• Название: Летящие по струнам - скользящие по граням
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Что произошло бы, принеси Иисус людям не пригласительные билеты в Царство Божье, а магические знания? Что могут дать людям, соединённые вместе наука и магия? И какова будет тогда роль богов в таком мире? Обо всём этом вы узнаете в романе «Летящие по струнам - скользящие по граням». ГГ этого романа, опытный гравилетчик, командир финиширующей смены космического корабля-гравилета, после довольно жестких испытаний направляется вместе со всей своей командой «Синяя птица» с Земли 24 века на ее отражение, Землю Магии, где начался век 17-й, но на этой планете хотя и есть страна с названием Светлая Русь, история все же развивалась несколько иначе, но самое главное, что в этом мире рядом с наукой стоят колдовство и магия и именно они доминируют. Задание команды «Синяя птица» простое, изучить магию и принести ее на Землю, вот только выполнить его не так просто. Они прибыли на Землю Магии в астральных телах, вселились в тела юношей и девушек и тут вскоре выяснилось, что теперь им предстоит выиграть войну черным колдуном Чингисханом, 400 лет назад завоевавшим большую часть Азии и пошедшим в завоевательный поход на Светлую Русь.

---

Его лекция в этот день была последней, но такой уж сегодня выдался день, что думать о мечах и копьях никому не хотелось, а потому ханкю Самурая то и дело тренькал, посылая в цель полупрозрачную стрелу. Укол не был болезненным, но минут пять стрела заставляла тебя внимательно слушать красивый, гортанный голос профессора, одетого в самурайский наряд, хотя на японца он был не очень-то похож. Кабаяси был потомком настоящего ниндзи Асахи Сэнко, присоединившегося когда-то к Генри. Этот японский раздолбай, весельчак, пьяница и бабник, узнав о том, что в Пруссии можно любиться с многими девушками из знатных родов и не жениться, сразу же присоединился к нашим друзьям-туристам, но по приезду в Кёнигсберг уже через четыре месяца женился на одной очаровательной баронессе. Ну, а профессором Высшей академии магии он стал ещё в пути. Вообще-то профессура Вышки, это нечто особое. Своих профессоров студиозусы обожали, хотя и давали им прозвища. Зато попробуй какой-нибудь тип с другого факультета начать катить бочки на того же Самурая, его точно в землю втопчут. Лекция закончилась, Самурай встал и будничным тоном поведал нам о том, что мол всё, дорогие мои девочки и мальчики, вы свободны и хотя в ближайшие две с лишним недели вас в аудитории не загонишь, запомните, свои лекции я буду читать даже в пустом помещении.

Магические стрелы тотчас растаяли в воздухе и мы, на бегу прощаясь с Самураем до сентября месяца, бросились к выходу, а Тишка и вовсе выпрыгнул в окно с седьмого этажа. Ему хорошо, он летать умел, а когда я один единственный раз пытался спуститься на тайном голосе с пятого этажа, так паника была, как во время землетрясения. Зато когда я спустился на лифте вниз, Тихон уже поджидал меня неподалёку от входа с уже осёдланными Мраком и Аспидом. Мы вскочили на коней и галопом поскакали прямо через парк, напрямую, к своей Изумрудной общаге и только через километр, сопровождаемые возмущёнными воплями тех парочек, через которые мы перепрыгивали на скаку, выехали на широкую дорогу. Спешили мы вот по какой причине. Если мы с Тишкой не займём места прямо под Высокой трибуной первыми, то у меня могут возникнуть осложнения. Поэтому мы ещё с утра заказали в столовке две корзинки для пикника с обедом и теперь торопились их забрать. Тишка, как только мы подскакали к общаге, тут же соскочил с Аспида и помчался внутрь, а я взял его жеребца под уздцы и направился к концу корпуса.

Через полчаса, сдав жеребцов с рук на руки конюхам и задобрив их серебром, мы вбежали в главный актовый зал Первого факультета и облегчённо вздохнули, в нём ещё никого не было и мы направились прямиком к тому месту, от которого до высокого, беломраморного подиума, над которым возвышалась ещё более высокая трибуна, было рукой подать. Актовый зал представлял из себя монументальное, эллиптическое в плане сооружение с цельным хрустальным куполом. Только в его амфитеатре, окруженном профессорскими ложами и трёхэтажной галёркой под куполом, могло поместиться одновременно двадцать пять тысяч человек. Актовые залы всех остальных факультетов были вдвое меньше. Оно и понятно, на теормаге училось больше всего студентов и он выпускал самых нужных специалистов в области магии - магов исследователей, тех, кто постоянно развивал магию и делал её всё более и более могущественной силой на планете. Так что не мудрено, что число студентов, учащихся на Первом факе дошло до тридцати двух тысяч человек и если бы не ложи и галёрка, то актовый зал не смог бы вместить всех желающий, а пятнадцатого августа, один единственный раз в году, он был всегда забит студентами и профессорами до отказа.

Между прочим амфитеатр этого огромного магического зала мог опускаться вниз и тогда он превращался в танцевальный, но всего три раза в году, - в День Первокурсника, на Новый Год и в День Выпускника. Мы разложили по полукреслам листки бумаги с магическими заговорами, заняв их для наших друзей и подруг, сели в свои кресла, открыли корзинки и приступили к обеду. Теперь меня уже ничто не волновало, ведь для того, чтобы внезапно запрыгнуть на подиум, мне достаточно сделать два шага вперёд, а там мне поможет на него взлететь Тихон. Пока мы ели, зал быстро заполнялся студентами, а ложи профессорами. Не мы одни оказались умными. Очень многие тоже пришли с точно такими же корзинками и вскоре весь зал заполнился аппетитными запахами. Уж, что-что, а поесть в Вышке любили. Время прошло быстро, вскоре зал заполнился, но наши друзья ещё не пришли. Зато в зале появился и направился к высокому, полукруглому подиуму, приставленному к пирамидальной стелле с трибуной наверху, главный виновник торжества. О, это был весьма броский красавчик, с артистической небрежностью одетый в расстёгнутый синий китель не пойми какой армии, белую рубаху с пышным, кружевным воротником, чёрные штаны в обтяжку и элегантные ботфорты. Он поднялся на подиум и крикнул:

- Друзья мои, как всегда я должен спросить вас, могу ли подняться на высокую трибуну этого собрания, чтобы объявить об очень важном и ответственном мероприятии? Или же кто-то хочет воспротивиться этому и спустить с подиума вниз?

Настало моё время встать рядом с этим негодяем на подиуме, каждое слово, сказанное на котором, достигнет ушей всех студентов, профессоров и приглашенных на собрание господ. Я вскочил со своего места, сделал пару шагов и с силой подпрыгнул. Тишка придал моему телу должное ускорение и я в считанные доли секунды взлетел на двадцатипятиметровую высоту, шагнул на мраморный подиум и во всеуслышанье заявил:

- Я хочу сделать это, Малкольм, и вот почему. Ты скот, мерзавец и подлая тварь, опутавшая своими паучьими сетями всю Вышку от первого курса и до седьмого. Ты гнусный ублюдок, продающий первокурсниц в Гросселибешнахт старшекурсникам и даже тем подонкам, которые пробираются в академию под видом студентов, хотя не являются ими. Ты опаиваешь зельем первокурсниц и их парней, потом к ним вваливаются твои подручные, устраивают дикие оргии и запечатлевают всё это магическим оком, а затем ты шантажируешь изображениями всего того, что там творилось, высокородных дворян, чем разоряешь многих до полной нищеты. Так как ты можешь после всего этого быть нашим президентом и объявлять о чём-либо? Ты преступник, Малкольм, причём из породы тех, кому место на колесе, а не на обычной плахе, но ты ещё и злейший враг Великой Пруссии и нашего общего благодетеля, короля Фридриха Великолепного, предоставившего нам всем кров, дающего возможность изучать магию в лучшей из магических академий и ничего не требующего за это от нас взамен. Но это уже отдельный разговор.

Как только я взлетел на подиум, в зале тотчас наступила полная тишина, все затаили дыхание и потому мои слова прозвучали, словно артиллерийская канонада. Малкольм, оказался крепким орешком. Он громко расхохотался и воскликнул:

- Мой юный друг, что за вздор ты тут несёшь? Приведи этому благородному собранию хоть одно доказательство! Их у тебя нет ни одного и быть не может потому, что всё это заведомая ложь! Подтверди свои обвинения или проваливай в ту гнусную, вонючую русскую дыру, из которой ты прибыл.

Ах-ах-ах, как же, нашел себе ширму, доказательства ему нужны. Правда, мне всё же польстило, что Малкольм знал, откуда я родом, но это я и так знал. Вот как раз в чём-чём, а в доказательствах я вообще не нуждался. Человек, имевший все нужные доказательства, сам полицай-президент Магишештадта маркиз Гельмут фон-Вайсбер сидел в своей ложе и у него на руках имелись все доказательства, о чём он и заявил во весь голос:

- Свершилось! Малкольм, ничтожество, я дождался этого дня! Нашелся отважный юноша, который посмел возвысить свой голос против тебя. Ты требуешь доказательств? Сейчас я их тебе предъявлю, мерзавец. Как раз месяц назад мудрейшие маги нашей академии создали шлем правды и мы успели его испытать. Когда я надену тебе его на голову, то ты уже не сможешь солгать и ответишь на любой вопрос этого юноши, а поскольку речь идёт о заговоре против короля, то главный королевский прокурор уже спешит в этот зал и ему будет весьма интересно послушать тебя.

Маркиз был могущественным магом и отменным левитатором. Мне бы научиться так летать, вот только летел он, держа в руках серебряный шлем правды, довольно медленно. До этого момента я стоял вполоборота к Малкольму, а тут демонстративно повернулся к нему спиной и громко крикнул:

- Ребята, мои друзья сделали то же самое на всех остальных факультетах и поэтому через несколько минут в этот зал придут делегаты от них, чтобы послушать, что скажет этот подонок под магической присягой говорить правду!

- Но ты этого не услышишь! - Взревел Малкольм, выхватил свой крис и рванулся ко мне, чтобы перерезать мне глотку - Я тебя прикончу прямо здесь, вонючий ублюдок.

Ох, до чего же я люблю горячих и несдержанных противников. Особенно если у меня имеются надёжные средства защиты и противодействия их атакам. Едва только крис оказался возле моего кадыка, как шейный платок мигом шандарахнул его разрядом магического электричества в руку, тут же развязался, заплёл кулак вместе с крисом, а я сместился вбок и мигом развернулся на каблуках. Малкольм точно свалился бы вниз, хотя вряд ли бы он расшибся. Тихон мигом зашвырнул бы его обратно, но я и этому не позволил свершиться. Ухватившись за другой конец шейного платка обеими руками, я с такой силой дёрнул за него, что этот верзила вмазался белый мрамор стены. По пути к ней он лишился своего криса, захваченного платком. Я засунул крис карман и приготовился к поединку, то есть стал помахивать платком. Малкольм выхватил из ножен шпагу и бросился на меня, ну, а я стал отбивать его удары своим цветастым шейным платком с рисунками на конную тематику. На нём были изображены вставшие на дыбы Мрак и Гагат. Мой платок имел вес в полтора килограмма, был изготовлен из прочнейших магических наноматериалов и мог проделывать занятные штуки. В общем я отделал им Малкольма похлеще, чем боги поиздевались над верблюдом.