Александр Колотило - Афганистан идет за нами вслед

• Название: Афганистан идет за нами вслед
• Автор: Александр Колотило
• Жанр: О войне

Пополнен список засекреченный:последний вздох, последний крик…И чей-то суженный, не встреченный,тюльпаном скошенным поник.Зоя Журбенко

---

— Мудро…

Алексей как-то совсем не придал значения этому событию. Дорога шла по краю ущелья. У самой пропасти дымились колесо и часть деревянного борта. Все остальное, оставшееся от подорвавшейся машины, или было сброшено в ущелье, или взято с собой теми, кто прошел по этой дороге два часа назад. Особенно, если двигалась колонна. А может, и афганцы все успели растащить. Они мастера на такие штуки…

«Мина так мина, — успокоил себя, — противопехотная для боевой машины, что хлопушка, а противотанковая… Противотанковая, авось, не попадется…»

В горах темнеет быстро. Вскоре колонна шла с зажженными фарами. Узкие пучки света тревожно метались по дороге, прощупывали ее, выхватывали большие валуны на обочинах. Миновали еще один кишлак. Прилепившись к горе, он мрачно возвышался над ущельем — слабый свет пробивался в окнах только в двух домах. Сразу за кишлаком остановились.

— Что случилось? — спросил Степанов у подошедшего командира взвода.

— В «Урале» бензин кончился.

Оба выругались. Из темноты выступил зампотылу, за ним — Мясников.

— Ты вызвал заправщик? — спросил майор у взводного. — Пусть хоть в канистрах подвезут…

— Связался по станции. Сказали — ждите. Придут бензовоз и еще одна БМД. Километров десять осталось…

Степанов посмотрел вверх. Луна еще не выглянула из-за высокого хребта, и он четко выделялся на фоне ночного неба. «Удобное место для засады, — подумал. — Если дать оттуда сверху, сметут в пропасть, как орехи со стола… Кишлак еще рядом… Как будто вымерло все. Хоть бы собака залаяла…»

— Здесь нас прошлый раз обстреляли, — сказал Мясников, уже побывавший однажды в этих местах.

Майор, вспомнив, наверное, о том, что он старше всех по званию, спохватился:

— Рассредоточиться вдоль дороги… Держитесь за машинами. Могут с гор…

Все выполнили команду. Степанов с Мясниковым прислонились к броне «бээмдэшки», прикурили от слабого огонька зажигалки с пьезоэлектрическим элементом. Ее презентовал капитану один советник. Пряча сигареты в рукав, лениво переговаривались:

— Да, организация… Не могли проверить баки у «Урала»…

— Теперь будут гнать еще две машины — БМД и заправщик.

— Парадокс…

— Так точно, порядок-с, ваше благородие …

— Слушай, а что это за фамилия у зампотылу? — оживился Степанов. — Мамонтов… Чуть ли не Деникин…

— Мало их — красновых, калединых, кутеповых… Россия-матушка… Один и знаменитую свою фамилию в грязь втопчет, другой и безвестную сделает знаменитой…

— Есть в Подмосковье, по ярославской дороге, станция Мамонтовская. Родственники там. Красивые места. Сейчас в Подмосковье еще снег. Днем ручьи, вечером ледок хрустит под ногами, как битое стекло. А рядом Клязьма, Пушкино, Москва… Перенестись бы туда сейчас…

— Здесь твою душу могут в два счета отправить в другое место, только не в рай, конечно, ты его не заслужил, — засмеялся капитан.

— Точно, — согласился Алексей. И добавил словами старой расхожей песенки:

«Да разве найдешь святого, который пошел бы в десант?..»

Бензозаправщик в сопровождении боевой машины прибыл через полчаса. Залив в баки горючее, тронулись дальше. Алексей спрятался от прохлады внутрь машины. Сидя справа за курсовым пулеметом, начал дремать под мерное покачивание «бээмдэшки». Никто не будил, но каким-то чутьем угадал, что приехали. Глянув в триплекс, увидел метнувшихся прочь с дороги двух собак. У одной, злобно оскалившейся, зелеными злыми огоньками загорелясь глаза и тут же погасли, как только она выскочила из полосы света. Остановились. Степанов вылез из машины и, разминая затекшие ноги, осмотрелся по сторонам. Его внимание сразу привлекло светящееся полотнище под деревом — батальон смотрел фильм. Показывали картину «Вооружен и очень опасен». У замаскированного в ветвях экрана толпились десантники. Смотрели стоя.

Поправив на плече ремень автомата, пошел к сгрудившимся солдатам. Пристроился с краю импровизированного кинозала и стал тоже смотреть фильм. Он не обратил внимания на тех, кто был рядом: после кино разберется что и как.

— О, Леш, здорово! Какими судьбами сюда? — услыхал вдруг знакомый голос.

— Сань, это ты? — обрадовался Степанов, признав в темноте своего друга старшего лейтенанта Александра Лозинского.

Они познакомились четыре года назад, прибыв служить в дивизию молодыми лейтенантами. И, конечно же, первым шагом к сближению было их суворовское прошлое. Заканчивали разные училища, но это значения не имело.

— Ты молодец, что к нам приехал, — говорил Лозинский и как всегда мило картавил — вместо «р» выговаривал что-то среднее между «р» и «л». — А мы тут даем жару… Перевалы, тропы рвем к чертовой матери… Где остановился? Еще не устроился? Пойдешь ко мне в роту. Согласен?

— Какие eщe вопросы, Саня? А Туманов здесь, в батальоне?

— Что ему сделается? Боевой замполит. Жив, жив, бродяга! Вчера с ним после подрыва перевала спустились вниз и стали лакать воду из арыка, как собаки. И про заразу забыли… Ну и денек был! Олег сбросил бронежилет и говорит: «Больше не одену. Толку от него…» Подожди, вон своей лысиной сверкает у самого экрана…

— Тогда я сейчас… — остановил товарища Алексей и стал пробираться к замполиту батальона.

Старший лейтенант Олег Туманов обрадовался Степанову не меньше Лозинского, тут же представил заместителю командира полка майору Ивановскому, временно заменившему заболевшего комбата.

Алексей коротко рассказал о причине приезда.

— Хорошо, хорошо, завтра утром разберемся. Ночевать устроились где?.. — Ивановский, словно извиняясь, предложил место в своей палатке, дескать, вам, штабникам, она может и не подойти, но чем богаты, тем и рады.

В голосе майора звучала скрытая усмешка. Невысокий, стройный, темноволосый, с приятным смуглым лицом, он, однако, показался Степанову заносчивым и высокомерным красавцем. О таких говорят: вежлив до недоброжелательности. Ивановский прибыл в полк перед вводом войск в Афганистан сразу же после окончания академии. И до сих пор не утратил столичного лоска.

— Спасибо, — поблагодарил Алексей. — Я буду в роте Лозинского.

— Обижаешь, Леш-Саныч, — проговорил Туманов. — Посидим, поболтаем, давно не толковали…

— Успеем, Эдуарыч. Я здесь на несколько дней…

5.

После окончания фильма Лозинский повел друга в свою роту. Его спальные апартаменты не отличались особой претензией на роскошь. Между боевыми машинами, стоявшими метрах в двух одна от другой, был натянут брезентовый тент — укрытие от дождя и солнца, но не в коем случае не от холода. Рядом журчал арык — здесь начиналось большое поле, на котором уже колосилась пшеница. Все это Алексей увидел в свете фонарика, изредка включаемого ротным буквально на считанные секунды — душманы могли бить с гор на вспышку.

— Вот здесь, Леш, ты будешь спать, — показал Александр на брошеные рядом с гусеницей БМД носилками с какими-то темными подозрительными пятнами. — Дам еще одеяло…

— А сам?

— У меня английская палатка, завернусь в брезент, тепло будет.

— Где ж ты ее откопал?

— Боевой трофей… Классная была вещь…

— Почему «была»?

— Да треснула пополам. Когда открыли огонь из «Акаций» по ropaм, а как раз самоходка стала возле моей палатки, так улетела метров на пятьдесят. Нашли. Смотрим — надвое. Теперь можно и подстелить, и укрыться. Cамый раз…

— Сань, а вы тут ничего не развели?

— Ты что? Про одеяло?

— Совершенно верно. Оно-то у тебя, наверное, тоже трофейное?

— Попал в cамую точку. Так же, как и палатка, досталось. Груз перехватили в горах. В одеяле были блохи. Поэтому я его сначала под дождь, потом на солнце. И так целую неделю. Сейчас можешь спать, ничего нет.

Александр зажег от аккумулятора маленькую лампочку и присел на снарядный ящик.

— Можно к вам на огонек? — послышалось совсем рядом.

— Заходите, мужики, — пригласил ротный.

Из темноты выступили два офицера. С одним Степанов был хорошо знаком. Секретарь комитета комсомола полка Володя Митрофанов замещал в роте тяжело раненного замполита. С ним Алексей поздоровался по-приятельски. Второго же видел не раз, но близко сойтись не пришлось.

— Это сапер, закомроты. Володя Федоров, — представил Лозинский.

Старший лейтенант сразу же вызвал у Алексея симпатию. Он был одет в чистый подогнанный комбинезон. Даже в боевой обстановке умел носить форму с особенным армейским шиком. А ведь сапер. Ему выпадало в рейдах не меньше, а подчас и больше, чем другим.

Пошли расспросы о том, что нового в штабе, о чем пишут из дома, когда намечается вывод войск из Афганистана…

Вопрос о выводе войск был самым больным. Он ни у кого не сходил с уст и в палатках солдат, и среди офицеров. Ветераны, участвовавшие в Чехословакских событиях, рассказывали, что вернулись ровно через два месяца. Дескать, дольше десантников за границей держать не имеют права по каким-то международным соглашениям. Поэтому первый срок намечали на двадцатые числа февраля восьмидесятого. Его приурочивали к выборам в Верховный Совет СССР. Однако вывода не состоялось. Не было и выборов. Для них — тех, о ком говорили обтека-емой фразой: «Ограниченный контингент советских войск в Афганистане». Что-то в ней было нелепым, издевательским. В чем «ограниченный»? В умственном развитии? В возможностях простых смертных иметь хоть худую крышу над головой, видеть изредка свои семьи, пользоваться минимумом каких-то удобств?.. Ограниченный в выборе между понятиями — жизнь и cмерть, долг и бесчестье?.. — Третьего дано не было.